собрать. Это закончилось у него неудачей, и он еще в течение десяти лет
относился к компьютерам крайне подозрительно.
   Но учеба в этой школе растормошила Ли. Он был вовлечен в различные
политические группы, работал на школьном циклотроне, а также много читал,
в особенности романы Роберта Хайнлайна. Легко сложенный молодой
еврей-подросток, он мысленно примерял на себя роли главных героев
будущего, а особенно ему нравился непорочный молодой солдат из романа
"Восстание в 2010 году" (Revolt in 2100). В романе рассказывалось о
диктатуре 21 века, где самоотверженные, идеалистичные подпольщики
вынашивали планы борьбы с Пророком, всесильным оруэлловским убийцей,
которому слепо поклонялись и которого поддерживали массы. Главный герой
столкнулся с доказательствами лицемерия Пророка. Вынужденный выбирать
между добром и злом, он сделал решительный шаг и вступил в революционный
Кабальный совет, который дал ему запретные книги, чем разбудил его
воображение.
 
 
   В первый раз в своей жизни я читал такое, что не было проконтролировано
и одобрено цензорами Пророка. Это рушило весь порядок, существовавший до
этого момента в моей голове. Иногда я оглядывался по сторонам, чтобы
посмотреть, не наблюдает ли кто за мной, и пугался самого себя. Я начал
отчетливо понимать, что секретность является основой любой тирании.
   (из романа Восстание в 2100 году)
 
 
 
   Он прочитал этот роман, а затем и еще одну книгу Хайнлайна "Странник в
странной стране", в которой главный герой, инопланетянин, становится
лидером духовной группы людей, оказавшей в дальнейшем серьезное влияние на
все человеческое общество. У Ли Фельзенштейна появилось ощущение что его
собственная жизнь тоже чем-то подобна этому научно- фантастическому
роману. Книги, как он позднее говорил, дали ему смелость мечтать о многом,
стимулировали заниматься рискованными проектами, и в итоге позволили ему
подняться над собственными эмоциональными конфликтами. Великая борьба шла
теперь не вглубь, а вширь, и теперь, уже для него, это был выбор между
добром и злом. Пустив эту романтическую ноту в свое сердце, Ли видел себя
в роли обычного человека с определенными задатками, который, находясь в
плену обстоятельств, выбирает трудный путь становления на сторону добра, и
отправляется в долгую одиссею на борьбу со злом.
   Прошло не так много времени и Ли представилась возможность сопоставить
эту метафору с реальной жизнью. После окончания школы он поступил в
Университет Калифорнии в Беркли, чтобы в итоге получить диплом
инженера-элетротехника. Он не сумел получить стипендию, и его первый год
обучения был совсем не похож на первый год обучения хакера МТИ - он более
или менее старался не выбиваться из общей струи, а для присуждения
стипендии ему не хватило несколько десятых балла. Но он получил,
считавшуюся хорошей, работу параллельно с обучением в университете в
Центре Исследования Полетов NASA, который располагался на авиабазе
Эдвардс, на самом краю пустыни Мохаве. Для Ли это был пропуск в рай. Язык,
на котором здесь разговаривали люди, весь состоял из терминов по
электронике, причем ракетной электронике. Те схемы, которые он изучал,
таинственным образом превратились из научной фантастики в реальную жизнь.
Он наслаждался пребыванием в братстве инженеров, полюбил надевать галстук,
выходить из своего офиса и видеть ряды других аккуратных офисов, а также
приборы для охлаждения воды. Хайнлайн был на время забыт, Ли стал
конформистом: типовым инженером - похожим на деталь, которая выходит из
машины и не отличается от сотен других деталей. Но он наслаждался своим
счастьем служения Пророку. Спустя примерно двух месяцев "обитания на
седьмом небе", как он позднее это называл, он был вызван в кабинет офицера
по безопасности (над полагать аналог нашего первого отдела :-) - пр.перев.)
   Офицеру было явно не по себе. Разговор шел в присутствии понятого.
   Все о чем шла речь было внесено офицером в протокол, в котором Ли
расписался на каждой странице. На его столе также лежала форма
безопасности N398, которую Ли заполнил при приеме на работу. Офицер
продолжал расспрашивать Ли о том, не знает ли он кого-нибудь, кто является
членом Коммунистической Партии? Ли отвечал, что не знает. В конце концов,
очень вежливым тоном, офицер поинтересовался: "Разве ты не знаешь, что
твои родители являются коммунистами?".
   Ли этого никто никогда не говорил. Он считал, что слово "коммунист"
   является просто уничижительным словом, которым люди травили
либералов-активистов, вроде его родителей. Наверняка это знал его брат,
ведь его даже назвали в честь Сталина! Но Ли этого никто не говорил, и он
был честен когда заполнял эту злополучную форму N358, проставив "нет" в
графе "Знаете ли вы кого-нибудь из коммунистов?".
   "Вот так меня выкинули из рая", - говорил позднее Ли, - "начальник
службы безопасности сказал мне: 'Не суй свой нос, куда не надо, пару лет,
и если у тебя не будет никаких проблем, то мы возьмем тебя обратно'. До
сего момента я всегда чувствовал, что меня выкинут, и я всегда ожидал, что
меня выкинут. И вот, неожиданно для меня самого, это случилось. Меня в
буквальном смысле выбросили за порог, в самую глушь. А вокруг, о, Господи,
была только пустыня Мохаве!"
   Ночью, 14 октября 1964 года, Ли Фельзенштейн, несостоявшийся инженер,
сел на обратный поезд в Беркли. Ли слышал радиорепортажи о студенческих
манифестациях, которые начались за две недели до того, но он не придавал
им большого значения, полагая, что это новая версия легендарной "чулочной
демонстрации", состоявшейся в 1952 году. Но по возвращении, он обнаружил в
Беркли целое сообщество, которое сотрудничало с Движением За Право
Свободно Говорить (Free Speech Movement). "Секретность - это краеугольный
камень любой тирании", - говорил главный герой книги Хайнлайна "Восстание
в 2100 году", который призывал не только к свершению революции в Беркли,
но и взывал к Хакерской Этике. Ли Фельзенштейн тоже сделал решительный шаг
и вступил в "Кабальный Совет". Он собирался объединить революционный пыл
со своими способностями к технике и хотел поставить технологию на службу
восстанию.
   Так как у него был собственный магнитофон, то он пришел в Пресс
Централ, являвшийся пресс-центром движения, и предложил свои навыки в
качестве техника по аудиоаппаратуре. Ему приходилось заниматься всем
понемногу: набивать трафареты и делать всякую дерьмовую работу.
   Его поразила и вдохновила децентрализованная структура Движения За
Право Свободно Говорить. Второго декабря, когда свыше восьмисот студентов