оккупировали Спраул Холл, Ли находился там же вместе со своим
магнитофоном. Его, конечно же, арестовали, но администрация движения
сумела уладить все проблемы с полицией. Эта битва была выиграна, но война
еще только начиналась. В течение следующих лет, Ли балансировал между
внешне несовместимыми занятиями - политического активиста и инженера,
социального отшельника. В самом движении было небольшое количество людей
занимавшихся техникой.
   Технологии и, в особенности, компьютеры, рассматривались ни больше и не
меньше, как силы зла. Ли работал с невероятным усердием, пытаясь
организовать людей в их кооперативном общежитии, в Оксфорд Холле, которое
в кампусе было самым политизированным. Он редактировал газету активистов
общежития, параллельно занимаясь изучением электроники, собирая различные
устройства и погружаясь в мир логических схем и диодов. Ему удавалось
одновременно достигать обеих целей, в частности он сумел объединить два
устройства в одно:
   мегафон и дубину, которой можно было отбиваться от "копов". Но в
отличие от многих участников движения, которые вели в Беркли необузданную
общественную жизнь, Ли сторонился близких контактов с людьми, а в
особенности с женщинами. Демонстрирую окружающим свою немытую физиономию и
рабочий комбинезон, Ли сознательно следовал облику странноватого
инженера-электронщика. Он не принимал регулярно ванну, а свою старомодную
прическу на голове мыл, наверное, только раз в месяц. Он не принимал
наркотиков, не занимался сексом, оставляя за бортом весь "свободный секс",
который шел параллельно со "свободой выражать мысли вслух". "Я всегда
боялся женщин и не имел ни малейшего представления о том, как с ними
поступать", - объяснял он потом, - "У меня было какое-то предубеждение
против развлечений.
   Мне не дозволено было весело проводить время. Веселье содержалось в
моей работе± Я вел себя так, как если бы единственный способ реализации
моих возможностей заключался в создании вещей, которые бы работали и
нравились другим людям".
   Ли прекратил работать в Беркли в 1967 году и решил определиться для
себя, что же ему более важно - электроника или работа в движении. В 1968
году, он вступил в подпольную организацию Berkeley Barb в качестве
"военного редактора" их газеты. Вступив в компанию таких писателей, как
Сержант Пеппер и Джефферсон Долбаная Польша, Ли написал серию статей, в
которых демонстрации рассматривались не с точки зрения повседневных
проблем, а с точки зрения структуры, организации и соответствия
требованиям элегантной системы. В одной из своих первых статей, в марте
1968 года, Ли рассуждал о грядущей демонстрации посвященной Неделе Борьбы
Против Призыва (в армию - пр.перев.), делая упор на возможный неудачный
результат из-за недостаточного планирования и перебранки между
организаторами:
   "Акция будет полусырой, хаотичной и точно такой же, как и остальные
демонстрации. Политики движения, похоже, не понимают, что в реальном мире
акция требует не только добродетели идеологического размежевания, но также
времени и физических ресурсов± и моя ответственность как техника
заключается не только в критике этого, но и в вынесении предложений".
   И он выносил предложения. Он настаивал на том, чтобы демонстрации
проводились также четко, как электронное оборудование собирается в
соответствии со схемой. Он хвалил демонстрантов, когда они разбивали
"правильные окна" (офисы банков, а не мелкий бизнес). Он защищал атаку
только для того чтобы выгнать врага. Он называл забрасывание самодельными
бомбами призывных участков "освежающим". В его колонке под названием
"Домашние советы военного редактора" рекомендовалось:
   "Помните, что ваши динамитные шашки при жаркой погоде надо поворачивать
каждые две недели. Это предотвратит выделение нитроглицерина".
   Главный герой Хайнлайна в "Восстании в 2100 году" говорил:
   "Революция не делается кучкой подпольщиков, шепчущихся около гаснущей
свечи в заброшенных развалинах. Она требует несчетного количества
ресурсов, современную технику и современное оружие± Кроме того здесь нужна
определенная лояльность± и отличная организация всех, кто этим
занимается.". Ли Фельзенштейн в 1968 году писал:
   "Революция это несколько больше чем случайная уличная драка. Ей нужна
организованность, деньги, четкое разделение функций, способность уметь
проигрывать и строить все заново на руинах прошлого".
   Определенное действие это все возымело. Во время суда над оклендской
семеркой, адвокат защиты Малькольм Барнштейн сказал: "Нам здесь не
требуются адвокаты± Нам здесь нужен Ли Фельзенштейн".
 
 
    
 
   Летом 1968 года, Ли Фельзенштейн поместил в Barb объявление. Текст его
был кратким и ясным: старомодный человек, инженер и революционер ищет
диалога. Спустя некоторое время его прочитала женщина по имени Джуд
Милхон. Она подумала, что по сравнению с другими тонкими излияниями на
задворках страниц Barb ("ТОЛЬКО ДЛЯ ДЕВУШЕК! Я умоляю вас и припадаю к
вашим ногам!"), оно выглядело, как если бы его написал приличный и
скромный человек. Это было как раз то, что ей нужно в этом сумасшедшем
году. Для нее как для ветерана и активиста движения за гражданские права,
были удивительны все политические и общественные события 1968 года. Весь
мир, похоже, стремился развалиться на части.
   Джуд была не только активистом, она была еще и программистом. Она была
хорошей знакомой Ефрема Липкина, который также был участником движения, а
он был компьютерным гением, который присылал ей головоломки для
развлечения, так что она не засыпала, пока не ей не удавалось их все
решить. Она изучала программирование и нашла его крайне занятным, хотя она
так и не смогла понять, почему хакеры занимались им столь одержимо и
всепоглощающе. Ефрем приехал к ней на побережье с востока страны и
находился в ее обществе уже несколько месяцев, но все равно она
чувствовала себя достаточно одинокой, чтобы связаться с человеком, который
дал объявление на последних страницах Barb.
   Джуд была худощавой и решительной блондинкой с твердым взглядом голубых
глаз. Она немедленно окрестила Ли "квинтессенцией технопресмыкающихся"
исключительно собственного производства.
   Непроизвольно, из-за ее позиции, и в особенности из-за ее настойчивой
прямолинейности, закаленной в бессчетных испытаниях в различных
коллективах, Джуд начала длительный процесс вытягивания личности Ли