ответ короля обязательным не только по  буквальному  смыслу  слов,  но  и  в
предположении, что он принял предложенные статьи как согласные  с  уголовным
правом. Таким образом, нужны были только подтверждение и декларация папы,  в
которых они не позволяли  себе  сомневаться,  так  как  знали,  что  кортесы
Арагона открыто  поддерживаются  в  Риме  несколькими  кардиналами,  которым
кортесы вручили значительные денежные суммы.
     VI. Карл собирался покинуть Сарагосу, чтобы отправиться; в Барселону  в
сопровождении кардинала  Адриана,  когда  инквизиторы  послали  кардиналу  с
нарочным курьером бумаги, в которых были  рассказаны  все  эти  подробности.
Инквизитор  сообщил  их  королю  и  получил  от  него   разрешение   послать
инквизиторам  Сарагосы  приказ  произвести  дознание,  чтобы   увериться   в
действительности рассказанных фактов; в случае  утвердительного  ответа  они
были уполномочены арестовать секретаря Прата и  привлечь  его  к  суду.  Все
вышло так, как желали инквизиторы, и Карл предписал своему послу,  отправляя
ему достоверную копию изложения фактов, составленного канцлером,  остановить
выпуск буллы или, по крайней мере, замедлить окончание этого дела  насколько
возможно, а особенно постараться, чтобы папские буллы были  редактированы  в
смысле изложения канцлера, а не секретаря арагонских кортесов Прата.
     VII. Прат был  арестован  5  мая  1519  года  по  приказу  инквизиторов
Сарагосы. На другой день король написал папе, прося не выпускать  буллы;  он
писал также нескольким кардиналам, чтобы они соблаговолили послужить  ему  в
этом деле. Был вопрос о переводе узника в Барселону.
     Постоянная  депутация  (она  представляла  тогда  арагонский  народ   в
промежутке от одного собрания кортесов до другого) написала королю, что  эта
мера  противоречит  статутам,  которые  он  присягнул   охранять.   Она   не
ограничилась этим протестом, а сочла необходимым созвать новые кортесы  или,
по крайней мере, третье сословие [456] и, в согласии с теми членами, которые
представляли дворянство, написала королю,  излагая  опасные  последствия  от
перевода секретаря Прата, верность и порядочность которого всем  известны  и
были особенно отмечены  на  нескольких  собраниях  кортесов  в  царствование
Фердинанда;  для  предупреждения  их  депутация  говорила  с  инквизиторами,
которые, признавая опасность, угрожавшую им и трибуналу инквизиции,  обещали
приостановить исполнение полученного приказа об отправке секретаря  кортесов
в Барселону. Депутация умоляла соизволить вернуть Прату  свободу  не  только
потому, что считала его невиновным,  справедливым,  верным  и  лояльным,  но
также и потому, что без этой  меры  нельзя  было  осуществить  сбор  налога,
декретированного  напоследок  в  качестве   подарка,   подносимого   королю,
обеспечить вычет из него на приданое  португальской  королеве,  а  также  на
расходы по ее бракосочетанию и коронации. Король велел приостановить перевод
узника, но не пожелал разрешить выпустить его на свободу.
     VIII. Депутация кортесов послала уполномоченных в Барселону, чтобы дать
понять, что поднесение королю денежного подарка носит условный  характер.  В
то же время она созвала третье  сословие.  Когда  Карл  узнал  об  этом,  то
приказал распустить собрание. Последнее  ответило,  что  короли  Арагона  не
имеют права применять эту  насильственную  меру  без  согласия  народа.  Оно
декретировало в качестве репрессивной меры, что налог не будет собираться, и
30 июня того же  года  ГРОМКИЕ ПРОЦЕССЫ И ПОДСЧЕТ ЖЕРТВ

     I. В то время как эти распри  занимали  умы,  кардинал  Адриан  одобрил
суровый образ действий провинциальных инквизиторов против лиц,  привлеченных
к суду, так как папа жаловался в бреве от 12  октября  1519  года,  что  они
злоупотребляли исключительной добротою  Адриана,  к  их  позору  и  к  стыду
короля, кардинала и самого верховного первосвященника.
     II. Согласно подсчету, установленному в четвертой статье восьмой  главы
на основании данных, представляемых севильской надписью, ограничиваясь самым
умеренным результатом, мы увидим, что  за  пять  лет  управления  Адриана  в
Испании было осуждено и наказано инквизицией двадцать четыре тысячи двадцать
пять человек, а  именно:  одна  тысяча  шестьсот  двадцать  человек  сожжено
живьем, пятьсот шестьдесят фигурально и двадцать одна тысяча восемьсот сорок
пять человек подверглись разным епитимьям. Это дает  на  каждый  год  триста
двадцать четыре человека первого разряда, сто двенадцать - второго и  четыре
тысячи триста шестьдесят девять - третьего.
     III. Если к этому периоду мы прибавим 1523 год, который  можно  считать
междуцарствием до севильской надписи 1524 года, мы сможем установить, что  в
течение  сорока  трех  лет  службы  четырех  первых   главных   инквизиторов
инквизиция погубила двести тридцать четыре  тысячи  пятьсот  двадцать  шесть
жертв, из коих восемнадцать  тысяч  триста  двадцать  были  сожжены  живьем,
девять тысяч шестьсот фигурально и двести шесть тысяч  пятьсот  сорок  шесть
были присуждены к епитимьям. Чудовищное количество,  хотя  оно  уменьшено  и
значительно ниже истинного.
     IV. Нельзя сомневаться, что среди этого множества осужденных были люди,
имена и процессы которых заслуживали бы помещения в  этой  Истории.  Но  мне
казалось более подводящим выбрать  из  массы  несчастных  жертв  и  передать
только те  процессы,  которые  прямее  доказывают  упорство  инквизиторов  в
сокрытии  от  людского  взора  их  поведения  в  тайне  трибунала,  а  также
постоянство  римской  курии   в   покровительстве   апелляциям   осужденных,
являвшимся для нее изобильным источником богатств даже в тех случаях,  когда
эта мера была бесплодной.
     V.  Бернарде  Кастелис,  асессор  барселонской  инквизиции,  был  убит;
подозрения  падали  на  Франсиско  Бедерену,  женатого  клирика   Урхельской
епархии, который  был  арестован  и  заключен  в  секретную  тюрьму  святого
трибунала. Считая себя обиженным инквизиторами, он обратился к папе, который
поручил  разобрать  его  дело  Джироламо  де  Льимучиису,  епископу  Асколи,
аудитору апостолической камеры  [465].  Этот  судья  предписал  инквизиторам
отправить к нему обвиняемого; так как инквизиторы не подчинились  этому,  то
он приказал архидиакону Барселоны и другим духовным  лицам  принудить  их  к
этому путем церковных наказаний. В то  же  время  инквизиторы  просили  папу
отменить поручение Джироламо и разрешить отправить обвиняемого  к  кардиналу
Адриану, чего они и достигли через бреве от 5 мая 1517 года.
     VI. Небезынтересно знать, что в частном письме, адресованном  кардиналу
Адриану, папа говорил, что осведомлен, будто улики  против  Бедерены  крайне
несерьезны, подсудимый достаточно наказан пребыванием в  тюрьме  и  было  бы
справедливо его освободить, потому что улики уголовного преступления  должны
быть яснее дневного света; если кардинал Адриан думает  об  этом  иначе,  то
было бы хорошо, если бы он послал в Рим извлечение из процесса с приложением
печати до обсуждения приговора. Между тем комиссары апостолического аудитора
отлучили инквизиторов; те прибегли к  папе,  который  аннулировал  отлучение
своим бреве от 9 августа, так как  поручение  аудитора  было  уже  отменено,
когда его делегаты произнесли  отлучение.  Главный  инквизитор  был  извещен
агентами обо всем этом и велел выпустить Бедерену на свободу после долгого и