одеваясь чище,  чем  обыкновенно;  оборачивают  лицо  к  востоку,  произнося
Висмилей [472], связывают ноги животным, которых будут есть, перед  тем  как
их зарезать; отказываются есть мясо тех животных, которые не  были  зарезаны
или же были зарезаны женщиной; обрезывают своих  детей,  давая  им  арабские
имена, или  высказывают  желание,  чтобы  этот  обычай  соблюдался  другими;
утверждают, что надо верить в Бога и его пророка [473] Магомета;  произносят
клятвы Корана или соблюдают пост рамазан, и свою Пасху,  творя  милостыню  и
принимая пищу в питье  только  при  восходе  первой  звезды;  делают  зохор,
поднимаясь до света, чтобы  поесть,  и,  выполоскав  рот,  снова  ложатся  в
постель; соблюдают гвадок, моя себе руки от кистей  до  локтей,  лицо,  рот,
ноздри, уши, ноги и половые части, или делают  сала,  оборачиваясь  лицом  к
востоку [474], садясь на циновку или ковер, поднимая и  опуская  попеременно
голову, произнося некоторые арабские молитвы и  вычитывая  андулилей,  коль,
алагухат и другие формулы магометанского  обряда;  справляют  пасху  барана,
убивая это животное после обряда гвадок; женятся по  магометанскому  обычаю;
поют песни мавров и исполняют замбры, или танцы, и леилы, или концерты,  при
помощи  запрещенных  инструментов;  соблюдают  святые  заповеди  Магомета  и
возлагают руку на голову своих детей  или  других  лиц  в  качестве  обряда,
предписанного законом; моют мертвецов и хоронят их в новом саване; погребают
их в девственной земле или кладут в каменные гробницы лежащими  на  боку,  с
головой на камне; покрывают могилу зелеными ветвями, поливают медом, молоком
и другими напитками; призывают Магомета в своих нуждах, называя его пророком
и посланником Божиим и говоря, что святилище Мекки  (где,  по  их  уверению,
погребен Магомет) есть главный храм Бога; заявляют, что они крестились не по
вере в нашу святую религию; что их отцы  и  их  предки  наслаждаются  вечным
блаженством в награду за устойчивость в религии мавров; что можно  спастись,
оставаясь мавром (или в  Моисеевом  законе,  если  говорящий  принадлежит  к
евреям). Наконец, христиане обязывались указом  о  доносах  объявлять,  если
слышали о переселении кого-нибудь в Варварию [475] или другие страны,  чтобы
отступить от христианства или по другому подобному мотиву.
     V. Нетрудно видеть, что среди действий и слов,  переданных  мною,  есть
много  таких,  которые  настоящий  добросовестный  католик  не  поколеблется
сделать или сказать  как  безразличные  по  существу  и  которые  становятся
еретическими  или  навлекающими  подозрение   в   ереси   в   соединении   с
обстоятельствами,  придающими  им  этот  характер.  Это  новое   предписание
инквизиционного кодекса и презрение, которое  вообще  питали  к  морискам  в
Испанском  королевстве,  открывали  путь  клевете,  которую  возбуждали  дух
ненависти и мести и другие столь же свирепые настроения.
     VI. Надо, впрочем,  отдать  справедливость  Манрике,  что  он  жалел  о
положении, до которого были доведены мориски, и противился,  насколько  мог,
преследованию, помня обещание, данное Фердинандом и Изабеллой,  что  они  не
будут подчинены инквизиции и не будут ею наказываться по  маловажным  делам.
28 апреля 1524 года Манрике был в Бургосе, когда мориски доложили  ему,  что
получили от его  предшественников  гарантии,  что  инквизиция  не  будет  их
привлекать к суду  и  преследовать  по  маловажным  мотивам;  однако  вскоре
инквизиторы начали сурово с ними обращаться, арестовывая и предавая суду без
достаточных оснований для такого обхождения; поэтому они умоляют о  милости,
чтобы при его служении им было оказано не меньше  покровительства,  чем  при
его предшественниках.
     VII. Манрике передал их просьбу на обсуждение верховного совета и снова
велел опубликовать и  подтвердил  благоприятные  для  них  распоряжения.  Он
приказал быстро закончить начатые процессы к выгоде обвиняемых, если  только
не  будет  констатирована  приписываемая  им  ересь;  в  таком   случае   до
произнесения приговора должны были запросить верховный совет.


       Статья вторая

МОРИСКИ КОРОЛЕВСТВА ВАЛЕНСИИ

     I. Мы видели, что приказ Фердинанда  и  Изабеллы  обязал  в  1502  году
мавров, не желавших принимать христианскую религию, покинуть  Испанию.  Хотя
этот закон получил силу в Кастилии, он нисколько не  задел  мавров  Арагона,
потому что  король  счел  нужным  уступить  настояниям  частных  владетелей,
представивших ему громадный урон, который следовал бы для них от  ослабления
населения в их владениях, где почти не было крещеных жителей.  Оба  государя
возобновили свое обещание в Монсоне в 1510 году [476], а Карл V на  собрании
кортесов в Сарагосе в 1519 году обязался присягою не  делать  на  этот  счет
никаких нововведений.
     II.  Вскоре  гражданская  война  разразилась  в  королевстве  Валенсия.
Началось  восстание,  подобное  тому,  которым  в  то  время  была  охвачена
Кастилия. Мятежники были почти  все  люди  из  народа,  питавшие  величайшую
ненависть к  дворянам,  а  особенно  к  сеньорам,  пользовавшимся  некоторой
властью над жителями. Повстанцы старались  причинить  им  как  можно  больше
ущерба. Они знали, что для сеньоров будет огромным бедствием,  если  сделают
их мавров-вассалов христианами, так как различие в религии обязывало  мавров
уплачивать своим сеньорам более обременительные повинности, чем платили лица
христианского вероисповедания.
     III. Вследствие этого  повстанцы  заставляли  креститься  всех  мавров,
попадавших к ним в руки;  таким  способом  было  крещено  более  шестнадцати
тысяч. Так как насилие  более,  чем  убеждение,  принимало  участие  в  этой
перемене, они не замедлили вернуться к своему прежнему верованию.  Император
велел казнить главных вожаков восстания. Много мавров (которых эта суровость
заставила опасаться подобного же обращения  с  ними)  уехало  из  Испании  и
удалилось в королевство Алжирское [477], так что  в  1523  году  более  пяти
тысяч  домов  осталось  без  жителей  {Сауяс.  Летопись  Арагона.  Гл.  100;
Сандовал. История Карла V. Кн. 13. п. 28.}.
     IV. Раздраженный этим, Карл V  убедил  себя,  что  не  следует  терпеть
мавров в государстве, и попросил папу освободить его от присяги,  данной  на
собрании кортесов в Сарагосе. Папа сначала  ответил,  что  подобная  уступка
будет скандалом. Император настаивал, и она была  ему  дана  12  марта  1524
года. Папа только обязал его своим  отдельным  бреве  поручить  инквизиторам
ускорить обращение мавров,  объявив  им,  что  в  случае  отказа  перейти  в
христианскую  веру  их  обяжут  выехать  из  королевства  под  страхом  быть
обращенными в пожизненное рабство. Они подпадут под исполнение этой  угрозы,
если пропустят предоставленный им срок, не  крестившись  или  не  выехав  из
Испании.
     V. В то же время папа другим бреве рекомендовал обратить в  церкви  все
мечети и решил, что десятина, получаемая с земель,  обрабатывавшихся  раньше
маврами, будет отдаваться владетелям  этих  земель  как  возмещение  двойных