заслуживающих упоминания: Альфонсо Кордуанский, августинский  монах,  доктор
Сорбонны [500], помощник профессора  в  Саламанке;  Франсиско  де  Витториа,
профессор в том же городе (брат Педро де  Витториа,  одного  из  противников
Эразма); Альфонсо де Оропеса, профессор того же университета,  бывший  потом
инквизитором; Хуан Мартинес Силисео,  знаменитый  богослов  Саламанки,  член
великой коллегии св. Варфоломея (он был  потом  кардиналом  и  архиепископом
Толедо); Педро де Лерма, также доктор Сорбонны, первый канцлер  университета
Алькалы, впоследствии ставший  профессором  в  Париже,  после  того  как  он
покинул родину, чтобы избежать  тюрьмы  святого  трибунала  и  преследований
некоторых школьных богословов, которые его не  понимали;  Педро  Сируэло  из
Сорбонны, член королевской коллегии св. Ильдефонса [501] в  Алькале,  первый
каноник-богослов Сеговии и каноник-преподаватель Саламанки; Альфонса Вирусе,
бенедиктинский монах, который потом стал епископом Канарских островов и  был
жестоко преследуем инквизицией за то, что мужественно  восстал  против  нее,
как мы увидим это в статье о его процессе; Денис Васкез, августинский монах,
доктор Сорбонны, профессор в университете Алькалы и папский проповедник (его
смирение было так велико, что он отказался от сана  архиепископа  Мексики  и
епископа  Паленсии);  Николас  Кастилъо,  монах-францисканец;  Луис   Нуньес
Коронель, учившийся в Париже, в коллегии  Монтегю  [502],  доктор  Сорбонны,
проповедник Карла V, великий богослов, по суждению Эразма, который говорит о
нем в своем Пересказе  Евангелия  от  Матфея,  опубликованном  раньше  этого
времени; Мигуэль Карраско,  доктор  Алькалы,  из  королевской  коллегии  Св.
Ильдефонса, духовник архиепископа Толедо;  Луис  Кавеса  де  Бака,  один  из
учителей Карла V,  тогда  епископ  Канарских  островов  и  вице-председатель
комиссии. Этот прелат был последовательно епископом  Саламанки  и  Паленсии;
последнюю кафедру он занимал, когда отказался от архиепископства в Сант-Яго.
Все эти богословы были авторами разных произведений.
     XIII. Собрание этих докторов длилось  два  месяца.  Чума,  опустошившая
тогда часть королевства, принудила их разъехаться раньше, чем они  пришли  к
соглашению относительно приговора. Из многих писем видно, что Эразм писал  в
это время, что он надеется счастливо выпутаться из этого дела {Эразм. Письма
884,907 и 910.}. Но вышло не так. Верховный совет велел квалифицировать  его
Беседы, его Похвалу Глупости и его Пересказ, а затем было  запрещено  читать
эти  произведения.  Во  времена,  более   близкие   к   нашему,   запрещение
распространилось на многие другие книги того же автора, и  инквизиция  сочла
долгом рекомендовать в своих указах читать в  общем  произведения  Эразма  с
осторожностью, что предполагает, что они благоприятны для лютеранства,  хотя
он часто нападает на это учение с большой силой. "Как печальна моя судьба, -
восклицает Эразм, -  лютеране  нападают  на  меня  как  на  изобличенного  в
папизме, а католики как на сторонника Лютера. Вследствие  какой  фатальности
нельзя жить спокойно,  хладнокровно  пристав  к  истине,  которая  находится
посреди двух крайностей и которую бойцы  двух  лагерей  не  могут  отыскать,
будучи ослеплены ненавистью и взаимным  раздражением?  Я  ищу  истину,  и  я
нахожу ее то в тезисах католиков, то в тезисах лютеран. Возможно  ли,  чтобы
еретик постоянно ошибался?" "Какое безумие этому  верить!"  -  говорил  Хуан
Луис Вивес [503] из Валенсии, друг Эразма.
     XIV. Император Карл V  поручил  университету  Лувена  составить  список
опасных книг; в 1539 году он получил папскую  буллу,  одобрявшую  эту  меру.
Доктора  Лувена  окончили  свой  труд,  и  Индекс  [504]  в  1546  году  был
опубликован университетом во всех штатах Фландрии, шесть  лет  спустя  после
декрета государя, запрещавшего под страхом смерти иметь или читать сочинения
Лютера {Сандовал. История  Карла  V.  Кн.  24.  23.}.  Эта  мера  никому  на
понравилась как слишком суровая.
     XV. Германские князья, открыто жаловавшиеся на  это,  предложили  Карлу
присоединиться к нему в войне, которую он собирался начать против  турок,  и
помочь ему овладеть Константинополем, если он позволит народам  пользоваться
свободой мысли в деле религии.  Карл  V  не  обратил  никакого  внимания  на
протесты мелких германских государей. Эта дурная политика придала новые силы
лютеранству, которое быстро распространилось. Князья, бывшие  протестантами,
подняли   оружие   против   императора.   Желание   сбросить   иго   римских
первосвященников, которое Карл V пытался удержать, заставило  большую  часть
Германии принять учение Лютера.
     XVI. В 1549 году главный инквизитор,  с  одобрения  верховного  совета,
прибавил несколько новых произведений к списку запрещенных книг и послал  27
августа провинциальным инквизиторам два указа. Первый из них предписывал  не
разрешать никому иметь запрещенные книги;  второй  указ  формально  запрещал
юрисконсультам святого трибунала хранить или читать книги даже в том случае,
если при исполнении предписанных мер некоторые из этих книг попадутся  им  в
руки.
     XVII. В 1546 году император предписал университету Лувена  опубликовать
вторично, с дополнениями, список запрещенных  книг,  способных  поддерживать
вредные учения.
     Этот труд появился в 1550 году. Император велел передать  его  главному
инквизитору, и  список  был  напечатан,  по  приказу  верховного  совета,  с
дополнением, состоявшим из некоторых других  книг,  запрещенных  в  Испании.
Несколько времени спустя совет составил другой индекс,  рукописный,  который
был удостоверен секретарем.
     XVIII. Все инквизиции получили копию с него, а также с буллы  Юлия  III
[505], которая возобновляла все запрещения и отменяла разрешения,  противные
новой булле. Папа поручал инквизиторам арестовывать как  можно  больше  книг
этого  рода,  публиковать  указы  о  запрещении,   сопровождаемые   угрозами
церковных наказаний, преследовать ослушников как  подозреваемых  в  ереси  и
посылать в совет выметку книг, которые они читали и держали у себя.
     XIX. Папа прибавлял, что он узнал, будто большое число книг находится в
руках  книгопродавцев  и  частных  лиц,  между  прочим   испанские   Библии,
отмеченные в Индексе, а также служебник и Часослов, помещенные в дополнении.
Библии, о которых здесь  упомянуто,  находятся  в  большом  числе  в  списке
запрещенных книг, который 20 мая 1583 года  главный  инквизитор  дом  Гаспар
Кирога [506] велел напечатать в Мадриде у Альфонсо Гомеса и опубликовать.
     XX. В то время как  испанская  инквизиция  употребляла  самую  активную
бдительность против вторжения лютеранства, Тридентский собор [507],  признав
необходимость  борьбы  против  еретических  сочинений,  поручил  знаменитому
Каррансе [508]  заботу  составить  их  список.  Рассмотрев  множество  книг,
собранных по приказу собора, он отправил в  доминиканский  монастырь  города
Триента [509] те, учение коих не заслуживало порицания, и велел сжечь другие
или бросить их разорванные листы в волны реки Эч {Саласар де Мендоса.  Жизнь
дом Бартоломео Каррансы. Гл. 7.}. Карранса вскоре уехал в Англию с  Филиппом
II, который был тогда уже королем Неаполя, и не только обратил там множество
лютеран, но и велел сжечь несколько Библий, переведенных на народный язык.
     XXI. Испанией управлял тогда, во время  отсутствия  Карла  V,  его  сын