что он не изъял из этого списка труда св. Франсиско  Борха,  или  по  другим
мотивам, которые бесполезно излагать здесь. Я замечу, что Мариана  несколько
времени  спустя  увидал  некоторые   из   своих   собственных   произведений
включенными в индекс.
     LIII. В 1611 году появился новый каталог, редактированный  при  главном
инквизиторе доме Бернардо де Рохас-и-Сандовале  [533]  братом  Франсиско  де
Иесус-и-Ходаром, босым кармелитом [534]. Он был напечатан в 1612 году.
     LIV. Преемник Рохаса кардинал Сапата [535] в  1630  году  принял  новый
расширенный Индекс, составленный иезуитом Пинедою. Им воспользовался в  1640
году преемник Сапаты дом Антонио де Сотомайор [536].
     LV. Это был  первый  индекс,  который  главные  инквизиторы  осмелились
опубликовать собственной властью, не получи поручения от правительства.  Дом
Диего Сармиенто Вальядрес [537], главный инквизитор, в 1681 году  начал  его
перепечатку добавлениями; перепечатка была  окончена  домом  Видалем  Марине
[538], который опубликовал каталог в 1707 году.
     LVI. Дом Франсиско Перес дель Прадо [539], другой  главный  инквизитор,
поручил в 1747 году иезуитам Касани и Карраско составить новый индекс.  Хотя
эти монахи  не  получили  никакого  полномочия  и  никакого  запретительного
декрета от верховного совета, они внесли туда по собственному побуждению все
книги, которые, по их предположению, благоприятствовали взглядам  янсенистов
[540], Бая [541] и отца Кенеля [542], по  заметкам,  заимствованным  ими  из
Янсенистской библиотеки отца Колонии.
     LVII. На такой образ действия в совет  поступил  донос  от  доминиканца
Консины и некоторых других монахов. Иезуиты  были  допрошены  и  защищались.
Совет не мог их одобрить, но решил все-таки не продолжать дела дальше. Тогда
он чувствовал себя слишком слабым для поколебания кредита иезуита  Франсиско
Рабаго, духовника Фердинанда VI [543].
     LVIII. В числе книг, запрещенных ими,  находились  сочинения  кардинала
Нориса   [544],   августинца,   пользовавшегося   общим   уважением   ученых
христианского  мира.  Бенедикт  XIV  послал  в  1748  году  бреве   главному
инквизитору, чтобы он тотчас же велел отменить это запрещение. Приказ не был
исполнен. Тогда папа пожаловался  королю.  Так  как  духовник  государя  был
иезуит, настояния верховного  первосвященника  остались  безуспешными,  пока
Рабаго не перестал руководить совестью короля, что  случилось  через  десять
лет. Кардинал Портокарреро тогда достиг того, чего безуспешно добивался  его
господин.
     LIX. Индекс иезуитов содержал также несколько трактатов достопочтенного
дома Хуана де  Палафокс-и-Мендосы,  епископа  города  Пуэбла-де-Лос-Анхелоса
[545],  архиепископа  и  вице-короля  Мексики,  а   затем   епископа   Осмы.
Впоследствии конгрегация обрядов [546] объявила, что в его сочинениях нет ни
одного тезиса, который заслуживал бы богословского осуждения,  и  вследствие
этого можно предпринять его канонизацию. Главный  инквизитор  был  принужден
отменить декрет о запрещении указом, который он велел расклеить и экземпляры
коего были сорваны друзьями иезуитов. Перес дель Прадо был сам им предан,  и
благодаря  этому  он  встал  во  главе  инквизиции,  когда   иезуиты   могли
располагать всеми местами. Для того  чтобы  получить  правильное  понятие  о
критике этого прелата, достаточно знать, что он горько  оплакивал  несчастие
своего века, говоря, что "некоторые люди простерли дерзость до омерзительной
крайности, требуя разрешения читать Священное Писание на народном языке,  не
боясь найти там самый смертельный яд".
     LX. В недавнюю эпоху дом Агостино  Рубин  де  Севальос  [547],  епископ
Хаэна,  главный  инквизитор,  поручил  дому   Хоакино   Кастельогу,   белому
священнику,  составить  новый  список  книг,  запрещенных   или   подлежащих
пересмотру. Этот труд был исполнен в 1790 году и вышел в свет в  1792  году,
без согласия и даже вопреки оппозиции верховного совета инквизиции.  В  1782
году главный инквизитор дом  Фелипе  Бельтрандо  [548],  епископ  Саламанки,
запросил, по соглашению с советом, брата  Франсиско  Раймонда  Махи  (монаха
ордена милосердия, а затем ставшего епископом  Альмерии)  о  проекте  нового
списка.  Этот  ученый  богослов  отвечал  9  декабря,  что  лучший  образчик
представляет Индекс Бенедикта XIV и что  в  список  следует  вносить  только
действительные еретические книги, а не подозреваемые в ереси. Совет обсуждал
это мнение вместе с тремя  богословами  и,  одобрив  его,  поручил  редакцию
списка  брату  Махи.  Когда  преемником  Бельтрандо  в  должности   главного
инквизитора стал Рубин де Севальос, все совершенно переменилось. Дом Хоакино
Кастельог был капелланом мадридского женского  монастыря  Воплощения,  более
набожным, чем ученым, как я сам мог это заметить.
     LXI. Этот Индекс в силе в настоящее время. Однако запрещения с тех  пор
умножились так же, как и меры исправления,  в  силу  особых  резолюций.  Они
достаточно многочисленны, так что могут образовать целый том, если  бы  этот
труд заинтересовал читающих историю.
     LXII.  Можно  было  бы  составить  очень  длинную  историк  скандальных
распрей, которые  породили  дела  Индекса  между  главными  инквизиторами  и
королевским правительством Достаточно заметить,  что  инквизиторы  простерли
свою смелость до непризнания королевского авторитета и до претензии, что  их
власть исходит от Бога, вследствие  самого  свойства  их  обязанностей.  Они
говорили, что,  если  король  не  уничтожит  трибунала,  они  не  перестанут
защищать права свято] инквизиции. Нельзя без негодования читать о  том,  что
про исходило в совете Кастилии в 1696,1704,1724 и 1761 годах.
     В самое последнее время причиною раздора был формальный отказ  главного
инквизитора дома Мануэля Кинтан Бонифаса [549], архиепископа Фарсала  [550],
исполнить королевский указ от  8  августа,  который  предписывал  остановить
публикацию папского бреве,  запрещавшего  катехизис  Мезагюи  [551].  Король
удалил от  двора  главного  инквизитора  и  запретил  впредь  опубликовывать
какую-либо  папскую  булл  без  предварительного   разрешения   королевского
декрета; в то же время было предписано инквизиторам не публиковать  никакого
запрещения книг, не испросив и не получив королевского дозволения.
     LXIII.   Запретительным   декретам   предшествует   мера,    называемая
квалификацией,  ведение  которой  принадлежит  верховному  совету.   В   его
присутствии устраивается процесс, начинающийся или в служебном порядке,  или
по доносу, который сделан главному инквизитору. Так  как  донос  чаще  всего
поступает   к   придворным   инквизиторам,    они    обыкновенно    избирают
квалификаторов, которые производят оценку книги  не  только  по  оговоренным
тезисам, но в объеме всего произведения, экземпляр коего  к  ним  посылается
вместе  с  копией  доноса  -  первому  квалификатору  и  затем   второму   с
неподписанною копией  первого  ответа.  Если  они  согласны  на  запрещение,
инквизиторы посылают в совет  протокол  с  их  приговором.  Если  их  мнения
противоположны, передают третьему неподписанные копии двух мнений,  книгу  и
донос, прежде чем отправить что-либо в совет.
     LXIV. Провинциальные трибуналы также имеют право  получать  доносы.  Их
инквизиторы в общем поступают подобно первым.  Но  совет  почти  никогда  не