редкое среди других.
     V.  Заподозренный  в  благосклонности  к  мнениям  Лютера,  Вирусе  был
арестован и  заключен  в  секретную  тюрьму  святого  трибунала  в  Севилье.
Император, не только хорошо знавший его по проповедям, но и  находившийся  с
ним в личных отношениях, установившихся между ними во  время  путешествий  в
Германию, живо почувствовал нанесенный удар  и  ничуть  не  сомневался,  что
Вирусе  стал  жертвой  интриги,  которую  главный  инквизитор   должен   был
предотвратить.  Он  изгнал  Манрике,  который  принужден  был  вернуться  на
жительство в свою архиепархию в Севилье, где умер  28  сентября  1538  года.
Карл не ограничился этим. Он поручил  верховному  совету  направить  во  все
трибуналы инквизиции указ от 18 июля 1534 года, который гласил, что в случае
предварительного   следствия,   достаточно   веского,   чтобы   мотивировать
задержание монаха, инквизиторы отсрочат приказ о заключении; они  пришлют  в
верховный совет полную и верную копию начатого судопроизводства  и  подождут
указов, которые будут  посланы  после  разбора  документов.  Таким  образом,
частное бедствие явилось источником общего блага. Начиная  с  этого  времени
инквизиторы не осмеливались более применять тюрьму с  такой  легкостью,  как
проделывали это до  тех  пор,  даже  раньше  получения  полуулик,  требуемых
уставом. Но нельзя обойтись без порицания  авторов  королевского  указа  или
указа верховного совета за то, что они узаконили это только для монахов, как
будто преступление, которое собирались карать, было  тяжелее  у  женатых,  и
миряне менее священников имели интереса и права защищать свою свободу, жизнь
и честь.
     VI. Несчастный Вируес тем не менее в течение четырех лет испытывал  все
ужасы тайной тюрьмы, в которой, как он писал потом Карлу V, ему  "едва  было
позволено дышать и заниматься другим делом, кроме улик, ответов,  показаний,
защит, возражений, средств, актов (слова, которые нельзя слышать без ужаса -
nomina, quae et ipso poene timenda sono), ересей, богохульств,  заблуждения,
анафем, расколов и тому  подобных  чудовищ,  которых  посредством  подвигов,
сравнимых с Геркулесовыми, я победил с помощью Иисуса  Христа"  так  что  я,
наконец, оправдан  благодаря  покровительству  Вашего  Величества"  {Вируес.
Филиппики против Меланхтона. Посвящение антверпенского издания 1541 года.}.
     VII. Одним из средств, которые Вирусе употребил  в  свою  защиту,  было
требование, чтобы суд обратил внимание на  пункты  учения,  установленные  и
подготовленные им для нападок  на  Меланхтона  [614]  и  других  лютеран  на
Регенсбургском сейме, когда император  привез  его  в  Германию  в  качестве
своего богослова. Вирусе прибавил,  что  эти  статьи  представляли  изобилие
доводов и католических авторитетов и что он воспользовался ими для борьбы  с
апологией лютеранства, обнародованной Меланхтоном, а также  с  исповеданиями
веры, поданными этим апологетом и другими реформаторами в Аугсбурге [615]  и
Регенсбурге [616].
     VIII. Это требование нисколько не послужило на пользу Вируесу, имевшему
намерение получить полное  отпущение,  потому  что  его  враги  доносили  на
предположения, которые теперь он сам гласно выставлял. Хотя,  очевидно,  они
были весьма католическими, если их рассматривать в связи с самым текстом, но
они  беспрепятственно  могли  быть  поражены  богословской  цензурой  в  той
разобщенности, в какую их поставил донос. Вирусе  принужден  был  произнести
отречение  от  всех  ересей,  между   прочим   от   ереси   Лютера   и   его
единомышленников, и специально от  выставленных  им  предположений,  которые
заставили подозревать его в ереси. Окончательный приговор был  произнесен  в
1537  году:  Вирусе  был  объявлен  в  подозрении  относительно  исповедания
заблуждений Лютера; его  присудили  к  отпущению  цензур  с  предупреждением
(условно, с оговорками, ad cautelam), к заключению на два года в монастыре и
к запрещению проповедовать слово Божие в течение двух лет  после  выхода  на
свободу.
     IX. Я не видел доноса на  Вируеса.  Но  известно,  что  шестое  из  его
различных предположений, от которых он обязан был отречься  в  митрополичьей
церкви в Севилье в день своего  аутодафе  [617],  изложено  так:  "Состояние
женатых более надежно для их спасения, чем состояние лиц, которые  предпочли
безбрачие". Седьмое: "Большее  количество  христиан  спасается  при  условии
брака, чем при других". Восьмое: "Деятельная жизнь имеет более  заслуг,  чем
созерцательная"   {Дон   Фернандо   Вельосильо,   епископ    города    Луго.
Схоластические заметки на блаженного Златоуста и  четырех  учителей  церкви.
6-й разбор на десятый том Блаженного Августина. - С. 397. Столбец а.  Издано
в Алькале 1585 года, в лист.}.
     X. Император, осведомленный обо всем происшедшем, не мог убедить  себя,
чтобы  Вирусе  когда-нибудь  выдвинул  в  своих  проповедях   предположения,
противные католической догме;  он  пожаловался  на  это  папе.  Папа  послал
Вируесу 29 мая 1538 года  бреве,  которым  он  был  избавлен  от  исполнения
различных эпитимий, возложенных на него судебным приговором. Эта  милость  -
самая полная и самая почетная, какую я  знаю  во  всей  истории  инквизиции.
Напомнив три статьи  приговора,  папа  объявляет,  что,  в  уважение  просьб
императора, он освобождает осужденного от всех эпитимий и цензур, наложенных
на него, и от лишения сана, которым тот был поражен; приказывает  возвратить
ему свободу; снова облекает его полномочиями проповедника  и  заявляет,  что
все происшедшее не может служить для устранения его от какой-либо должности,
даже от епископата. Если Альфонсо Вирусе станет в будущем ходатайствовать  о
какой-либо милости, Его Святейшество согласен, что не нужно будет  упоминать
об этом бреве оправдания и о причине его издания, принимая во внимание,  что
молчание о нем не может ни аннулировать его, ни дать места  противоположению
ему какого-либо средства тайного обмана, или замалчивания, или какого-нибудь
другого смысла, ему противоположного. Наконец, папа  запрещает  инквизиторам
беспокоить  Вируеса  в  будущем  под  каким-нибудь  предлогом  и  когда-либо
хвастать, по какой бы то ни было причине, всем происшедшим. Эта  булла  была
одна из тех, которые инквизиторы не очень старались бы  исполнить,  если  бы
опорой Вируеса не был император. Это послужило причиной,  которая  заставила
их принять ее без особого сопротивления.
     XI. Изумительно, что дело Вируеса и много ему  подобных  не  просветили
Карла V насчет сущности инквизиции и, напротив того, он  продолжал  быть  ее
покровителем.  Объясняется  это  тем  ужасом,   какой   внушило   императору
лютеранство. Но дело  его  проповедника  и  некоторые  другие  неприятности,
испытанные им в то время, вызвали отнятие Карлом V в 1535  году  королевской
юрисдикции у инквизиции - отнятие, которое продолжалось до 1545 года  {Закон
5-й. Литера 7. Вторая книга последнего собрания. - 806.}.
     XII. Благоволение Карла V к Вируесу было  так  прочно,  что  он  вскоре
представил его папе в епископы Канарских островов. Но  папа  отказал  ему  в
буллах под предлогом, что подозрения,  возникшие  против  чистоты  веры,  не
позволяют облечь его саном пастыря душ, хотя булла отпущения и признала  его
способным к  епископату.  Термины,  употребленные  папой,  являлись  простым
снисхождением к Карлу V, и  было  решено  помешать  Вируесу  когда-либо  ими