путем рассуждения, а наказание виновных? Если таково их намерение, то  зачем
они соединяют средства светского суда с внутренними средствами суда совести,
чтобы  выпытать  душевные  тайны  кающегося,  заставляя  его  надеяться   на
милосердие, если он исповедует и свои и чужие грехи? Почему они  не  следуют
обыкновенным законам и практике других уголовных  судей,  которые  применяют
лишь методы, установленные законами для констатирования преступлений?  Какая
это чудовищная система,  принимающая  как  годные  все  средства,  способные
скомпрометировать участь обвиняемых, и не  допускающая  ни  одного  из  тех,
которые  могли  бы  пристыдить  клевету  или   невежество,   имеющие   часто
пособниками фанатизм и суеверие! Совет инквизиции признал сам, хотя  немного
поздно,  несправедливость  санбенито  по  отношению  к  тем,  кто  подвергся
епитимьям, добровольно отрекшись во время льготного срока, совет сам отменил
свой собственный закон семь лет спустя, 13 ноября 1539  года.  Но  произошло
страшное  зло  из-за  любопытства,  побудившего  множество  людей  читать  и
копировать надписи на санбенито в церквах.
     XIX. Я не буду останавливаться на истории распрей и пререканий, которые
при Манрике поселяли несогласие между инквизицией и  гражданскими  властями,
несмотря на законы, указы и другие средства, употребленные для  того,  чтобы
предупредить их. Я уже говорил, что  они  не  прекращались  в  течение  трех
столетий с лишком, пока существовала  инквизиция.  Но  я  не  могу,  однако,
опустить здесь скандальное предприятие верховного совета, который  осмелился
в 1531 году  присудить  председателя  королевского  апелляционного  суда  на
Майорке [635] к испрошению прощения у святого трибунала,  к  присутствию  (в
качестве епитимьи) на мессе со свечой в руке и к получению отпущения  цензур
за защиту юрисдикции уголовного суда в деле нескольких обвиняемых,  в  числе
коих находился некий Габриэль Невель, слуга пристава инквизиции. Как Карл  V
потерпел этот позор?
     XX.  Я  не  удивляюсь,  что  папа  не  принимал  никаких   мер   против
инквизиторов за презрение, с каким они относились к его буллам,  потому  что
римская курия  уже  получила  деньги  за  их  отправку  и  не  была  склонна
тревожиться из-за того, что могло компрометировать ее достоинство.  Впрочем,
другие  интересы  примешивались  к  тем,  о  которых  я   говорю,   и   одни
компенсировались другими. Климент VII был  недоволен  тем,  что  сарагосские
инквизиторы  завладели  расследованием  процесса  о  наследовании  имущества
архиепископа дома Хуана Арагонского в ущерб сборщику святого  престола,  под
предлогом, что  инквизитор  Тристан  Калбете  был  наследником  его  в  силу
фидеикомисса.  Папа  18  февраля  1531  года  предписал  кардиналу   Манрике
распорядиться без проволочки о возмещении этого ущерба. Папа напоминал ему о
правах на подчинение инквизиторов, которые  он  приобрел  своей  готовностью
даровать им все, что они ни попросят.
     XXI. Происшествие 28 января 1533 года еще своеобразнее. Папа писал тому
же великому инквизитору Манрике, что узнал, будто  Клавдио  Дей,  негоциант,
его соотечественник, задержан в секретной  тюрьме  инквизиции  на  Канарских
островах; он был крайне изумлен этим, потому что никогда не было еретиков во
Флоренции; [636] он надеется, что Манрике велит  переправить  подсудимого  в
Испанию для того, чтобы важной услугой. Здесь, по крайней папа называл  себя
общим отцом.


       Глава XV

ПРОЦЕССЫ, ВОЗБУЖДЕННЫЕ  ИНКВИЗИЦИЕЙ  ПРОТИВ  КОЛДУНОВ,  ЧЕРНОКНИЖНИКОВ,
ВОЛШЕБНИКОВ, НЕКРОМАНТОВ И ДР.


       Статья первая

КОЛДУНЫ НАВАРРЫ, БИСКАЙИ И АРАГОНА

     I. Во время службы главного  инквизитора  Альфонсо  Манрике  инквизиция
занялась множеством дел своего  ведения,  в  частности  делами  колдунов,  о
которых я не могу не упомянуть здесь.
     II. Папа Адриан VI (который раньше был  главным  инквизитором  Испании)
велел опубликовать 20 июля 1523  года  буллу,  в  которой  говорил,  что  со
времени его предшественника Юлия  II,  то  есть  с  1503  до  1513  года,  в
Ломбардии [637]  открыли  секту,  крайне  многочисленную,  приверженцы  коей
отрекались  от  христианской  веры,  попирая  ногами  и   оскорбляя   крест,
злоупотребляя   таинствами   и   сопровождающими   их   обрядами,   особенно
евхаристией.  Эти   сектанты   признавали   дьявола   своим   господином   и
покровителем; они обещали ему покорность и воздавали особенное служение. Они
насылали болезни на животных и вредили  плодам  земли  своими  заклинаниями,
чарами и другими преступными  суевериями.  Подчиненные  власти  демона,  они
совершали по его  подстрекательству  множество  других  преступлений.  Когда
инквизитор принялся их арестовывать и предавать суду, церковные  и  светские
судьи  этому  воспротивились.  Это  побудило  папу  Юлия  II  заявить,   что
расследование преступлений этого рода должно  принадлежать  инквизиции,  как
дела о  других  ересях.  Вследствие  этого  Адриан  VI  напоминал  различным
инквизициям их  права  на  этот  счет  и  обязанности,  которые  они  должны
исполнять.
     III. В Испании не было надобности в этой  булле,  так  как  инквизиторы
Арагона расследовали все относящееся  к  магии,  колдовству,  некромантии  и
другим суевериям со времени понтификата Иоанна XXII [638]. Поэтому  арагонцы
просили Фердинанда V [639] (во время собрания  кортесов  в  Монсоне  в  1512
году),  чтобы  во  всех  делах,  возникающих  по  преступлению  некромантии,
полномочия инквизиторов ограничивались случаями, определенными  буллою  папы
Иоанна XXII Super illius specula.
     IV. Поклонники демона так же  древни  в  мире,  как  мнение  философов,
которые предположили бытие двух вечных начал  сущего,  противоположных  друг
другу и занятых сохранением и управлением вселенной. Одно  -  начало  добра,
которое персы признавали под именем Ормузда; другое - начало зла, или Ариман
[640]. Современные атеисты упрекают христиан в том, что они служат двум этим
божествам:  первому,  которого  мы  называем  Богом,  для  получения  блага;
второму, которого мы  называем  дьяволом,  демоном,  сатаною  или  Люцифером
[641], для того чтобы он не причинял  зла.  Они  прибавляют:  хотя  в  своем
спекулятивном  богословии  христиане  отказывают  второму   в   божественном
происхождении  и  могуществе,  однако  почитают  его  на   деле,   доказывая
своеобразными деяниями испытываемый христианами страх перед ним. Раз  учение
о двух началах появилось в мире, во все времена находились извращенные люди,
которые поклонялись  демону  [642].  Но  совершенная  ложь,  чтобы  католики
когда-либо это делали, так как все признают ересью  верить  и  исповедывать,