Эти испанские стихи нельзя перевести  на  французский  с  числом  букв,
равным точкам, стоящим в загадке. Я ограничусь передачей их смысла.

     Тот, кто дополнит то, чего недостает
     В числе одиннадцать, начерченном здесь,
     И, смотря на высокую сферу,
     Покажет печальное состояние Филиппа,
     И кто докажет, что влияние Сатурна
     Его застигает, -
     Обещает обнаружить важное дело,
     Для всей нашей Испании полезное.

     IX. Показание дает понять, что это важное  дело  (gran  cosa),  которое
должно быть так полезно для  Испании,  есть  смерть  Филиппа  на  шестьдесят
шестом году его возраста (6 х 11),  следовательно,  когда  он  не  достигает
полных шестидесяти шести лет.
     X. Для  доказательства  этого  автор  комбинирует  одиннадцать  букв  и
одиннадцать цифр с одиннадцатью небесами и указывает влияние каждого из  них
на личность короля в следующем порядке:
     XI. - Первая буква F со своей цифрой 1  соответствует  первому  небу  -
Луны, непостоянство коей заметно в Филиппе.
     XII. Вторая  буква  Е  соответствует  небу  Меркурия.  Ему  приписывают
мудрость. Но Филипп не знает  настоящей  мудрости,  состоящей  в  завоевании
сердец своих подданных; поэтому эта буква стоит рядом с нулем.
     XIII. Третья буква L относится к небу Венеры.  Король  имеет  некоторую
удачу в этом отношении; поэтому эта буква имеет спутником единицу.
     XIV. Четвертая буква I соответствует небу Солнца,  могущество  которого
простирается далеко; с ней соотносится цифра пять.
     XV. Пятая буква Р соответствует Марсу. Филипп  при  помощи  дона  Хуана
Австрийского и герцога Альбы  одержал  большие  победы;  поэтому  эту  букву
сопровождает цифра семь.
     XVI. Шестая буква Е указывает на небо Юпитера, верховное божество коего
распространяет, как золотой дождь, все земные блага. Но так как Филипп очень
далек от подражания ему, шестая буква имеет в соседстве нуль.
     XVII. Седьмая буква есть первый числовой знак I, относящийся к Сатурну,
печальное влияние которого  вступает  в  силу,  потому  что  Его  Величество
вступает теперь в возраст  шестидесяти  шести  лет,  представленных  седьмой
цифрой I; когда они исполнятся, он подвергнется сатурновой участи.
     XVIII.  Восьмая  буква  есть  второй  числовой  знак,   соответствующий
хрустальному небу,  особенность  коего  -  освещать  предметы.  Король  мало
расположен  проявлять  доброту,  приличествующую  государю,  потому  что  он
предпочитает, чтобы его скорее боялись,  чем  любили.  Поэтому  здесь  стоит
единица.
     XIX. Девятая буква R соответствует небу, известному  у  астрономов  под
именем колеблющегося или дрожащего. Нельзя отрицать,  что  робость  один  из
недостатков Филиппа II. Она делает его государем нерешительным  и  несмелым;
поэтому ему достается в удел цифра пять.
     XX. Десятая буква E означает десятое небо, или твердь. Его  характер  -
постоянство. Филипп обнаруживает его в политике, заставляющей скрывать  свои
истинные намерения под лживой маской, хотя эти средства часто  остаются  без
результата. Здесь уместна цифра  два,  так  как  она  означает  две  степени
совершенства в этом качестве короля  и  в  то  же  время  отсутствие  многих
других.
     XXI. Одиннадцатая, и  последняя,  буква  Y  соответствует  одиннадцатой
сфере, или эмпирею, символу верховного  возвышения.  Ее  сопровождает  цифра
четыре, указывающая, что Филипп II  обладает  не  много  более  чем  третьей
частью достоинства, которое ему приличествует, так что, не имея  почти  двух
частей того, что ведет к славе  этого  возвышения,  к  возрасту  шестидесяти
шести лет, он никогда не достигнет эмпирея.
     XXII. Деля шестьдесят шесть лет, составляющих возраст короля, на  шесть
периодов мистического числа одиннадцать и комбинируя их с шестью  планетами,
им соответствующими, автор находит другую аналогию с цифрами своего счета.
     XXIII. Так, Филипп II в свои первые одиннадцать  лет  был  непостоянен,
как луна, и ее цифра 1 отмечает этот недостаток.
     XXIV. В промежуток от  одиннадцати  до  двадцати  двух  лет  он  упорно
отказывался от учения из пренебрежения к влиянию Меркурия,  что  сделало  из
этого государя нуль в деле литературных познаний.
     XXV. С двадцати двух до тридцати трех лет он привязался,  но  слабо,  к
культу Венеры, что означается цифрою 1.
     XXVI. С тридцати трех до сорока четырех лет он блистал, как солнце, вне
и внутри своего государства. Цифра 5 ему приличествует в этом отношении.
     XXVII. От сорока четырех до пятидесяти пяти  лет  он  был  в  некотором
смысле подобен богу Марсу, ибо с помощью своих генералов,  совершил  большие
военные экспедиции в Перу  [118],  в  Португалию,  во  Фландрию  и  в  залив
Лепанто; на этом основании можно с ним соотнести цифру 7.
     XXVTH. С пятидесяти пяти до шестидесяти шести лет в нем  не  замечается
ни  одного  из  прекрасных  поступков,  которые  составляют  славу  Юпитера,
величайшего, совершеннейшего владыки богов. Поэтому этот  период  его  жизни
можно пометить только цифрою ноль.
     XXIX. Эту работу (к которой можно приложить выражение поэта: сколько  в
мире пустяков, quantum est in rebus inane)  надо  рассматривать  только  как
развлечение  Хуана  Басанте,  тридцатилетнего  молодого  человека,   который
воспользовался несколькими книгами философии перипатетиков и астрологическим
гримуаром  [119],  так  как  Перес  был  неспособен   заниматься   подобными
нелепостями. Этот документ не принадлежит какому бы то ни было  процессу.  Я
нашел его в  деле  Антонио  Переса.  Он  писан  рукою  Басанте.  Однако  его
содержания не вменили в преступление ни тому, ни  другому.  Это  доказывает,
что это была простая шутка между инквизиторами и Басанте; если бы  этот  род
сочинения  был  настоящим,  его  было  бы  достаточно,  чтобы   мотивировать
серьезнейшее обвинение, которое прокурор поместил бы  в  свой  обвинительный
акт.
     XXX. Томас Перес де Руэда, арагонский дворянин, один из самых искренних
друзей Антонио, был релаксирован на общем аутодафе 20 октября 1592 года.  Он
был арестован 1 января. Я расскажу, как это произошло, потому что  это  дело
заслуживает быть известным. Доминго Айербе, его сообщник  и  лжедруг,  купил
безнаказанность своего преступления за  счет  своей  чести  и  жизни  людей,
веривших, что он принадлежит к их партии. Он удалился в горы Хаки и в долину
Тена, чтобы соединиться с беглецами. Он был свидетелем  того,  что  говорили
Кристобал Фронтин, Томас Перес де Руэда и другие  товарищи.  Он  сообщил  об
этом канонику Уэски, доктору Кортесу, комиссару святого  трибунала,  который