кафедральных субсидий и индивидуальных гонораров. Наконец, студенты -  это
все люди молодые, ошалевшие от безделья за бесконечно долгие школьные годы
и часто опьяненные самими размерами университета, ставшего для них  вторым
домом. Из-за бездумного распределения стипендий они  перестают  испытывать
чувство долга перед родителями. В школе  их  продержали  столь  устрашающе
долго,  что   в   колледже   они   зачастую   оказываются   старше   своих
предшественников  -  эдакие  умственно  отсталые,  сексуально  озабоченные
переростки. Проблемы надзора и дисциплины теперь стоят ох как остро,  куда
острее, чем хотелось бы. Плюс к этому университет разрастается, а вместе с
ним растут трудности, которых и так  хватает,  и  выходит,  что  управлять
университетом - это грандиозная задача даже для мудрейших и лучших из нас.
Позарез требуются настоящие лидеры, поднаторевшие  в  политике  и  знающие
толк в искусстве руководить. Но мы не  делаем  практически  ничего,  чтобы
регулярно поставлять требуемый материал. Никак не исследуя природу стоящей
перед нами задачи, мы умудряемся обходиться без здравого смысла  даже  при
подборе университетского руководства.
   Ректоры и проректоры в университетах и колледжах попадают на эти  посты
самыми разными путями. Большинство из них в свое время преподавали, другие
же  -  как  правило,  бывшие  государственные  служащие,  директора  школ,
бизнесмены. В целом предпочтение, отдаваемое людям с научной  подготовкой,
вполне оправданно - не без оснований считается, что преподаватели будут  с
недоверием относиться к руководителю, который совершенно не  представляет,
чем руководит. По этой же логике начальником авиабазы назначают  человека,
в свое время много полетавшего, считая, что никто иной  просто  не  сможет
быть для летчиков серьезным авторитетом. Если взять эту посылку за основу,
сразу станет ясно, как  проста  по  сравнению  с  университетской  система
продвижения в ВВС: никуда не годный пилот ломает себе шею во время  общего
курса  летной  подготовки.  Психологически  непригодные   не   выдерживают
напряжения при специальной подготовке и часто сходят с дистанции  сами.  А
из тех, кого все же допускают к полетам, кто-то погибает,  а  кто-то  явно
оказывается  лучше  других.  С  течением  лет  система  более  или   менее
естественного отбора естественным путем сама  выдвигает  лидеров.  Похожий
процесс определяет систему повышения во флоте и (с чуть  меньшей  степенью
очевидности) в армии.
   Ничего похожего на такую конкуренцию не  происходит  в  университетском
городке, ибо жертвы там минимальны, а низкая  результативность  не  всегда
бросается в глаза. Фиаско на академическом фронте  может  длиться  годы  и
никак не сопоставимо с торпедным катером, застрявшим на  песчаной  отмели,
или  реактивным  бомбардировщиком,   вонзившимся   в   склон   холма.   От
некомпетентного  преподавателя  избавиться   трудно,   его   даже   трудно
распознать. Наносимый  им  ущерб  длится  целую  жизнь,  он  крайне  редко
воплощается в какую-то конкретную катастрофу. Его почти невозможно  ткнуть
носом - вот она, ваша ошибка! К тому же, чтобы ошибиться, надо хоть что-то
делать.
   Если фиаско на академическом поприще - это в основном процесс со знаком
минус, то успех на этом  поприще  все-таки  можно  как-то  измерить.  Есть
нобелевские  премии,  общепризнанные  открытия,  блестящие   книги,   есть
переполненные лекционные залы. Разумеется, трудно определить,  разбирается
ли один в геологии  лучше,  чем  другой  в  музыке,  но  какие-то  способы
сравнения  существуют  и  какой-то  выбор  все-таки  возможен.   Если   бы
университетские повышения  -  от  преподавателя  к  декану,  от  декана  к
проректору - проводились на основе конкретных  достижений,  мы  бы  меньше
сомневались в правильности выбора. Но подобная  система  с  самого  начала
дает трещину - выясняется, что профессор А вовсе не хочет быть деканом или
проректором. Да, в университетском городке нет фигуры значительнее его, но
ему  мила  только  (допустим)  астрономия,  а  никак  не  административная
деятельность. О  профессоре  Б,  экономисте,  этого  не  скажешь,  но  его
честолюбивые планы  простираются  дальше:  к  примеру,  он  мечтает  стать
экономическим советником в правительстве и получить место в палате лордов,
что весьма вероятно. Что касается профессора В, который часто выступает по
телевидению, его редко видят в преподавательской, а на заседаниях комитета
он и вовсе не  появлялся  уже  несколько  лет.  Так  что  пока  мы  найдем
подходящую кандидатуру на пост декана,  нам  придется  здорово  спуститься
вниз по списку, выстроенному в зависимости от научных достижений.
   А вот ничем не примечательный профессор О (с кафедры общественных наук)
давно для себя решил, что его будущее лежит в сфере административной, а не
научной деятельности. Конкуренцию ему составляют профессора С. Т,  У  и  Ф
(они возглавляют кафедры сионизма, таксидермии, унисона и филумении),  чье
будущее  на  избранном  научном  поприще  тоже  радужным  не  назовешь.  О
возможных кандидатах  на  пост  нам  точно  известно  одно  -  они  жаждут
повышения, скорее всего (если не  всегда),  потому,  что  не  преуспели  в
науке. Есть все основания предполагать: тот факт, что они относительно  не
состоялись как ученые, вовсе не  означает,  что  они  добьются  успеха  на
какой-то другой стезе.
   Возможно, кому-то такой взгляд  на  нынешнее  положение  дел  покажется
пессимистичным, у кого-то вызовет возражения: мол, есть университеты,  где
руководство, несмотря ни на что, вполне  прилично  справляется  со  своими
обязанностями. Даже если  мы  согласимся  с  этим,  все  равно  нельзя  не
признать,  что  выбрать  проректора   университета   куда   сложнее,   чем
вице-маршала ВВС. А раз так, конкурсные комиссии в храмах науки не худо бы
оснастить какими-нибудь средствами для оценки. Ведь пока у них  есть  лишь
рекомендация  типа:  "Профессор  С  как  нельзя  лучше  подходит  на   эту
должность", что в  действительности  может  означать  следующее:  нынешний
проректор сыт профессором С по горло и хочет от него избавиться.
   Но вот что удивительно: во флоте, армии и ВВС при выборе  на  должность
используются более научные методы, чем в университетах - флагманах  науки,
где  найти  подходящую  кандидатуру   труднее.   На   должность   генерала
претендуют, по сути, все старшие офицеры. Те, кто явно непригоден, сошли с
дистанции давным-давно -  их  отправили  в  отставку,  перевели  в  глушь,
предали  военному  суду.  Работа,  которую  надо  проделать,  относительно
проста, поставленная цель не вызывает сомнений. Тем не менее армия, флот и
ВВС создали весьма ценное промежуточное учреждение - штабной  колледж.  На
каком-то  этапе  своей  профессиональной  карьеры  офицер,  стремящийся  к
повышению, пытается  поступить  в  штабной  колледж,  где  какое-то  время
осваивает  теорию  и  практику  командования  войсками,  изучает  проблемы
стратегии  и  управления   и   лишь   после   сдачи   экзаменов   получает
соответствующий  документ.  Те,  кто  не  сумел  поступить  либо  не  сдал
экзаменов, никогда не поднимутся  выше  определенного  уровня.  Выпускники
этого колледжа имеют право на работу в штабе,  а  закончившим  с  отличием
предлагают командные посты и повыше. Во время учебы слушатели знакомятся и