человечности  потому, что боялись обижать сами и опасались  обиды со стороны
обиженного. Сильным, по их убеждению, не следовало думать ни о чем подобном.
Геракл во время своих странствований убил, уничтожил одних из них, другие же
в  страхе скрылись  при  его приближении, бежали  и были презираемы  в своем
унижении. Но когда  Геракла постигло несчастие, и он, убив Ифита, удалился в
Лидию,  где  долго служил в качестве раба  у Омфалы, добровольно наложив  на
себя  наказание  за  совершенное  им  убийство,  --  в то  время  одна Лидия
наслаждалась  глубоким миром и безопасностью, Греция же снова  стала  местом
преступлений,  которые дали  знать  о себе,  не  встречая  ни с чьей стороны
отпора или сопротивления.  Вот почему дорога  сухим  путем из  Пелопоннеса в
Афины была  небезопасна.  Питфей,  описывая  Тесею  каждого из разбойников и
рассказывая,  как он поступает с чужестранцами, убеждал  его ехать морем. Но
Тесея,  вероятно, давно воспламеняла  слава подвигов Геракла.  Он благоговел
перед ним и с жадностью  слушал рассказы  о нем, в особенности тех,  кто его
видел,  и был свидетелем его поступков, и слышал, что он говорил. Ясно, в то
время Тесей находился совершенно в таком же настроении, в каком  много позже
находился Фемистокл, сказавший,  что  "лавры  Мильтиада не дают ему  спать".
Точно так же и Тесей, завидуя подвигам Геракла, видел его деяния даже ночью,
во  время сна;  но и днем в нем говорила ревность и  возбуждала  его душу на
такие же подвиги.

     VII.  Их связывало и  родство по крови  -- Этра  была  дочерью  Питфея,
Алкмена  -- Лисидики, Лисидика же и  Питфей были братом  и  сестрою,  детьми
Гипподамии и Пелопа. Юноше казалось  поэтому стыдным  и позорным, что Геракл
ходил, отыскивая всюду злодеев, очищая от них землю и море, между тем как он
бежит от  представляющегося  ему  случая показать свою доблесть; думая ехать
морем, он позорил  бы того,  кого другие  считали его отцом;  он  принес  бы
своему настоящему  отцу знаки своего происхождения  -- сандалии  и меч -- не
обагренными  кровью  и  не  доказал бы  вскоре  своими  подвигами  и  делами
благородства своего происхождения...  С  такими мыслями, с такими планами он
пустился в  путь,  дав  себе слово  не  обижать никого  и  наказывать только
нападающих.

     VIII. Прежде всего он встретил в области Эпидавра -- Перифета, которому
оружие  заменяла дубина,  вследствие  чего его  называли  "Дубиноносцем". Он
схватил юношу и не давал ему идти вперед; тогда тот вступил с ним в борьбу и
убил его. Дубина так понравилась ему, что он взял ее себе вместо оружия; она
служила ему  тем  же,  чем Гераклу  -- львиная шкура.  Последний носил  ее в
доказательство чудовищной величины убитого им  зверя, Тесей же, нося дубину,
как  бы  говорил,  что  он  победил ее  прежнего  владельца, но  ее нынешний
владелец -- непобедим.
     На Истме он убил "Сгибателя сосен", Синида, таким же образом, каким тот
успел лишить жизни  многих. Он не  старался учиться у него этому способу, но
доказал, что доблесть -- выше всякого искусства и упражнения. У Синида  была
громадного роста  красавица  дочь,  Перигуна.  Когда  отец ее  был убит, она
убежала.  Тесей везде искал  ее;  но  она  убежала  в густую  чащу, поросшую
стойбой и  дикой спаржей, и вполне искренно,  с детскою простотою молила их,
-- как будто они могли понимать ее! -- спасти ее, спрятать, с клятвой обещая
никогда не ломать, не  жечь их. Тогда Тесей стал звать ее, поклялся взять на
свое попечение и не  сделать  ей никакого вреда--и она вышла. От  Тесея  она
родила  Меланиппа.  Впоследствии  Тесей  выдал  ее  замуж  за  сына  Эврита,
эхалийского царя Дейонея. Меланипп, сын Тесея, был отцом Иокса, основавшего,
вместе  с  Орнитом, колонию  в  Карий.  Вот  почему  мужчины и женщины  рода
Иоксидов, чтя обычай дедов, не  жгут  ни терна, ни  дикой спаржи, ни стойбы,
напротив, чтут и берегут их.

     IX. Кроммионский кабан, иначе Фея, был опасным и злым зверем, с которым
было  трудно  справиться.  Тесей напал на него и  убил  мимоходом, чтобы  не
заставить думать, что он делает все по необходимости; кроме того, он считал,
что честный  человек  должен  защищаться только  от нападений  негодяев,  на
зверей же он обязан нападать первым  и вести с ними борьбу не на живот, а на
смерть.  По  рассказам  некоторых, Фея  была кровожадной  и  безнравственной
разбойницей,  жившей в Кроммионе. "Кабаном" ее прозвали за  ее нрав  и образ
жизни; позже ее убил Тесей.

     X. На границе Мегариды он умертвил  Скирона, сбросив его  со  скалы. По
общераспространенному  преданию,  он грабил  прохожих; но некоторые говорят,
что  он нагло и дерзко протягивал свои ноги и приказывал чужеземцам мыть их,
затем,  в то  время  как  они их  мыли, толкал их ногой  и сбрасывал в море.
Мегарские историки не  соглашаются  с этим преданием,  "борются",  выражаясь
словами Симонида, "с вековой стариною", -- они говорят, что Скирон не был ни
разбойником,  ни   злодеем,  напротив,   он  уничтожал   разбойников  и  был
родственником  и  другом честных и  справедливых людей.  Эака греки  глубоко
уважают за  его  благочестие;  царю  саламинскому  Кихрею воздают  в  Афинах
божеские  почести;  высоконравственные  качества  Пелея  и Теламона известны
каждому, между тем Скирон приходился Кихрею зятем, Эаку  -- тестем,  Пелею и
Теламону -- дедом, так как последние были сыновьями Эндеиды,  дочери Скирона
и Хариклы. Каким же образом  мог отъявленный негодяй сделаться родственником
прекрасных во всех отношениях людей  и меняться с ними тем, что всего выше и
дороже? Тесей, говорят они, убил Скирона не тогда, когда в первый раз  шел в
Афины, а позже, когда отнял у мегарцев Элевсин, обманув начальника гарнизона
Диокла. Вот сколько здесь противоречий!

     XI. В Элевсине Тесей убил аркадца Керкиона, немного далее он встретил в
Герме Дамаста Растягателя,  заставив  его  самого  сровняться  длиною  с его
кроватью, как он  делал  это с другими. В подобного рода  случаях Тесей брал
пример  с  Геракла, который наказывал своих  врагов  так же, как  они хотели
лишить жизни его, -- Бусирида он  принес в  жертву, Антея  победил в борьбе,
Кикна  одолел  в  поединке  и  Термера -- убил,  разбив  ему голову. Отсюда,
говорят, и происходит поговорка "Термерово горе"  -- вероятно, Термер убивал
попадавшихся  ему навстречу,  ударяя о  них  своей  головою.  Так  наказывал
злодеев и Тесей, -- каким мучениям подвергали они других, таким  же мучениям
подвергал  он   их;   делая  разного  рода  несправедливости,  они   терпели
справедливое.

     XII. Идя дальше, он пришел  к Кефису, где его встретили потомки Фитала,
первые радушно принявшие его люди. Он просил их очистить  его от убийства, и
они  исполнили   все  требуемые  законом   очистительные   обряды,  принесли
умилостивительную жертву и угостили его у себя в доме обедом, между тем  как
до них никто во всю дорогу не оказал ему радушного приема.