"Двадцать четыре династийные истории", кн 4, "Саньгочжи", Вэйшу, гл. 30, раздел "Когуре" (китайск.)
2. Из описания восточного Окчо
Восточное Окчо находится к востоку от больших когу-рёских гор Кэма, и земля эта простирается к морю. Страна имеет форму, суженную с востока на север, занимает пространство около 1000 ли. На севере она соприкасается с Ымну (Илоу) и Пуё (Фуюй), а на юге с Е и Мэк (Емэк). Всего насчитывается 5 тыс. дворов. Здесь нет государя-вана, а в каждом селении имеются наследственные старейшины. Язык во многом одинаков с когурёским.'но наблюдаются небольшие отличия.
...Старейшины всех окчоских поселений называют себя самно- ("три старца"), что представляет старинный институт уездных княжеств. Будучи маленьким княжеством среди больших, Окчо попало в зависимость от [Ко]гурё, которое выделяет большого человека (тэин) в качестве сачжа, чтобы осуществлять управление, а на га (аристократию) возлагает обязанности по сбору налогов (дани). За четыре тысячи ли [люди Окчо] должны поставлять мэкские (конопляные) холсты, рыбу, соль и другие морские продовольственные продукты, а также отправлять красивых девушек, которых [в Когурё] превращают в наложниц и обращаются с ними, как с рабынями (нобок).
Земли [в Окчо] плодородные, расположены скатом от гор К морю. Произрастают все пять хлебов. [Люди Окчо] прекрасно знают земледелие, отличаются простодушным характером, физической силой и храбростью. Здесь мало крупного рогатого скота и лошадей. Сражаются пешими, ловко владея копьем. Пища, жилье, одежда и обычаи сходны с когурёскими (в "Вэйлюэ" говорится: "по их брачным правилам девочка в десятилетнем возрасте после помолвки отправляется в дом будущего мужа и воспитывается до совершеннолетия и перед замужеством возвращается в дом своих родителей, и только после того как будет получен за нее весь выкуп деньгами, она направляется в дом мужа").
Для того чтобы хоронить умерших, они делают большой деревянный саркофаг длиной в 10 с лишним чан (сажень), и на одном конце его делают дверцы. Сначала умершего зарывают неглубоко, так чтобы земля едва прикрывала его. Когда он совершенно сгниет, собирают его кости и кладут в деревянный саркофаг. В каждом доме (семье) имеется по одному такому гробу. Для счета покойников из дерева вырезают его изображение и кладут в гроб. Внутри возле входной дверцы ставят тревожный котел (жертвенный сосуд) с рисом.
Когда Гуаньцю Цзянь1 пошел войной на [Ко]гурё, [ко]гу-рёский ван Гун бежал в Окчо, поэтому преследовавшие его войска вторглись сюда и разрушили все окчоские селения, убили или взяли в плен более 3 тыс. человек. Тогда Гун бежал в северное Окчо. Северное Окчо некоторые называют Чхигуру. Северное Окчо находится на расстоянии 800 ли от южного. Обычаи у них одинаковы с южными, граничат с Ымну (Илоу). Люди Ымну любят совершать набеги на кораблях, поэтому, боясь их, северные окчосцы ежегодно в летнее время укрываются в горах или приморских пещерах, и только зимой, когда замерзают водные пути, они спускаются на жительство в свои селения.
Когда посланные для преследования Гуна войска Ван Ци дошли до крайних восточных пределов, спросили у одного старика, живут ли люди к востоку, за морем. И старик ответил, что однажды люди этой страны (Окчо), занимаясь рыбной ловлей, попали в бурю и после многих дней плавания нашли на востоке один остров, где жили люди, но язык их был непонятен. По их обычаю каждый год в седьмом месяце брали девушку и топили в море (принося в жертву морским духам). Рассказывают, что есть так же на море страна, где живут одни женщины и нет мужчин. Так же рассказывают, что однажды нашли холщевое одеяние, принесенное морским течением; оно напоминало китайское (людей Срединного государства), но рукава имели длину в три чан. Говорят, что нашли также разбитое судно и человека, сидевшего на прибрежных скалах. На задней стороне шеи у него было второе лицо, и когда взяли его живым, то языка (окчоского) он не понимал, пищи не принимал и умер [от голода]. И все эти страны находятся посреди моря, к востоку от Окчо,

"Двадцать четыре династийные истории", кн. 4,"Санъгочжи", Вэйшу, гл. 30, раздел "Восточное Oкчо".
3. Из описания Е (племени)
Е на юге граничит с Чинханом, на севере - с Когурё и Окчо, а на востоке - с Великим морем1. Сейчас все земли восточной части Чосона составляют их владение. Дворов насчитывается 20 тысяч.,. Здесь нет больших государей (кун-чжан), а со времен Ханьской династии чинами здесь являются ху, ыпкуны и самно ("три старца"), которые управляют низшими дворами (хахо).
По рассказам стариков, они (люди Е) были одного племени (родственны) с Когурё. По характеру люди простодушны, не жадны и очень совестливы, чем отличаются от [Ко]гурё. Язык и обычаи у них в общем сходны с Когурё, но [люди Е] отличаются по одежде. И мужчины и женщины носят одежду с косыми воротниками, причем мужчины украшают их серебряным шитьем шириной в несколько пунь.
Если земли к западу от больших хребтов Дандан2 входят в состав Лолана, то к востоку от них семь уездов попали под управление дувэя (китайского администратора), которому подчинялось также и Е. Впоследствии упразднили должность дувэя, и вместо него местные вожди стали возводиться в звание ху (князей). К этому племени (Е) принадлежат все теперешние пульлаские есцы. В конце ханьского периода все они стали зависимы от [Ко]гурё.
По обычаю они (Е) очень дорожат горами и реками. Горы и реки разделены на участки, и запрещено вторгаться в участки друг друга. Между однофамильцами браки не заключаются. Многих вещей избегают (остерегаются). Если умирает человек от болезни, то покидают старое жилье и строят новый дом. Здесь производят пеньковые (из конопли) холсты, разводят тутовые деревья и шелковичных червей, ткут шелковые материи. По расположению небесных светил умеют предсказывать, какой будет урожай в году. [Здесь] не иенят жемчуг и яшму. В десятом месяце устраивают жертвоприношения небу, во время которых днем и ночью пируют и пьют вино, поют и танцуют. Это называется "Мучхон" ("танцы небу"). Они так же поклоняются (приносят жертвы) тигру, как духу. В случае нападений одного селения на другое наказывают друг друга людьми (рабами), крупным рогатым скотом и лошадьми, и это наказание называется чхэхва ("ответ за беду"). Убийца расплачивается смертью. Мало воровства и грабежей. Копья делают длиной в три чан, и иногда держат их вместе несколько человек и сражаются пешими. Отсюда вывозят так называемые лоланские луки из дерева дан (каменной березы). Здесь в морях добывают рыбью (нерповую?) шкуру, а страна богата пятнистыми леопардами. Отсюда вывозят и маленьких лошадей - квахама (Пэй Сун-чжи сообщает, что их рост достигает 3 чи и на них можно проехать под фруктовым деревом, поэтому они и получили такое название - "лошадей под фруктовым деревом"). Этих лошадей поднесли императору в правление ханьского Хуаньди.
В 6 году чжэнши (245 г.) на том основании, что есцы, проживающие к востоку от горных хребтов, присоединились к Когурё, лоланский тайшоу Лю Мао и дайфанский тайшоу Гун Цзунь предприняли поход для их усмирения. Тогда пуль-лаский князь (ху) со своим уделом отдался под [китайскую] власть, и в 8-м году той же эры (247 г.) он прибыл в Цзин-шоу (столицу) с данью, поэтому императорским указом он снова был возведен в звание еского государя (вана) в Пульла, а также определено ему жить в различных местах среди населения. В каждое из четырех времен года определено являться в окружной город с данью и покорностью, а его население наравне со всеми подданными [империи] должно было в случае возникновения надобности исполнять воинские повинности для двух округов3.

"Двадцать четыре династийные истории", кн. 4, "Саньгочжи", Вэйшу, гл. 30, раздел "Е".
4. Из описания Хан
Хан находится к югу от округа Дайфан, с востока и запада граничит с морем, а на юге - с Вэ (японцами). Земля имеет пространство в 4 тысячи ли. И сюда входят три племени (союза племен?) - Махан, Чинхан и Пёнхан. Чинхан в древности был государством Чин. Махан находится на западе, население страны, обрабатывая землю, производит зерновые культуры (в некоторых изданиях "рис"), разводит тутовые деревья и шелковичных червей, выделывает шелковые и пеньковые ткани. Имеют по отдельности своих старейшин (чансу), большие из которых называются синчжи, а меньшие - ыпчха. Живут, расселившись между горами и морем. Имеются государства (общины?): Хэрян, Мосу, Санвэ, Со-соксэк, Тэсоксэк, Ухюмотхак, Синбунго, Пэкче, Сокнопульса, Ильхва, Котханчжа, Кори, Нонам, Вольчи, Чариморо, Сови-гон, Кохэ, Макно, Пири, Чомниби, Синхын, Чичхим, Куро, Пими, Камхэпири, Копхо, Чхиригук, Ёмно, Арим, Capo, Нэ-бири, Камхэ, Манно, Пёкпири, Кусаодан, Ильли, Пульми, Чибан (встречается Убан), Кусо, Чхопно, Моробири, Син-содо, Корам, Имсобан, Синунсин, Ёрэбири, Чхосандобири, Ильлан, Кухэ, Пурун, Пульсабунса, Вончжи, Конма, Чхо-ри - всего более пятидесяти государств. В больших из них проживают около 10 тысяч семейств, а в маленьких - по нескольку тысяч, и всего более 100 тысяч семейств Чинский ван управляет государством1 Вольчи.
У них имеются чины висоль, соныпкун, квииху, чуннан, чжандови, пэкчжан... (В "Вэйлюэ" говорится: ..."В годы Ди-хуан (20-22 гг.) правления Ван Мана старейшина правой половины Чинхана по имени Ёмсачхи, услышав о том, что в Лолане земли очень плодородны, а народ живет в достатке, захотел отправиться туда и отдаться под власть (Лолана). Выйдя из своего селения, он посреди поля увидел отгонявшего воробьев мужчину, язык которого не был похож на ханский (местный корейский), и спросил, [кто он] Мужчина ответил: "Я из Ханя (Китая) и зовут меня Хулай. Нас здесь полторы тысячи человек. Три года назад мы рубили здесь лес, и вдруг на нас напали ханские (местные) люди, взяли в плен, остригли волосы и сделали всех рабами".
Когда [Ёмса]чхи сказал: "Я собираюсь отдаться под власть ханьского Лолана, и хочешь ли отправиться вместе со мной", тот ответил: "Хочу". Тогда чинский [Ёмса]чхи вместе с Хулаем явился в уезд Ханьцзы, из уезда донесли в округ, а власти округа, сделав [Ёмса]чхи переводчиком, направили из Цзиньчжуна большие корабли в Чинхан, чтобы потребовать возвращения спутников Хулая. Смогли найти только тысячу человек, а пятьсот человек уже умерли. Тогда [Емса]чхи угрожал чинханцам: "Если не вернете всех оставшихся пятьсот человек, то Лолан пришлет сюда на кораблях 10 тысяч войск, чтобы ударить по вас". Но люди Чинхана сказали в ответ: "Пятьсот человек уже умерли, поэтому мы можем возместить их стоимость", и выдали 15 тысяч чинханских людей и 15 тысяч штук пёнханского полотна. По возвращению [Ёмса]чхи окружные власти, отмечая его огромные заслуги, наградили чиновным званием (форменной шляпой) и усадьбой (домом и полями), которыми могли пользоваться в течение нескольких поколений, но в четвертом году Яньгуан (125 г. н. э ) правления Аньди упразднены данные ранее права".)
В годы правления Хуаньди (с 147 г.) и Линди (с 168 г.) в связи с укреплением сил Хана и Е власти [китайских] округов и уездов не могли ими управлять, поэтому много народа ушло в государство Хан.
В годы Цзяньань (196-219 гг.) после того, как Гунсунь Кан учредил уезды, а на пустующих землях к югу от них был основан Дайфан, Гунсунь Мо и Чжан Чан были посланы для того, чтобы собрать оставшееся население и покорить Хан и Е. Тогда постепенно стало появляться и старое население [Дайфана], и с этого времени Вэ (Япония) и Хан стали зависимыми от Дайфана.
В годы Цзинчу (237-239 гг.) ханьский император Минди втайне послал морем дайфанского тайшоу Лю Синя и лолан-ского тайшоу Сянь Юй-сы и умиротворил оба округа, а ханским вождям (синчжи) раздал печати управителей (государей) и звания начальников удельных земель.
По обычаю они (люди Хана) любят [хорошую] одежду и головные уборы, поэтому даже низшие дворы (хахо), приезжая по делам в окружной центр, наряжаются в одеяния и головные уборы, взятые взаймы [у других]. Только людей, имеющих свои парадные одежды и головные уборы и пользующихся своими собственными печатями, насчитывается более тысячи человек.
Буцунши У Линь на том основании, что в старину и государство Хан управлялось Лоланом, отделил восемь государств Чинхана и подчинил их власти Лолана, чем вызвал разногласия в среде переводчиков (очевидно, китайских чиновников из местного населения). Разгневанный этим [ханский] синчжи напал на дайфанские укрепления Цилиин, и в сражении, завязавшемся между ним и силами начальника округа (Дайфана) Гун Цзуня и лоланского тайшоу Лю Мао, был убит [Гун] Цзунь, и после этого два округа уничтожили Хан2.
В обычае людей Хан мало установлений (законов), поэтому хотя и имеется глава (чусу) в центре страны, но селения являются разрозненными и ими невозможно управлять как следует. Здесь нет в обычае и коленопреклонений при приветствиях. Жилье делают в виде шалашей (из травы) и землянок, напоминающих по форме могилы с входной дверью на верху. В них живут вместе семьями, не делая различия ни между старшими и младшими, ни между мужчинами и женщинами. При похоронах употребляют только гробы, но не делают саркофагов. Не умеют ездить на быках и лошадях, которые употребляются только на похоронах. Как сокровищем, очень дорожат жемчугами, поэтому иногда ими украшают одежду, а иногда носят (ожерелья) на шее или в виде сережек для ушей. Но здесь не ценят ни золота с серебром, ни шелковых материй. Характер у этих людей смелый. Волосы подбирают вверх и завязывают ленточками наподобие [китайских] солдат, охраняющих могилы. Одеваются в платья из холста, а на ночь надевают кожаную обувь. Когда возникают какие-либо работы в центре государства (в столице?) или власти заставляют возводить города и крепости, то все храбрые и здоровые молодые люди прокалывают [отверстие] через кожу спины, продевают толстую веревку и привязывают к ней кусок дерева длиной в сажень (чан). И тот, кто проработает целый день с громкими возгласами, не жалуясь на боль, и выполнит всю порученную работу, признается самым здоровым3.
Каждый год в пятом месяце, после завершения посевных работ, устраивают жертвоприношения духам. И тогда собираются вместе, днем и ночью беспрерывно поют и пляшут, пьют вина. В их танцах несколько десятков человек вместе начинают и шагом следуют друг за другом, притопывая по земле, опускают и поднимают руки и ноги в такт музыке; они напоминают [китайские] танцы с колокольчиками. В десятом месяце, после завершения полевых работ, снова повторяется такое же поклонение духам.
В каждом из центров страны имеется по одному человеку, который ведает жертвоприношениями духу неба; его называют чхонгун ("князь неба"). Во всех государствах имеются особые места, называемые Сото, где устанавливают большое дерево, на которое вывешивают колокольчики и барабаны, чтобы взывать к духам. Если кто убегает туда, то не возвращают, поэтому удобно для воров. Смысл поклонения Сото такой же (похож), что и в поклонении Будде, но имеется разница в истолковании [идеи] добра и зла.
Государства, находящиеся на севере, вблизи двух [китайских] округов, имеют некоторое понятие о правилах приличия, но дальние места похожи на скопище преступного люда и рабов (ноби).
Что же касается особых сокровищ, удивительных птиц и зверей, а также деревьев и растений, то они такие же, как в Срединном государстве. Растут здесь каштаны величиной в кислый жужуб (дикая груша), а также водятся тонкохвостые курицы (семиге), хвосты у которых имеют длину свыше 5 чхок5. Среди мужчин у них иногда встречаются татуирующиеся.
К западу от Махана на большом острове посреди моря имеется еще Чухо, люди которого довольно малорослы, язык их не похож на ханский, коротко стригут волосы как сяньби, но одежду носят из мягкой кожи. Они любят разводить крупный рогатый скот и свиней. Одежда у них только верхняя, и нет нижней, поэтому они почти голы. На кораблях они приезжают торговать с Ханом.

"Двадцать четыре династийные истории", кн. 4, "Саньгочжи", Вэйшу, гл. 30, раздел "Хан"
5. Из описания Пёнчина (Пёнхана и Чинхана)
...Пёнчин также состоит из двенадцати государств, в которых имеются еще маленькие селения во главе со своими старейшинами. Крупные из них называются синчжи< а за ними идут хомчхик, поне, сальхэ и ыпчха. Имеются государства Сачжо, Пульса, Пёнчинмиримидон, Пёнчинчопто, Кынги, Нанмиримидон, Пёнчинкочжамидон, Пёнчинкосунси, Емхэ, Пёнчинпанно, Пёнакно, Кунми, Пёнкунми, Пёнчинмиосама, Ёдам, Пёнчинкамно, Хоро, Чусон, Маён, Пёнчинкуса, Пёнчин-чучжома, Пёнчинанса, Маён (почему второй раз?), Пёнчин-токно, Capo, Учжун В Пёнхане и Чинхане насчитывается вместе 24 государства В больших из них находятся по 4-5 тысяч семейств, в маленьких - по 600-700, а всего - 40-50 тысяч семейств. Двенадцать их государств подчиняются чинвану (минскому вану), который происходит из числа махан-цев и обычно занимает место наследственно, и чинский ван не может сам объявить себя ваном. (В "Вэйлюэ" говорится: "ясно, что поскольку они являются пришлыми, то попали под власть Махана").
Земля очень плодородна и годна для посева всех пяти хлебов1 и риса; здесь умеют разводить тутовые деревья и шелковичных червей, делать шелковые ткани, применять для езды крупный рогатый скот и лошадей. Существуют свадебные обряды, соблюдают различия между мужчинами и женщинами. Во время похорон употребляют перья больших тиц, думая, что этим помогают покойнику (Душе покойника) улететь.
(В "Вэйлюэ" говорится, что в этой стране дома строят поперечным расположением бревен в несколько рядов, что напоминает тюрьму).
Страна вывозит железо, которое приобретают здесь Хан (Махан), Е и Вэ (Япония). Подобно тому как в Срединном царстве употребляют монеты, здесь на рынках имеет хождение железо Железо поставляют так же в два округа (т. е. в Дайфан и Лолан).
По обычаю любят петь, танцевать и пить вино, [из музыкальных инструментов] имеются гусли, напоминающие по форме тринадцатиструнную цитру (чжу), ударяя по которым воспроизводят различные мотивы.
Когда рождается ребенок, на его голову накладывают камень, чтобы придать ей плоскую форму, поэтому все чин-ханцы сейчас являются плоскоголовыми. Те, кто ближе к японцам (Вэ), и мужчины и женщины татуируются. Они умеют сражаться пешими, а их вооружение одинаково с ма-ханским. По их обычаю, если встречаются в пути, то они уступают друг другу дорогу.
..Пёнчинцы2 живут вперемежку с чинханцами, имеют так же укрепленные города. Хотя одежда и жилье одинаково, а язык и обычаи похожи с чинханскими, но верования в духов отличаются от чинханских. Кухню (очаг) устраивают к западу от входной двери (ворот). Граничат они с государством Токио и японцами. Над двенадцатью государствами имеется один ван. Люди по природе рослые, носят чистую одежду и отращивают длинные волосы. Они производят так же широкие и тонкие пеньковые холсты. Закон и обычаи у них очень строги.

"Двадцать четное династийные истории", кн. 4, "Саньгочжи", Вэйшу, гл. 30, раздел "Пенчжин".
II. Возникновение и развитие трех государств
6. Легенда об основании государства Когурё
Основатель - священный ван Тонмён. Фамилия [у него] была Ко. а звали Чумон. (Некоторые называют Чхумо или Чунхэ).
Раньше [в старину] пуёский ван Хэ Буру вплоть до преклонных лет не имел сыновей, поэтому молился [духам] гор и рек, прося наследника. [И вот однажды] его верховая лошадь примчалась к Конёну, где увидев огромный камень, стала проливать слезы. Удивленный этим, ван повелел людям перевернуть камень, и там был найден маленький ребенок золотого цвета, имевший форму лягушки. (Некоторые вместо лягушки называют улитку). Обрадовавшийся ван, сказав: "О, само небо мне дарует сына!", - взял его на воспитание и дал имя Кымва ("Золотая лягушка"). А когда он вырос, его возвели наследником. Впоследствии министр [вана] Аран-буль сказал ему: "На днях во сне спустившееся ко мне небо повелело: "В будущем [я] собираюсь поселить здесь своих потомков, чтобы они смогли основать свое государство, [поэтому] вы [постарайтесь] уйти отсюда. На побережье Восточного моря имеется страна, называющаяся Касопвон ("равнина Касоп"), где земли тучны и пригодны для [произрастания] пяти хлебов, и там можно [основать вам] свою столицу". И тут же Аранбуль посоветовал вану перевести туда столицу. [С тех пор] государство стало называться Восточным Пуё.
А в прежней столице (в северном Пуё) откуда -то появился неизвестный человек, называвший себя Хэ Мосу, сыном небесного царя, и основал там свое царство.
Когда скончался Хэ Буру, его место унаследовал Кымва.
В то время у реки Убальсу, что к югу от горы Тхэбэксан, нашли девушку, которая на расспросы отвечала: "Я - дочь [речного владыки] Хабэк и зовусь Люхва ("Цветок ивы"). Когда вместе с младшими сестрами [я] вышла на прогулку, встретился [мне] один молодой человек, назвавший себя Хэ Мосу, сыном небесного царя. [Он] увел меня под гору Унсим-сан и вступил в сожительство в доме, что на берегу реки Амнок, а затем ушел и не вернулся. Упрекая меня за то, что вступила в связь с мужчиной даже без сватовства, родители в наказание [поместили меня] жить в [реке] Убальсу". Удивленный этим Кымва заточил ее в отдельную комнату, но там на нее стало светить Солнце, и хотя она избегала его, лучи стали преследовать и освещать ее. Вследствие этого она забеременела и родила яйцо величиной в пять с лишним сын1. Ван бросил яйцо [на съедение] собакам и свиньям, но они не ели, тогда он выбросил его на дорогу, но коровы и лошади стали обходить его, и когда, наконец, выбросили в поле - птицы стали укрывать его своими крыльями. Ван хотел расколоть яйцо, но тоже не смог, поэтому вернул его матери. А мать, завернув его во что-то, уложила в теплое место, и, [спустя некоторое время], разбив скорлупу, вышел оттуда мальчик, отличавшийся удивительной статностью и красивой внешностью. Уже лет семи своими способностями он превосходил обыкновенных людей. Сделав своими руками лук и стрелы, [он] стрелял без единого промаха ("сто выстрелов и сто попаданий").
На обыденном пуёском языке лучший стрелок назывался "чумон", поэтому его и назвали этим именем.
У Кымва было семь сыновей, которые обычно играли вместе с Чумоном, но никто из них по своим способностям не мог сравниться с Чумоном. [Поэтому] старший из них, Тэсо, обратившись к вану, сказал: "Чумон не рожден человеком, но как человек он выделяется необыкновенной смелостью, и если не предпринять заранее каких-то мер, то боюсь за [возможные] дурные последствия и поэтому прошу убрать его". Но ван не послушался и повелел ему ухаживать за лошадьми. Когда среди них Чумон обнаружил самых резвых [скакунов], он стал убавлять им корм и доводить до худобы, а кляч кормил лучше, и они выглядели упитанными. Сам ван ездил на откормленных лошадях, а худых отдавал Чумону.
Потом, когда они стали охотиться в степи, Чумон, как лучший стрелок, имел малое количество стрел, но убивал гораздо больше зверей, [чем остальные]. Когда сыновья вана и многие сановники снова замышляли убить его, мать Чумона, тайно узнав об этом, сообщила ему: "Люди государства собираются убить тебя, но человеку с твоими талантами и способностями разве будет плохо, хоть куда ни пойдешь? Чем оставаться [на месте] и ждать обиды, будет лучше уйти подальше отсюда на [великие дела]". Тогда Чумон вместе с тремя товарищами - Ои, Мари и Хёппо [бежал и], дойдя до реки Омхосу (называют так же Кэсасу, который находился к северо-востоку от современной реки Амноккан), хотел переправиться через нее, но не было моста, и, казалось, вот-вот настигнут преследовавшие их войска. [И тогда Чумон], обращаясь к реке, воскликнул: "Я - сын небесного царя и внук (по матери) речного владыки Хабэк. И сегодня, когда я вынужден бежать, неужели настигнет погоня?"
И тут же поднялись [на поверхность реки] рыбы и черепахи, образуя мост, по которому переправился Чумон, но преследовавшие его всадники не нашли переправы, так как сразу же разошлись [все] рыбы и черепахи. Дойдя до Модунгока <в "Вэйшу" указывается: "дойдя до реки Посульсу"), Чумон встретил трех человек, один из которых был в одеянии из пеньковой ткани, другой - в стеганой одежде, третий - в одежде из водорослей.
Чумон спросил их: "Что вы за люди, каковы ваши фамилии и имена?" Человек в одежде из пеньковой ткани сказал: "Зовут [меня] Чжэса", человек в стеганой одежде - "зовут [меня] Муголь", а человек в одежде из водорослей - "зовут [меня] Мукко", но [никто из них] не сказал своей фамилии. Чумон присвоил Чжэса фамилию Кык, Муголю - фамилию Чунсиль, Мукко - фамилию Сосиль, а затем, обращаясь к народу, сказал: "Как раз, когда по светлейшему повелению [Неба] собираюсь основать свое царствование (государство), я встретился с этими тремя мудрыми людьми, и разве не Небо ниспослало [мне] их?" Поручив каждому из них [государственные] дела по их способностям, [Чумон] вместе с ними прибыл в деревню (чхон) Чольбон. <В Вэйшу говорится, что прибыл в город (сон) Хыльсынголь). Видя, что земли здесь плодородные, горы неприступны, а воды устойчивые, решили основать стольный город, но так как еще не было времени для постройки дворцов, то стали жить в [простых] шалашах, сделанных на берегу реки Пирюсу. Государство стало называться Когурё, а "Ко" стало фамилией. (Некоторые говорят, что Чумон прибыл в Чольбон Пуё, и там ван, у которого не было сыновей, увидел, что Чумон не является обыкновенным человеком, и выдал за него замуж свою дочь; и когда умер ван, Чумон наследовал его место). В то время Чумону было двадцать два года отроду. Год тот был вторым годом Цзянь-чжао [37 г. до н. э.] ханьского императора Сяосюаньди, двадцать первым годом [правления] силланского основателя Хёккосе, годом цикла капсин.

Ким Бусик, Самкук саги, Пхеньян, 1958, стр. 347 - 351 (корейск.).
7. Легенда об основателе государства Силла
Основатель имел фамилию Пак, а звали его Хёккосе. Взошел в начальном году уфын [57 г. до н. э.] эры императора Сяосюаньди из древней Ханьской династии, цикла капчжа, в четвертом месяце, в день пёнчжин, (некоторые говорят - 15-го числа первого месяца), в возрасте тринадцати лет с титулом косогана. Государство называлось Сонаболь. Первоначально пришлые из Чосона1 расселились посреди гор и ущелий, образуя шесть деревень Первая называлась деревней Янсан у [реки] Альчхон, вторая - деревней Кохо у [горы] Тольсан, третья - деревней Чинчжи (иногда называют деревней Учжин) у [горы] Часан, четвертая - деревней Тэсу у [горы] Мусан, пятая-деревней Кари у [горы] Кымсан, шестая - деревней Коя у [горы] Мёнхвальсан. Они являлись шестью общинами Чинхана. Однажды старейшина деревни Кохо Со-больгон, глядя на склон горы Янсан, на середину бора, что возле Начжона, увидел лошадь, которая стояла на коленях и рыдала. Тотчас же он направился туда, чтобы разглядеть ее, но лошадь внезапно исчезла, и осталось только большое яйцо, разбив которое, он обнаружил [внутри] маленького ребенка. Он взял с собой ребенка и вырастил его. Когда минуло ему десять лет, он очень рано созрел в мудрости, поэтому люди шести общин, почитавшие его из-за удивительного происхождения, с этого времени сделали его князем. Чииханцы тыкву называли "пак", а так как большое яйцо, которое было вначале, напоминало тыкву, то и дали ему фамилию Пак...

Ким Бусик, Самкук саги, М., 1959, стр. 71.
8. О возникновении государства Пэкче
...Бяньхан1 и Ченьхан2 заключают в себе по двенадцати княжеств, Махань3 - пятьдесят четыре княжества. Большие княжества содержат в себе по десяти, а малые по нескольку тысяч семейств, а всего до 100 тыс. семейств. Бо-цзи4 было в числе сих княжеств, но после исподволь усилилось и покорило себе другие малые княжества. Сие владение, как и Гюйли5, лежит за 1000 ли от Ляодун на восток. В царствование династии Цзинь Гюйли покорил себе Ляодун, а Бо-цзи занял две области Ляо-си и Цзинь-пьхин и открыл область Бо-цзи. При династии Цзинь [265-420 гг. н. э.] в двенадцатое лето правления И-хи (И-си), 415, Юй Ин6, владетелю в Бо-цзи, пожалованы почетные титулы. Ву-ди из Дома Сун, по вступлении на престол, в 420, повысил его одним титулом.

Н. Я. Бичурин, Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. II, М.-Л., I960, стр. 41.
9. Государство Когурё в VI-VII вв.
Государство Гаоли1 на восток простирается до Синьло2, на запад за реку Ляо на 2 тыс. ли, на юг до Бо-цзи, на север до Мохэ на 1 тыс. ли. Жители ведут оседлую жизнь, обитают по горным долинам; носят холщовое, шелковое и меховое одеяния. Почва земли топкая и тощая. Шелководство и земледелие недостаточны для содержания; почему жители воздержны и в пище, и в питье. Владетель любит украшать свой дворец; его местопребывание город Пьхин-сян3, иначе называется Чан-ань-ген. Сей город к востоку на 6 ли изгибается по направлению горы; на юг простирается до реки Пхэй-шуй4. В городе хранится только хлеб в амбарах и вещи - от неприятельских набегов: почему по захождении солнца строгий караул содержится. Владетель имеет особливое здание подле города, но не живет в нем. Кроме сего есть дворцовый город Гонэй-чен5 и город Хань-чень6, также составляющие местопребывание государя. Это называют там тремя резиденциями7. Еще находится несколько десятков городов в Ляодун и Хюан-тху. Во всех городах есть судебные места для управления делами. В Синьло8 часто грабят друг друга; споры и сражения беспрерывны. Из чиновников находятся: Большой Дуйлу9, старший, средний и малый Хюны10, Цзинхэу11, Шевукюй, большой, средний и малый комиссары Жущв, лекаря и духовные, всего двенадцать разрядов. Они порознь управляют и внутренними и внешними делами. Сильные из больших Дуйлу утесняют и грабят бессильных и по-
ставляются сами собой, а не царской властью определяются. Есть еще Жуса, внутри управляющие пятью приказами. Они на голове носят Сифын, похожий на китайский колпак. Приказные втыкают два птичьих пера. Знатные носят шляпу, называемую Сугу12. Она делается из тёмнокрасного ло и оправляется золотом и серебром. Одеяние состоит из кафтана с широкими рукавами и широких шальвар. Подпоясываются ремнем. Башмаки из желтой кожи. Женщины носят короткие рубашки, юбки и верхнее длинное платье. Из книг имеют пять гин13, три истории [Шицзи, Цзяньханьшу, Хоуханьшу], описание троецарствия [Саньгочжи], Цзинь-ян-цю. Оружие несколько сходно с оружием Срединного государства. На весенней и осенней облаве сам владетель бывает. Подать холстами собирается по пяти концов, просом по пяти мешков. С ремесленных14 подать берется однажды в три года. Десять человек платят один конец тонкого холста. Достаточное семейство15 платит мешок, среднее семь, а низшее пять дэу16. По уголовным их законам бунтовщиков и заговорщиков привязывают к столбу, жгут огнем и потом отсекают им головы; семейство их описывают в казну. За покраденное платят в десять крат. Ежели кто по бедности не в состоянии заплатить казенный или частный долг, то для уплаты продают обоего пола детей его в неволю17. Наказания строго исполняются, и потому мало преступников бывает. Из музыкальных орудий есть пятиструнные гусли, гармоника, свирель о девяти отверстиях, флейта, бубен и камышовая дудка для согласования. В первый день нового года бывает зрелище на реке Пхэй-шуй. Владетель смотрит на игры, сидя на носилках, окруженный свитою. По окончании всего он в одеянии входят в воду; прочие разделяются на две стороны, правую и левую, брызжут друг в друга водою, бросают дресвою; кидаются с криком, догоняют друг друга; делают это два, три раза и перестают. Это называется забавляться умываньем, т. е. купаньем. Высоко ставят осанку. Уважается скорая походка. Кланяются, приподняв одну ногу. Стоят более, сложив руки назади, ходят, сложив руку в руку. Вообще коварны и скрытны...

10. Государство Пэкче в VI-VII вв.
...Вначале переправилось1 только сто семейств; почему Царство сие и названо Бо-цзи2. На восток простирается до Синь-ло и Гюйли3, на юго-западе граничит с открытым морем; лежит по южную сторону Малого моря. От востока к западу содержит 450, от юга к северу около 900 ли. Местопребывание государя называется Гюйба, иначе Гума4. Кроме сего города еще есть пять стран: срединная страна, называемая городом Гуша5, восточная страна - городом Дзань, южная - городом Гючжихя, западная - городом Даосянь, северная - городом Хюн-цзинь. Государь прозывается Юй6; проименование ему Юйлохя, народ называет его Гяньгич-жыхя7, присоединяя слово: государь. Государыне проименование Юйлухя8, что значит счастливая супруга. Чиновники разделяются на 16 ступеней: Пять Цзопинь 1-й степени9; 30 Дашуай10 2-й степени, Эныиуай 3-й степени, Дэшуай 4-й ст., Ганыиуай 5-й ст., Найшуай 6-й ст. Сановники высших шести степеней носят на шляпе серебряные цветы, Цзядэ 7-й степени- пояс тёмнокрасный, Шидэ 8-й ст. - пояс темный, Гудэ 9-й ст. - пояс красный, Цзидэ 10-й ст. - пояс зеленый; Дуидэ 11-й ст. и Выньду 12-й ст. носят пояс желтый; Уду 13-й ст., Цзогюнь 14-й ст., Чженьву 15-й ст. и Кэюй 16-й ст.- пояс белый. Чиновники из Эньшуай и ниже не имеют постоянных должностей, а служат по разным судебным местам и заведывают разными делами Из дворцовых судебных мест находятся: передний дворцовый приказ11, хлебный дворцовый приказ, приказ дворцовых сборов, приказ внешних сборов, приказ конный, приказ оружейный, приказ наград-ный, приказ музыкальный, приказ лесный, приказ уголовный, приказ заднего дворца. Из внешних судебных мест12 находятся: Военная палата, палата Финансов, Строительная па-'лата, Уголовная палата, Народная палата, Палата, заведо-вающая содержанием иностранцев, Палата казенных зданий, Палата торговли, Общество Астрономическое. Чиновники через три года сменяются. Под резиденциею13 находятся страны, разделенные на пять частей: верхнюю, переднюю, среднюю, нижнюю, заднюю. Каждая часть состоит из пяти улиц. Рат ники и просточинцы имеют лошадей. Каждая часть содержит 500 человек войск. В каждой из пяти стран поставлен страно-правитель в чине Дашуай [главнокомандующего]. Он имеет помощника. Каждая сторона заключает десять областей14. В области три военных начальника в чине Дэшуай. Они заве-довают от 700 до 1200 человек войск. Им порознь подчинены живущие внутри и вне города и малые города. Между жителями находятся синьлосцы, гаолисцы, японцы; есть также и жители Срединного государства. Пища и одеяние сходны с гаолискими. Если едут во дворец или приносят жертву, то по обеим сторонам шляпы втыкают перья. Если идут на военную службу, то перьев не втыкают. При поклонении и свидании учтивостью считается протянуть обе руки до земли. Женщины не белятся и не сурмятся; девушки волосы заплетают в косу, спускаемую назади, но по выходе за мужа заплетают их в две косы, и складывают на голове; одеяние походит на кафтан, но рукава несколько подлиннее. Из оружия имеют лук с стрелами, саблю и копье. Преимущественно считается конная стрельба из лука. Любят заниматься древнею историею, и отличные из ученых суть хорошие писатели и законники; сверх сего знают врачебную науку, ворожбу по траве шы и черепахе, гадание по естественным изменениям в атмосфере. Есть монахи и монахини буддийские. Много монастырей и священных обелисков, но нет Даосов. Из музыкальных орудий есть бубны, рожки, гусли, гусельки, флейты; из игр употребительны киданье палочек в кадочку, хюпу, игра в шар, фехтованье копьем. Особенно уважают шахматную игру. Употребляют календарь династий [Лю] Сун [420-479] и Юань-вэй [386-555]. Новый год считают с апрельской луны. Государственные подати вносят холстом, шелковыми тканями, шелком, пенькою и рисом. Хлеб вносят смотря по урожаю15. Казни и наказания: мятежникам, бежавшим из армии, и убийцам положено отсечение головы; за покражу доправляют двойную плату. Жена за прелюбодеяние делается в мужнином доме невольницей. Свадебные обряды несколько сходствуют с китайскими. По смерти родителей и мужа носят траур три года; траур по прочих родственниках снимают тотчас после погребения. Почва земли влажная, климат теплый. Живут более по горам Родятся крупные каштаны. Виды разных хлебов, плодов, огородного овоща и зелени, также сорта вин по большей части одинаковы с китайскими; только нет верблюдов, лошаков, ослов, гусей и уток16. Знаменитые роды при Дворе суть17: Цзуша, Янь, Ли, Гяй, Чжень, Го, My, Muao. Государь в четыре средние луны приносит жертву небу и Духам пяти Ди (Пять Ди: пять древних китайских правителей, или пять владык стран света). В дворцовом городе построен храм родоначальнику Кютайю18, Приносят жертвы ему четыре раза в год. Oi государева города на юго-запад островитяне живут в пятнадцати местах, и везде есть города и слободы...

Н. Я. Бичурин, Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. II, М. - Л., 1950, стр. 62-65.
III. Войны периода трех государств и объединение страны под властью Силла
11. Борьба Когурё против Суйской династии
Гао-цзу [Вэнь-ди, 580 (589)-604] милостивою грамотою поставил Юань1 государем. В следующем году Юань с 10 тыс. мохэской конницы произвел набег на Ляоси. ВэйЧун, главноуправляющий в Ин-чжоу, отразил его. Гао-цзу, получив донесение о сем, пришел в крайний гнев; назначил князя Лян верховным полководцем, чтоб и сухим путем и морем идти для усмирения; издал указ, которым Юань лишен царского достоинства. В сие время подвоз хлеба для войск был замедлен, и шесть корпусов терпели недостаток в съестных запасах, По выступлении войск из Линь-юй гуань открылись заразительные болезни. Императорское ьойско сделалось не страшным. Но когда оно подошло к Ляо-шуй, то Юань также пришел в страх. Он отправил посланника принесть извинение и представил доклад, в котором подписался: Юань - навозный вассал в Ляо-дун. После сего император прекратил войну и содержал государя Юань по-прежнему. Юань также ежегодно посылал дань к Двору. Когда Ян-ди [в 605 г.] наследственно вступил на престол, Поднебесная была в самом цветущем состоянии. Владетель из Гао-чан и тукюеский Кижинь-хан лично явились к Двору с приношением даров. После сего и Юань потребован к Двору. Юань пришел в страх, потому что он во многом не соблюдал обязанностей вассала. В седьмое лето правления Да-йе, 611, император предпринял оружием наказать государя Юань. Он уже переправился через Ляо-шуй и расположился лагерем в Ляо-дун. Войска пошли разными дорогами, и все остановились под городом. Гаолисцы делали вылазки по большей части без успеха; почему укрепились в городе и упорно защищались. Император приказал всем войскам производить осаду; а полководцам предписал, чтоб в случае добровольной покорности гаолисцев ласково принять их и не пускать войск для грабежа. Как скоро город приближался к падению, то гаолисцы предлагали о своей покорности, и полководцы в силу указа не смели тотчас вступить в город, а прежде посылали донесение. Пока ожидали ответа на донесение, то гаолисцы укреплялись и опять производили вылазки Таким образом они поступали до трех раз, а император не мог приметить своей ошибки. Между тем съестные запасы совершенно истощились, армия упала духом, подвоз хлеба замедлился, войска по большей части были разбиваемы, и война прекращена. В сей поход только на западной стороне реки Ляо-шуй взяли неприятельское местечко Умайло, открыли Ляо-дунь-гюнь и Тхун-дин-чжень и возвратились. В девятое лето, 613, император опять лично выступил в поход и предписал корлусам действовать смотря по обстоятельствам. Полководцы осадили город с разных сторон, и положение мятежников день ото дня затруднительнее становилось. Но случилось, что Ян Хюань-гань произвел возмущение. Император, по получении донесения, пришел в большой страх и в тот же день со всеми шестью корпусами предпринял обратный путь. Ху Сы-чжен, советник военной палаты, бежал в Гаоли. От него гаолисцы узнали о положении внутренних дел и со всеми отборными войсками пустились преследовать. Задний корпус несколько раз был разбит. В десятое лето, 614, снова потребованы войска со всей империи: но случилось, что мятежники восстали подобно пчелиным роям. Большая часть жителей разбежалась. Войска, затрудняемые местными препятствиями, не могли прийти в назначенный срок. Когда подошли к Ляо-шуй, то Гаоли также были в тесном положении. Они отправили посланника с предложением покорности и под караулом препроводили Ху Сы-чжена с тем, чтоб ему дозволено было откупиться от наказания. Император согласился и остановился в Хуай-юань-чжень для принятия условий покорности. Впрочем он пленными пополнил корпуса; а по возвращении в столицу лично донес в Великом храме о гаолиском посланнике и после сего не отпустил его в отечество. Юань потребован к Двору, но он не приезжал. Император предписал корпусам быть в совершенной готовности и хотел еще предпринять поход. Но случилось, что в Поднебесной произошли великие замешательства, и предпринять похода уже невозможно было.
Н. Я. Бичурин, Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. II, М. - Л., 1950, стр. 85 - 87.
12. Кэсомун и отношения Когурё с Танской династией
Был некто Гайсувынь1, иначе Гайгинь, по прозванию Цюань. Для обольщения народа говорил о себе, что он родился в воде. Он был человек жестокий и безжалостный. Когда отец его, занимавший место Да Дайлу в восточной области, умер, то Гайсувынь должен был наследовать его место. Вельможи ненавидели его, и он не мог получить места. Гайсувынь с повинною головою извинился пред собранием и просил определить его правящим должность, и в этом отказано ему. Хотя он был отвергнут, но не сожалел. Наконец собрание сжалилось, и он наследовал место отца. Тогда он начал поступать как злодей, и вельможи советовались с государем, как бы истребить его. Гайсувынь проведал это. Он собрал разные корпуса под предлогом произвести большой смотр войскам, расставил столы с кушаньем и пригласил вельмож посмотреть. Когда гости собрались, то Гайсувынь всех предал смерти - числом более ста человек; потом с сотнею конников, ворвавшись во дворец, убил государя Гянь-ву2, изуродовал труп его и бросил в канал; а на престол возвел государева племянника Цзан, себя объявил в достоинстве полновластного Моличжы3; а должность Моличжы равна должности президента военной палаты или президента верховного совета при династии Тхан. Величественный вид, борода и усы прекрасные, шляпа и одеяние в золоте, по бокам пять кинжалов. Окружающие не смели прямо смотреть на него; садясь на верховую лошадь, он становился на спину припавшего к земле вельможи. Выезжал окруженный солдатами, которые кричали народу: берегитесь! Прохожие со страха прятались, а другие бросались в ямы и ущелья.
...Синьлосцы несколько раз просили о вспоможении, почему предписано изготовить 400 судов для перевозки хлеба через море, а главноуправляющему в Ин-чжеу Чжань-гянь послан указ двинуть войска областей Ин-чжеу и Ю чжеу, ки-даньские, хиские и мохэские - для наказания Гаоли. Но случилось, что река Ляо разлилась, и войско возвратилось. Мо-личжы пришел в страх и отправил посланника с предложением золота. Император не принял его. Посланник представил, что моличжы прислал 50 офицеров в службу при Дворе4. Император разгневался и, укоряя посланника, сказал: вы высоко ставите свою храбрость, а не умираете за правду, напротив, стоите за мятежника. Нет вам прощения. После сего всех приказал предать суду. Император решился лично отправиться в поход.

Н. Я. Бичурин, Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. II, М.-Л., 1950, стр. 102-103, 105-106.

13. Оборона когурёской крепости Анси (645 г.)
Из города усмотрели императорские знамена, вступили на стены и начали кричать. Император прогневался. Ли Цзи предложил ему, чтоб по взятии города в тот же день всех мужчин предать смерти Неприятели узнали это и потому отчаянно сражались. Князь Даоцзун сбил большую стену для осады с юго-восточной стороны. Неприятели защищались, возвысив городскую стену. Ли Цзи осаждал город с западной стороны и что ни разрушал стенобитными машинами, тотчас загораживали клетками из бревен. Император, услышав в городе крик куриц и свиней, сказал: в продолжении осады не видно было черного дыма, а теперь слышен крик куриц и свиней. Без сомнения колют их для угощения ратников, и неприятель в ночи намерен выступить: почему указал строго смотреть за войсками. В ночи несколько сот неприятелей по веревке спустились со стены, и все были переловлены. Даоцзун приказал в нескольких саженях от городской стены сделать высокую стену из глыб земли, обвернутых древесными ветвями. Предводителю Фу Фу-ай вверено было смотрение. С высоты били в городскую стену, и она по частям обрушивалась. Фу-ай самовольно отошел к своим товарищам. Неприятели в это время вышли из города чрез обрушившиеся места, овладели городским рвом и за щитами, обвитыми зажженными травяными веревками, крепко защищались. Император прогневался; казнил Фу-ай и приказал полководцам произвесть общее нападение. Три дня дрались и не могли одержать победы. Император приказал прекратить сражение, забрать жителей в округах Ляо-чжеу и Гай-чжеу и вступить в обратный путь. Войска проходили под городскою стеною. В городе все замолкло, и знамена были свернуты. Старейшины взошли на городскую стену и учинили пред императором двукратное поклонение. Император похвалил твердость их в обороне и подарил им сто кусков шелковых тканей.

Н. Я. Бичурин, Собрание сведении о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. II, М. -Л., 1950, стр. 113 - 114.
14. Падение Пэкче и Когурё
В шестое лето, 655, синьлосцы принесли жалобу, что Гаоли и Мохэ отняли у них тридцать шесть городов, и они единственно от сына неба ожидают помощи Указано главноначаль-ствующему в Ин-чжеу Чен Мин-чжень и военачальнику Дин-фан идти для усмирения Гаоли. По прибытии в Синь-чен они разбили гаолиское войско, выжгли предместия и селения и пошли в обратный путь В третье лето правления Хянь-цин, 658, еще посланы Чен Мин-чжень и Сие Жень-гуй, но они не имели успехов. По прошествии двух лет, 660, сын неба покорил Бо-цзи
. В следующем году, 667, в первый месяц, Ли Цзи расположился под Синь-чен и в совете с прочими полководцами сказал: Синь-чен составляет западную границу неприятелей, и если не взять сей город прежде, то нелегко будет брать прочие города. Почему и окопались на юго-западных горах поблизости города Городские жители, связав своих начальников, вышли из города и покорились. Ли Цзи взял 16 городов. Го Дай-фын с флотом переплыл море и пошеп на Пьхин-сян. В третие лето, 668, во второй луне Ли Цзи и Сие Жень-гуй приступом взяли город Фуюй Тридцать прочих городов добровольно покорились. Пхаи Тхун-шань и Гао Кхань охраняли Синь-чен. Наньгянь1 нечаянно напал на них. Сие Жень-гуй пришел на помощь к Гао Кхань, дал сражение при горе Гинь-шань, но не имел успеха. Гаоли открыто пошли вперед- с необыкновенным жаром. Сие Жень-гуй ударил на них с бока и одержал совершенную победу. Гаоли лишились 50 тыс человек убитыми. Сие Жень-гуй приступом взял  города Нань-су, Му-ди и Цан-янь и, пошед далее занимать земли, соединился с Ли Цзи. Сановник Гя Ян-чжун возвратился из армии с отчетом по делам. Император спросил его, что говорят в армии? Непременно победят, отвечал Ян-чжун, покойный государь предпринял поход для наказания виновных; и не успел в своем предприятии, потому что тогда неприятели не имели несогласия между собой. В войне без обдуманной цели с половины пути воротился. Ныне Наньшен2 с своими братьями в сильной ссоре и служит вожаком для нас. Неприятели лукавы, я очень хорошо знаю их; и потому я сказал: неприменно победим Сверх сего в Гаоли в тайных записках сказано, не доходя до девятисот лет, восьмидесятилетний полководец уничтожит. Дом Гао [окончательно с 37 г. до н. э.] еще при династии Хань получил престол; тому ныне минуло девятьсот лет. Ли Цзи имеет 80 лет от роду. Впрочем, у неприятелей теперь неурожай Люди хватают друг друга и продают. Земля расседается от землетрясения. Волки и лисицы входят в города. Кроты роют норы в воротах. Люди пугаются чего-то. Этот поход более не повторится. Наньгянь с 50 тыс. войска неожиданно напал на Фуюй. Ли Цзи разбил его при реке Саха; порубил 5 тыс. и 30 тыс. взял в плен; в добычу получил соразмерное сему количество оружия, быков и лошадей; потом приступом взял город Дахин-чен. Лю Жень-юань должен был соединиться с Ли Цзи, но опоздат, почему вызван был и приговорен к смерти, но прощен и сослан в Яо-чжеу. Киби Хэли соединился с корпусом Ли Цзи при Ялу. Они приступом взяли город Жу-и-чен и со всеми силами облегли Пьхин-сян. В девятой луне Цан3 отправил Наньчаня4 с сотнею высших офицеров выставить простой флаг и покориться; сверх сего просил дозволения явиться к Двору. Ли Цзи церемониально принял его. Но Наньгянь еще твердо защищался, несколько разделал вылазки. Главнокомандующий буддийский монах Син-чен прислал шпиона условиться о внутреннем соответствии. Через пять дней отворили ворота; войска с криком вошли в город. Зажгли городские ворота, и густой дым распространился во все стороны. Наньгянь при последней крайности закололся, но не смертельно. Цан и Наньгянь взяты были От них принято пять поколений, сто семьдесят шесть городов, шестьсот девяносто тысяч семейств.

Н. Я. Бичурин, Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. II, М. -Л., 1950 стр. 118, 120 - 122.
15. Из письма силланского вана ганскому полководцу Сюе Жень-гую (671 г.)
В третьем году Цзяньфэн (668) тэгам1 Ким Бога, посланный морем [в Ляодун], чтобы узнать о местонахождении [войск] князя Инь, получил распоряжение о том, чтобы сил-ланские войска направились в Пхеньян В пятом месяце [того года] с прибытием [танского] министра правой руки Лю [Жень-гуя] вместе [с его войсками] силланские войска были отправлены в Пхеньян, а некто (я) также направился в область Хансончжу, чтобы произвести смотр войск. В то время, когда союзные (киданьские) и ханьские (танские) армии стояли вместе в Сасу, а Намгон (первый министр в Когурё) вывел свои войска, чтобы дать решающее сражение, стоявшие в авангарде силланские войска одни первыми [напали и] разгромили главные позиции [когурёских войск] и вызвали упадок духа и растерянность в Пхеньяне. Затем князь Инь, взяв пятьсот человек быстрой силланской конницы, ворвался первым в ворота крепости и добился падения Пхеньяна, чем завоевал великие заслуги. Тогда воины Силла говорили: "Прошло уже девять лет с начала войны, которая истощила человеческие силы, но в конце концов усмирены оба государства, и теперь свершились, наконец, долгие чаяния многих поколений, поэтому [наше] государство обязательно должно быть облагодетельствовано за свою верность до конца, а люди должны быть награждены соответственно их заслугам". [Однако] князь Инь проговорился, сказав, что "то, что прежде Силла нарушала свои военные обязательства, тоже должно быть принято в расчет". После того как воины Силла услышали эти слова, среди них еще больше росла встревожен-ность. А когда известные своими подвигами силланские военачальники по особому предписанию явились в императорскую столицу, им сказали, что в Силла нет ни одного человека, у которого были бы заслуги. С возвращением этих военачальников еще больше возросло волнение народа. А крепость Пирёль, которая искони являлась силланской, но была захвачена [государством] Ко[гу]рё, Силла вернула себе спустя тридцать с лишним лет и, переселив туда народ, установила чиновников для управления и охраны ее, но [император] отнял ее у нас и передал Ко[гу]рё. От усмирения Пэкче до покорения Ко[гу]рё Силла сохраняла верность и прилагала все усилия, чтобы усердно служить [тайскому] государству, поэтому мы не знали, вследствие какой [нашей] вины оно покидает [нас] так внезапно Несмотря на подобную незаслуженную обиду, мы ни в коем случае не имели даже помысла о мятеже или непокорности. В первом году Цзунчжан (668) Пэкче переставило отметки и изменило границы, обусловленные договором, захватывало наши поля, заманивало и уводило наших ноби и подданных, которых скрывали во внутренних районах и отказывались возвращать, несмотря на неоднократные [наши] настойчивые требования. Ходят также слухи о том, что [Танское] государство подготавливает корабли под предлогом организации похода в Японию, а в действительности имея намерение ударить по Силла. Народ, который слышит об этом, охвачен тревожным беспокойством И затем [танские представители в Унчжине2] собирались выдать пэк-ческую девушку замуж за силланского правителя (тодок) в Хансоне Пак Тою, чтобы в сговоре с ним украсть силланское вооружение и напасть на земли этой области, но этот заговор не удался, потому что вовремя раскрыли дело и отрубили голову Тою.
В первом году Сяньхэн (670), когда в шестом месяце поднялся мятеж Ко[гу]рё и были перебиты все ханьские чиновники, Силла тотчас же решила послать войска, но предварительно известила Унчжин в [следующих] словах: "Ко[гу]рё восстало, поэтому нельзя не подавлять [его], и мы (т. е. Силла и Пэкче), одинаково являющиеся слугами императора, должны покарать этих злонамеренных разбойников. А вопрос об отправке войск нуждается в обсуждении и посему просим прислать к нам чиновника, с которым можно было бы обсудить [наши] планы". Прибывший сюда пэкческий сыма Мигун во время переговоров заявил, что с отправкой войск можно опасаться возникновения взаимных подозрений друг к другу, поэтому необходимо повелеть чиновникам обеих сто рон обменяться заложниками. Так, посланный в [Административный] город [силланский чиновник] Ким Юдун и пэкческий чубусу из города [Унчжин] Ми Чжангви обсудили вопрос об обмене заложниками, и Пэкче согласилось обменяться заложниками, но, несмотря на это, собрав войска в крепости [Унчжин], [люди Пэкче] по ночам стали выходить из крепости и нападать на прибывшие сюда [наши] войска. В седьмом месяце [того же года] вернувшийся из поездки ко двору [императора] посол Ким Хымсун [привез повеление] о необходимости произвести разграничение земель [обоих государств], согласно показаниям карт, и полностью возвратить Пэкче все его бывшие владения. Хуанхэ еще не стала [узкой], как пояс, а Тайшань маленькой, как точильный камень, но, [изменив слову], в какие-нибудь три-четыре года, то дают нам, то отнимают у нас, поэтому народ Силла, утратив свои прежние [радужные] надежды, стал говорить: "Силла и Пэкче в течение многих поколений являются смертельными врагами, и если теперь посмотреть на положение Пэкче, то оно ничем не отличается от [возникшего здесь] отдельного государства, а через сотню лет поглощенные им наши потомки могут совершенно исчезнуть". Силла уже является областью (провинцией) [Танского] государства, поэтому нельзя [допустить] разделения ее на два государства, и во избежание плохих последствий в будущем она хочет долго пребывать в составе одного государства [Тан]. В девятом месяце прошлого года нами был отправлен посол, чтобы довести до [императора] письмо, в котором подробно излагались эти обстоятельства, но застигнутый бурным течением [на море] [посол] вернулся с дороги. Еще раз был снаряжен посол, но и он также не смог достичь цели. А после этого нельзя было никяк оповестить императора из-за [установившихся на море] холодных ветров и быстрых волн. А Пэкче в своем донесении императору сообщило ложь о том, что будто Силла подняла мятеж. Утратившая сначала репутацию верного слуги, а затем оклеветанная Пэкче в измене, Силла, увы, не имела возможности выразить свою преданность, так как до священного слуха императора ежедневно доходила всякая клевета, но ни разу до сих пор не могли дойти [изъявления] нашей неизменной верности. С прибытием посланца Имюна я получил ваше письмо и узнал, что вы, командующий (цунгуан), совершили к нам длительное морское путешествие, подвергая себя опасностям ветров и волн. Порядок требовал того, чтобы навстречу был выслан наш посланец, а также были доставлены [для войск] вино и мясо, но, живя в отдаленном захолустье, мы не смогли соблюсти всех приличий и упустили время для [торжественной] встречи, поэтому просим [извинить нас] и не считать, что это было сделано с умыслом. По прочтении присланного [танским] командующим письма, в котором Силла от начала до конца обвиняется в измене, нас глубоко потрясло то, что все эти обвинения не соответствуют истине, и, хотя мы боимся упреков за грех перечисления своих собственных заслуг, но, считая также несчастьем брать на себя вину с закрытым ртом, решили здесь в кратком изложении отвергнуть все несправедливые обвинения и заверить в том, что мы не являемся бунтовщиками. Увы! [как не сожалеть о том, что] государство [Тан] вместо того, чтобы отправить одного посла, который мог бы выяснить все положение дел, прислало десятки тысяч людей, которые готовы перевернуть все до основания, а его башенные [военные] корабли, покрывшие все синее море, стоят, сгрудившись у устья реки, что они, опираясь на этот [пэкческий] Унчжин, готовы покорить нашу Силла. Пока не были умиротворены оба государства [Когурё и Пэкче], мы постоянно несли все тяготы труда [в борьбе с ними], но теперь, когда искоренены дикие звери, взамен видим притеснения и насилия от того, кто нас должен бы кормить. Вражеский осколок (остаток) - Пэкче удостаивается награды Юнчи, а принесшая жертвы Китаю (Хань) Силла встретила смерть Дингуна3. Даже тогда, когда солнечный свет не обращает своих лучей, подсолнух и соевые листья своими помыслами как будто тянутся к светилу. Поэтому неужели [тан-ский] командующий, который обладает выдающимися качест-. вами героя и воплощает в себе высокие добродетели полководца и государственного мужа (министра), совмещая в себе все семь добродетелей4 и обнимая все девять познаний5, совершая справедливое небесное правосудие, будет понапрасну наказывать безвинных. Надеясь, что небесные войска не выступят в бой прежде, чем не будет выяснена истина, настоящим письмом мы стремимся заверить, что мы не бунтуем, и просим, чтобы командующий лично обследовал действительное положение и подробно изложил в докладе императору.
Сказал... правитель и военачальник области Керим, главнокомандующий (дачжанцзюнь) левой гвардией, кайфу итун саньсы, старший столп государства (шан чжуго), ван Силла Ким Попмин".
К.им Бусик, Самкук саги, М., 1959, стр. 189-192.