16. Из завещания Вана Мунму (681 г.)
...[Оставленное] ваном завещание гласило: "Недостойный человек (я), кому достались беспокойная судьба и смутное время, заполненное войнами, вынужден был то совершать походы на запад, то идти с мечом на север, чтобы твердо обеспечить границы [своего] государства, то подавлять мятежников, то склонять к себе покорных, чтобы умиротворить и дальние и ближние пределы, следуя в этом заветам наших отдаленных предков и отплачивая за недавние обиды, нанесенные отцу и сыну (т е. Мунму и его отцу). Щедро наградил живых и мертвых, равномерно распределил чины в столице и по провинциям, вернул простому народу мир и долголетие, переплавив в земледельческие орудия солдатские копья, сократил и облегчил налоги и повинности, чтобы в домах люди увидели достаток, вернул народу спокойствие и установил порядок по [всей] стране, сложил высокие, как горы, закрома с запасами зерна, [опустошил] все тюрьмы, дав зарасти травой, поэтому могу считать, что мне не совестно ни за то, что не умел различать светлое (хорошее) и темное (плохое), ни за то, что не исполнил долга перед воинами, потому что не щадил себя ни в бурю, ни в морозы, и в утомительном труде по управлению страной обрел тяжелые недуги и неизлечимые болезни. Однако жизнь уходит, а имя остается- таков вечный закон, действительный и для прошлого и для настоящего. Могу ли я сожалеть о чем-либо теперь, когда внезапно возвращаюсь к вечной ночи (умираю)?.."

Ким Бусик, Самкук саги, М., 1959, стр. 199 - 200.
IV. Социально-экономический строй и культура государства Силла
17. Характеристика аграрных отношений
В девятом месяце (562 г.), когда поднялся мятеж в Кая, ван повелел Исабу подавить его, а в помощь ему (Исабу) направил Садахама. Садахам во главе пяти тысяч всадников первым ворвался в крепостные ворота Чонданмун (в столице Кая) и поднял белый флаг, отчего в крепости воцарились страх и растерянность. Когда подоспел с войсками Исабу, [крепость] тут же сдалась. При обсуждении заслуг наибольшие были признаны за Садахамом. Ван дал [ему] в награду добротные земли и двести пленных. Садахам трижды отказывался, но ван настоял. Тогда, приняв дар, [Садахам] пленных отпустил на свободу, а землю роздал воинам, и люди государства хвалили его...
В пятом месяце (687 г.) [по ванскому] указу гражданским и военным чиновникам дарованы поля с [соответствующими] различиями (по степеням)...
В девятом году (689 г.) весной, в первом месяце, [ван] издал указ о том, чтобы упразднить земельные жалования (ногып или "жалованные округа") центральным и местным чиновникам, и [вместо этого] стала правилом выдача им риса с соответствующими различиями...
Осенью, в восьмом месяце {722 г.) начали раздавать народу солдатские поля...
В третьем месяце (757 г.), отменив помесячное жалованье центральным и местным чиновникам, возобновили раздачу в жалование [территориальных] уделов (ногып)...
В первом году (799 г.) весной, в третьем месяце, уезд Ного в области Чхончжу превратили в жалованный округ - ногып для [кормления] учащихся.,,

Ким Бусик, Самкук саги, М., 1959, стр. 133-134, 206, 207, 215, 230, 246.
18. Феодальные междоусобицы
В третьем месяце (822 г.) правитель области Унчхон Хон-чхан, недовольный тем, что отец его Чувон не стал [в свое время] ваном, поднял мятеж и провозгласил создание государства Чанань (Длительного спокойствия), объявив начало эры своего правления, которую называл первым годом Кон-вон кёнун (Счастливого облака Основания), и угрозами подчинил себе правителей четырех областей - Мучжинчжу, Ван-санчжу, Чхончжу и Сабольчжу, а также наместников малых столиц Куквон, Совон, Кимгван (Кимхэ), а также начальников (тхэсу) округов и уездов, входящих в эти области.
...Назначив восемь военачальников для охраны столицы по восьми направлениям, ван двинул [в поход] войска, причем первым выступил ильгильчхан (чин седьмой степени) Чанун, за ним последовали чапчхан (чин третьей степени) Вигон и пхачжинчхан (чин четвертой степени) Ченын. Ичхан Кюн-чжон, чапчхан Унвон и тэачхан Учжин отправились в поход боевым порядком трех армий. Капкан Чхунгон и чапчхан Юнын охраняли заставу (кванмун) Мунхва, а хвараны1 Мёнги и Аннак собрали для похода отряды добровольцев: первый со своим отрядом направился в Хвансан, а второй - в крепость Симичжи. В это время [главарь мятежников] Хон-чхан расставил своих военачальников у важнейших дорог, чтобы встретить [правительственные войска]. Чанун встретил и разгромил мятежные войска на горном перевале Тодонхён. Вигон и Ченын, объединившись с войсками Чануна, напали на крепость Самнёнсан и захватили ее, затем выслали войска на гору Сокнисан, где подвергли атаке войска мятежников и разгромили их. [Войска] Клончжона вступили в сражение с мятежниками в Сонсане и разгромили их. Все [правительственные] армии (войска) вместе подошли к Унчжину и развернули большое сражение с мятежниками. Невозможно было сосчитать всех убитых и взятых [в этом сражении] в плен [мятежников]. Самому Хончхану едва удалось избежать смерти и вернуться в крепость, где [он] оказывал стойкое сопротивление. Но, когда после десятидневной осады и атак правительственных войск крепость оказалась накануне падения, Хончхон, видя безнадежность положения, покончил с собой, и его сторонники похоронили его, отделив туловище от головы [чтобы не нашли], но после падения крепости его труп был найден в древней могиле и [посмертно] предан казни (т. е. разрублен на части). Одновременно были казнены двести тридцать девять человек из [числа] его родственников и единомышленников, а их люди были отпущены на волю. Затем в соответствии с заслугами произведено награждение чинами. Ачхан Нокчин был пожалован чином тэачхана, но [он] из скромности отказался. Так как округ Кульчжи области Самян, расположенный близко к мятежникам, не запятнал себя участием в беспорядках, он был освобожден на семь лет от [налоговых] обложений.

Ким Бусик, Самкук саги, М., 1959 стр. 254-2S5.
19. Легенды о проникновении буддизма в Силла
В пятнадцатом году (528 г.) начали вводить буддийские законы (вероучение). Раньше, когда во времена вана Нульчжи из Когурё в округ Ильсон прибыл монах (самун) Мохочжа, его принял житель [того] округа Море, который в своем доме вырыл [для него] подземное помещение (келью). Тогда [из Китая] приезжал посол от лянского правителя и подарил [вану] одежду и душистый предмет, но окружающие не знали ни названия предмета, ни его назначения, поэтому отправили людей, чтобы повсюду расспрашивать, [что это такое]. Когда увидел его Мохочжа, он сказал, как называется предмет и объяснил, что если сжечь его, то поднимается нежный аромат, который достигает священного духа. А так называемый священный дух - это не что иное, как три сокровища, первым из коих является Бультха (Будда), вторым - пальма (Дхарма), третьим - Сынга (Самгха). Если, сжигая это, высказать пожелание, говорил он, то обязательно откликнутся духи [и исполнится желание]. В то время как раз внезапно заболела дочь вана, поэтому ван попросил [Мо]хочжа зажечь фимиам и вознести молитвы. И так как вскоре после этого наступило облегчение в болезни дочери вана, ван крайне обрадовался и щедро одарил [Мо] хочжа. Хочжа затем встретился с Море и, передав ему все полученные подарки, сказал: "Теперь я должен уехать" и, попрощавшись, внезапно исчез в неизвестном направлении.
Во времена вана Пичхо (т. е. Сочжи) священник (хвасан) Адо... с тремя своими последователями также прибыл в дом Море. Внешностью и яманерами [Адо] напоминал Мо-хочжа, он прожил несколько лет и умер без болезни, а три его последователя остались жить. Они изучали книги о священных законах и все время увеличивали число верующих. К этому времени ван тоже захотел прославлять Будду (принять буддийскую веру), но окружающие сановники, не верившие [в новое учение], подняли страшный шум, поэтому ван оказался в затруднительном положении. Только один из приближенных Ичхадун (иногда говорят Чходо), обращаясь к вану сказал: "Ваш маленький слуга просит отрубить ему голову, дабы добиться общего согласия". Но ван [возразил], говоря: "Даже во имя успехов веры нельзя допускать, чтобы был убит безвинный". [На это он] ответил: "Если только вера (буддизм) обретет признание, ваш слуга не будет жалеть о своей смерти". Тогда ван созвал приближенных, чтобы спросить совета [по этому поводу], и все ответили: "Монахи, которых мы теперь видим, [ходят] со стриженой головой, в необычных одеяниях, речи их странны и лукавы, и вера их не является обычной. Если теперь мы ее допустим, то боимся, как бы не пришлось потом раскаяться, поэтому ваши слуги, хотя и совершают тяжкий проступок, не осмелятся поддержать высочайшую волю". Лишь один Ичхадун сказал: "Неверны эти речи ваших слуг. Если появились необычные люди, то, значит, затем последуют и необыкновенные дела, и теперь слышу, что буддийское учение имеет глубокое содержание, и думаю, что нельзя, не верить этому". - "Нельзя ломать твердое мнение многих людей, и только ты один имеешь другое мнение, но я не могу [сразу] принять оба [совета]", - сказал ван и приказал низшим чинам предать его казни. Перед смертью Ичхадун сказал: "Я принимаю казнь во имя веры, и если Будда обладает чудом (сверхъестественной силой), то смерть моя должна привести к необыкновенным происшествиям". Как только отрубили ему [голову], из ран его заструилась белая кровь молочного цвета. Все люди крайне удивились этому и уже больше не выступали против буддийской веры.

Ким Бусик, Самкук саги, М., 1959, стр. 128-129.
20. Музыка в Силла
В третьем месяце (551 г.) во время поездки по стране, прибыв в город Нансон, ван услышал о [замечательной] музыке Урыка и его ученика Нимуна, поэтому особо позвал их [к себе]. Ван, находившийся во дворце Харим, приказал им показать свое искусство, и оба они исполнили сочиненные ими новые песни.
Ранее этого в государстве Кая1 ван Касиль произвел двенадцать лютен-хёнгым (в форме полумесяца), изображавших закономерность [смены] двенадцати месяцев, и повелел Урыку исполнять [на них] свои песни. Во время бедствий, постигших это государство [Кая], он (Урык) взял с собой музыкальные инструменты и перешел к нам. Инструменты эти назывались каяскими лютнями-каягьш...
В тринадцатом году (552 г.) трем человекам - Кего, Попчжи и Мандоку - ван приказал учиться у Урыка музыке. Взвесив их способности, Урык стал обучать Кего игре на лютне, Попчжи - пению и Мандока - танцам. По окончаянии занятий, когда по повелению вана они показали искусство, ван сказал, что [их музыка] совсем не отличается от того, что было раньше в Нансоне, и щедро наградил их,

Ким Бусик, Самкук саги, М., 1959, стр. 132.
21. О силланских путешественниках
В девятом году (587 г.) осенью, в седьмом месяце, уплыли за море два [молодых] человека - Тэсе и Кучхиль. Тэсе приходился вану Намулю внуком седьмого колена и был сыном ичхана Тондэ. Он имел необыкновенные способности и с малых лет стремился к заоблачным мирам. [Однажды] в разговоре со своим приятелем священником Тамсу он говорил: "Если проживу до конца своих дней среди этих гор и холмов Силла, то чем буду отличаться от рыб, посаженных в бассейне, или птицы в клетке, которые не знают ни величия морских просторов, ни громады гор, ни лесных далей? Поэтому я собираюсь сесть на плоты и пуститься в морское плавание, чтобы достичь царств О (У) и Воль (Юе)1, где буду следовать постепенно учителю и обрету веру на священной горе. И если бы таким образом удалось разменять все свои кости (покинуть людей) и можно было научиться превращению в священный дух, то тогда, плавно ояседлав ветры над пустынной высотой, величественно глядел бы на эту удивительную поднебесную (землю). И можете ли вы последовать [в этом путешествии] за мной?" Так как Тамсу не согласился, оставив его, Тэсе стал искать себе товарища и очень кстати встретил Кучхиля, отличавшегося удивительной непреклонностью, и вместе с ним отправился гулять к храму на Южной горе. Вдруг налетел бурный дождь, сбивший с деревьев листья, которые стали плавать в [собравшейся] во дворе дождевой луже. Тогда Тэсе сказал Кучхилю: "Вот мы с вами собираемся ехать на запад. Давайте сейчас возьмем по листку, вообразим их кораблями и посмотрим, какой из них отправится раньше". Когда, спустя мгновение, очутился впереди листик Тэсе, он сказал, смеясь: "Поеду-то [раньше] я!" Но Кучхиль взволнованно воскликнул: "Я тоже мужчина, и разве сам не смогу поехать?" Узнав о его решимости, Тэсе посвятил его в свои планы. И Кучхиль сказал: "Это то, чего хочу и я. Так будем же вместе товарищами!" Затем они сели на корабли у Южного моря, и никто после не знал, куда они уплыли.

Ким Бусик, Самкук саги, М., 1959, стр. 138-139
22. Ода Силланской правительницы Чиндой
В четвертом году (в 650 г.) ван выткала на шелку пяти-словную оду великого спокойствия (тайпин сун)... чтобы преподнести ее танскому императору. Слова оды гласили:
"С тех пор, как открыли правленье великие Таны,
Высоко-высоко [вознеслась] императоров мудрость и слава.
Отставив мечи, успокоились воины,
Отдаваясь наукам вокруг своих [мудрых] монархов.
С небесами согласье, и желанные льются дожди,
От [разумного] дела веденья - отовсюду исходит сиянье.
Глубина милосердья равна [только] Солнцу и [светлому] месяцу, -
Безмятежность в судьбе превосходит эпохи Шунь-Тан.
О, как величаво реют знамена и флаги!
О, как многозвучны удары кимвалов и бубна!
И тот из сопредельных иноземцев, кто посмел нарушить волю
[императора],
Уже лежит, сраженный мечом небесной кары!
Благодатный веет ветер и в темных [углах] и на светлых [просторах];
И дальний близкого стремится превзойти по счастью и добру!
И круглый год природа благосклонна: светло и радужно кругом,
Несутся всюду путники - [небесных] семь светил,
Вершины горные министров первых шлют,
На троне государевом - лишь человек таланта, преданный добру!
В едино слившись, добродетели пяти и трех монархов [древних]
Сверкают в нашем императоре из дома Тан".

Ким Бусик, Самкук саги, М., 1959, стр. 154 - 155.
23. Конфуцианство в Силла
Во втором году (738 г.) весной, во втором месяце, танский [император] Сюаньцзун, узнав о кончине вана Сонгдока, долго скорбел, а затем послал цзоцзань шаньдафу (чин) Син Тао в качестве хунлюй шаоцзина (чиновника по внешним поручениям), чтобы передать соболезнование и совершить жертвоприношения... Перед тем как должен был отправиться Тао, император сочинил стихи, которые произнесли при проводах все чиновники, начиная от наследника. Обращаясь к Тао, император сказал [особо]: "Силла является благородным государством (страной с нравственными понятиями), в котором отлично знают классические каноны и исторические сочинения, и имеется много сходства с Срединным государством. Учитывая вашу выдающуюся конфуцианскую ученость, поручаем вам (т. е. Тао) верительную грамоту (императора о представительстве в Силла), чтобы своими разъяснениями идей канонических сочинений могли осведомить [людей Силла] о расцвете конфуцианского учения в Великом государстве (т. е. Китае)".
Затем, зная об искусстве шахматной игры среди людей [нашего] государства, император своим указом назначил заместителем посла (вторым после Син Тао) военного чиновника - шуайбу бинцао цанцзюнь - Ян Цзи-ина, и [в результате] все лучшие шахматисты страны (Силла) оказались слабее его. В это время ван щедро одарил Син Тао и его спутников золотыми сокровищами и [редкими] лекарствами.

Ким Бусчк, Самкук саги, М., 1959, стр. 223 - 224.

ЯПОНИЯ В РАННЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
Введение
Предлагаемые в разделе по истории Японии тексты извлечены из трех древних японских исторических памятников: "Нихонги", "Когосюй" и "Тайхорё".
"Нихонги" или "Нихонсёки" ("Анналы" Японии) -первая официальная история Японии, составленная в 720 г. Повествование начинается с глубокой древности - с "века богов", т. е. со времени, когда, согласно традиционным верованиям, действовали еще боги - предки японцев, - и заканчивается уже вполне точно датируемыми годами правления императрицы (императорами называли японских правителей еще с древности) Дзито (687-696 гг.), т. е. для составителей этих "Анналов" - почти их современностью.
Поскольку в других древних источниках упоминаются более ранние историографические работы, не дошедшие до нас, постольку следует предполагать, что и "Нихонги" в значительной степени подготовлена предшествующими трудами.
Составители "Нихонги" - принцТонэри и сановник двора - Ясумаро, принадлежавшие к высшим кругам общества того времени, получили хорошее китайское образование и знали китайский язык и китайскую литературу, в том числе и историографическую, которая служила им образцом. "Нихонги" написана по-китайски, за исключением только многочисленных песен, введенных в повествование: эти песни записаны иероглифами, но чисто фонетически, так что японский язык этих песен сохранен.
Ценность этого памятника заключается в том, что составители явно располагали различными источниками, в том числе китайскиями и корейскими, содержавшими сведения о Японии. Ценно и то, что, столкнувшись в своих источниках с различными версиями и остановившись на какой-либо одной из них, составители тут же приводили данные из других источников.
Время составления "Нихонги" - эпоха перехода от японской древности к японскому средневековью, эпоха развития и укрепления феодальных отношений. Но поскольку в "Нихонги" излагается и история более ранних периодов, то в этом памятнике дается материал и для суждения о рабстве в древней Японии, особенно - о так называемых "бэ", т. е. высшей категории рабов, игравших тогда наиболее значительную роль в хозяйстве, главным образом как ремесленники, мастера, слуги. Так как в своей подавляющей части рабы этой категории состояли из корейцев и китайцев (либо из числа перешедших на японские острова, либо из числа захваченных японцами при набегах) культура большинства из них была выше, чем у японцев того времени, почему они и выступали в качестве учителей в семьях своих господ, управляющих в их хозяйствах, занимали различные должности в правительственном аппарате.
Ниже помещены также отрывки из "Нихонги", где говорится о появлении в Японии буддизма, ставшего в дальнейшем главной религией господствующего класса феодальной Японии.
Из "Когосюй" (808 г.) - исторического повествования, призванного "пополнить" "Нихонги"и написанного Хиронари - представителем старинного жреческого рода Имубэ, взят отрывок, характеризующий некоторые стороны старой народной религии синто (док. № 4), влияние которой ослабло в результате появления в Японии буддизма. В раздел включены также отрывки, характеризующие отношения японцев с Кореей и Китаем.
Из "Нихонги" взяты целые документы: "Закон из 17 статей" (609 г.) и "Манифест Тайка" (646 г.). Документ № 9 свидетельствует об изменении характера власти бывших родоплеменных вождей.
Документ № 10 говорит о переводе "бэ", главной категории рабов, на положение надельных крестьян и о ликвидации земельных владений бывшей родовой и рабовладельческой знати.
Формирование феодализма отражено и в двух приводимых кодексах из свода законов Тайхорё (701 г.). Первый кодекс- земельный (док. № И)-характеризует аграрный строй периода раннего феодализма в Японии, так называемую надельную систему, второй кодекс - о жаловании (док. № 12)-отражает имущественное положение правящего класса.
I. Хозяйство. Социальные отношения
1. О рабах категории "бэ"
(Из "Нихонги")
Кн. 14 В 10-й луне 2-го года правления Юряку [458 г. н. э.]... супруга покойного государя сказала: "У меня есть два повара Масакида и Такамэ, принадлежащие кМитобэиУда1, и я прошу разрешить мне этих двух человек прибавить к другим, дабы создать "бэ" мясников".
После чего Акоко-но сукунэ - куни-но мияцуко2 провинции Ямато - послал одного из Сахо-но Котори-вакэ и повелел ему учредить "бэ" мясников.
Примеру государыни последовали затем оми, мурадзи, томо-но мияцуко и куни-но мияцуко.
В 10-й луне в Каваками были учреждены "бэ" Фумубито и "бэ" Тонэри (писцов и дворцовых служителей).
Кн. 18. В 1-й день 4-й луны второго года правления Анкан [535 г. н. э.] в Магари были учреждены "бэ" писцов [Тонэрн] и "бэ" лучников [Юки].
В 1-й день 8-й луны второго года правления Анкан [536 г.] по повелению государя в каждой провинции были учреждены "бэ" стражей [Инукаи]3.
2. Из "Нихонги"
Кн. 29. В 10-й луне 13-го года правления Тэмму [684 г.] государь обнародовал эдикт, в котором говорилось: "Наследственные титулы всех родов изменяются.
Учреждаются 8 титулов 8-ми родов: 1) Махито, 2) Асоми, 3) Сукунэ, 4) Имики, 5) Митиноси, 6) Оми, 7) Мурадзи, 8) Инаки".
II. Борьба за земельные владения (миякэ) и образование крупных латифундий
3. Из "Нихонги"
Кн. 18. В 12-й луне 1-го года правления Анкан [534 г.] Оми, правитель провинции Мусаси, и Касахара-но Атабо начали войну с Оги, так как тот хотел стать правителем этой провинции. Война между ними продолжалась несколько лет, и спор никак не мог быть улажен. Оги вел себя строптиво и мятежно. Он обладал крутым нравом и не шел на уступки. Тайно, домогаясь поддержки Окума - правителя провинции Кэну1, он вступил с ним в заговор, чтобы убить Оми.
Когда Оми узнал об этом, он бежал из своих владений и явился во дворец государя с известием о заговоре. Государь повелел назначить правителем Оми, а Оги приказал казнить.
Преисполненный радости и благоговения Оми почтительно предложил государю четыре своих миякэ2: Ёкону, Тати-бана, Охои и Курасу...
В 5-й луне 2-го года правления Анкан [535 г.] миякэ были учреждены в двух провинциях Цукуси [Фунами и Кома], Тоса; Тоё [Кувабара, Като, Оонуку и Ака]; Хи [Миякэ-но Касу-габэ], в провинции Харима [Миякэ-но Касибэ и Усика]; Миякэ-но Сидзуки, Миякэ-но Танэ, Миякэ-но Кукуцу, Миякэ-но Хавака и Миякэ-но Кава - в отдаленной провинции Киби, Миякэ-но Итё и Миякэ-но Ито сибэ - в провинции Ата3; Миякэ-но Касугабэ - в провинции Ава; Миякэ-но Фусэ и Миякэ-но Кавабэ - в провинции Ки; Миякэ-но Сосики - в провинции Тамба; Миякэ-но Асиура - в провинции Афуми; Миякэ-но Масики и Миякэ-но Ирука - в провинции Овари; Миякэ-но Митоно - в провинции Камицукэну4 и Миякэ-но Ваканибэ -в провинции Суруга.
В 9-й луне государь повелел на доходы от миякэ содержать Сакураи, Танабэ-но мурадзи, Агата-но Инукаи-но му-радзи и Нанива-но Киси.
III. Верования
4. Из "Когосюй"
Давным-давно в эру богов, когда Отокоронуси-но-ками1, обрабатывая поле при помощи быков, устроил угощение для своих табито2, сын Митоси-но-ками3 пришел на поле Отокоронуси-но-ками и выплюнул с отвращением предложенное ему угощение. Возвратившись домой, он рассказал обо всем своему отцу. Тогда Митоси-но-ками в гневе наслал на поле Ото-коронуси-но-ками вредных насекомых - саранчу, чтобы погубить молодые ростки риса. И от этого потерявшие листья рисовые ростки стали подобны коротким побегам бамбука.