"В нем правят дьяволы  по  имени  Флегетон.  Из  них  четыре  правителя
облечены княжеской властью: это Люцифер на  востоке.  Вельзевул  на  севере,
Велиал на юге и Астарот на западе. И это княжение пребудет до божьего  суда.
Вот тебе рассказ о нашем воинстве" {16}.

14
               Вопрос, в каком образе пребывают падшие ангелы

     Доктор Фауст начал новую беседу со своим духом. Тот должен был  сказать
ему, в каком образе сиял своим убранством и обретался на небе его  господин.
На этот раз дух испросил три дня отсрочки. На третий день дал ему дух  такой
ответ: "Господин мой Люцифер, который и  ныне  так  называется,  потому  что
отпал он от  пресветлого  неба  {17},  прежде  тоже  был  божьим  ангелом  и
херувимом и созерцал в небе все творения и создания божьи. И был он в  таком
убранстве, образе,  пышности,  достоинстве,  чине  и  обиталище,  что  сидел
превыше всех господних творений, выше золота и  драгоценных  каменьев,  так,
что затмевал собою сияние солнца и звезд. Ибо, когда господь  его  сотворил,
вознес он его на гору господню и облачил княжеским саном, так  что  во  всех
своих делах и помыслах он был совершенен. Однако скоро впал он в надменность
и высокомерие и замыслил возвыситься над востоком, и был тогда  он  господом
исторгнут из небесного жилища  и  низвергнут  со  своего  трона  в  огненную
пропасть, которая не погаснет во веки веков, но вечно  разгорается.  Он  был
украшен венцом всего небесного великолепия. И так  как  он  выступил  против
бога с таким дерзким умыслом, воссел господь на свой  трон,  где  он  творил
суд, и проклял его и осудил пребывать в преисподней, откуда он не изыдет  во
веки веков".
     Когда Фауст услышал от своего духа о таких вещах, стал он раздумывать и
сделал отсюда некоторые предположения и выводы. Молча покинул он духа, пошел
в свою комнату, лег на постель, начал горько плакать и  вздыхать,  и  сердце
его возопило. Увидел он из этого рассказа, как был чудесно взыскан  господом Доктор
дьявол и падший ангел, так что, не будь он надменен и враждебен богу, он мог Фауст
бы навсегда  сохранить  свое  небесное  существо  и  жилище,  теперь  же  он раскаивается.
отвергнут богом навеки. И сказал Фауст: "О, горе мне горькое, также придется
и мне, ибо и я  -  создание  божие,  и  мои  дерзкие  плоть  и  кровь  стали
проклятием для души и тела, соблазнили мои  чувства  и  разум,  так  что  я,
творение божие, отрекся от создателя и дал дьяволу уговорить себя и предался
и продался ему телом и душой. Потому нет у меня более надежды на милосердие,
но подобно Люциферу и я  буду  подвергнут  проклятию  и  вечным  мукам.  Ах,
горькое горе! Кого  мне  винить,  кроме  себя?  О,  если  бы  я  никогда  не
родился!". Так жаловался Фауст, но не хотел он обрести веру и  надежду,  что
покаянием он мог бы снискать милосердие божие. Ибо если бы он подумал:  "Ну,
теперь меня черт так разукрасил, что мне небо с овчинку покажется.  Давай-ка
я вновь обращусь, стану просить господа о милости  и  прощении,  не  сотворю
больше зла" (это ведь великое покаяние), -  если  бы  после  этого  пошел  в
церковь, в общину Христову, последовал святой вере, тем самым стал  бороться
с дьяволом, пусть даже ему пришлось бы оставить тело, то  все  же  душа  его
была бы спасена. Но во всех своих мыслях и суждениях он сомневался, не  имел
веры и ни на что не надеялся {18}.

15
   Доктор Фауст беседует со своим духом Мефостофилем о могуществе дьявола

     После того как отлегло несколько у Фауста на душе,  он  спросил  своего
духа  Мефостофиля  о  правлении,  совете,  силе,   натиске,   искушениях   и
владычестве дьявола и как он этого достиг. На это дух отвечал: "Эта беседа и
тот вопрос, который я должен тебе разъяснить, ввергнут  тебя,  господин  мой
Фауст, в раздумье и недовольство. К тому же тебе не следовало бы о том  меня
испытывать, так как дело это касается наших тайностей. И хотя  не  должен  я
эту тайну нарушить, все же узнай, что как только падший  ангел  стал  врагом
господу и всем людям, стал он учинять над людьми всевозможные тиранства, как
это и по сию пору ясно видно: одного сражает смерть, другого  он  заставляет
самого повеситься, утопиться или удавиться, третьего закалывают, кто впадает
в отчаяние и тому подобное. Кроме того, как известно, когда  господь  создал
первого человека совершенным, то дьявол, завидуя ему, стал  его  искушать  и
ввергнул Адама и Еву со всем их потомством во  грех  и  немилость  господню.
Это, дражайший Фауст, примеры натиска и тиранства Сатаны. То же сотворил  он
с Каином и  сделал  так,  что  народ  израильский  поклонялся  чужим  богам,
приносил им жертвы и предавался блуду с языческими женами.  Был  также  дух,
который овладел Саулом, помутил его разум и побудил  его  наложить  на  себя
руки. Есть еще дух, называемый Асмодеем {19}. Он умертвил семерых мужей в то
время, как они занимались распутством. Таков дух Дагон {20}, который  предал
уничтожению 30  000  людей,  и  они  были  убиты,  а  ковчег  со  скрижалями
господними попал в руки врага. И еще Велиал {21} побудил  Давида,  чтобы  он
начал считать свой народ, и тогда погибло 60000  человек.  Так  же  поступил
один наш дух с царем Соломоном, побудив его к идолопоклонству, и т. д.
     "Итак, нет числа нашим духам,  кои  приступают  к  людям,  побуждают  и
приводят их к грехам. Мы рассеиваемся по всему свету,  пользуемся  всяческой
хитростью и коварством, отвращаем людей от веры  и  влечем  их  к  грехам  и
вооружаемся,  как  только  можем.  Мы,  противники  Иисуса,  преследуем  его
приверженцев до самой смерти,  овладеваем  сердцами  царей  и  князей  мира,
подымаем их против учения Христа и его  учеников  {22}.  И  это  можешь  ты,
господин мой Фауст, увидеть на себе".
     Доктор Фауст сказал ему: "Выходит, что ты и мной  овладел,  скажи  мне,
любезнейший, правду". Дух ему ответил: "Отчего же? Конечно! Ибо, как  только
мы узрели в твоем сердце, что за мысли ты  лелеешь  и  что  для  этих  своих
предприятий и дел некого больше тебе использовать,  кроме  дьявола,  то  еще
более дерзостными и отчаянными сделали мы твои  мысли  и  искания  и  такими
жадными, что ни днем, ни ночью ты не  имел  покоя,  но  все  твое  рвение  и
помыслы были о том, как бы применить колдовство. И когда  ты  заклинал  нас,
сделали мы тебя таким дерзким и отчаянным, что ты готов был лучше  предаться
черту, нежели отступиться от своего дела. После  этого  еще  больше  придали
тебе бодрости и вложили тебе в сердце такое  желание,  что  ты  уже  не  мог
отступиться от своего намерения призвать к себе  духа  на  помощь.  Наконец,
настолько мы тебя одолели, что ты предался нам душою и телом, и все это  ты,
Фауст, можешь на себе увидеть".
     "Поистине, - сказал доктор Фауст, - теперь я 'ничего  уже  не  поделаю.
Сам себя связал. Если бы были у меня благочестивые помыслы и я бы  обращался
с мольбой к богу и не подпустил к себе черта так близко, не приключилось  бы
такого несчастья моей душе и телу. Ах, что я наделал!".
     И дух ему отвечал: "Разочти сам". И доктор Фауст ушел от него в печали.