[К. Ф. Заттлер. Историческое описание

                                                               Вюртемберга].
                                     б

     В 1516 году в Маульбронне  жил  человек,  которого  народное  предание,
затем и многие немецкие писатели перенесли в  мир  фантазии,  тогда  как  он
имеет столько же оснований считаться существом из плоти и крови, как и любой
из нас, - доктор Иоганн Фауст из Книтлингена.
     Согласно рассказу, который до сих пор передается в Маульбронне,  именно
здесь, в часе  ходьбы  от  места  своего  рождения,  Фауст  нашел  последнее
пристанище.   И   действительно,   в   одном   старом   списке   настоятелей
Маульброннского монастыря, возле имени настоятеля  Иоганна  Энтенфуса  стоит
приписка, указывающая на  то,  что  он  дал  приют  своему  земляку  Фаусту.
Энтенфус, как и его непосредственные предшественники, был большим  любителем
роскошных построек; весьма  возможно,  что  Фауст  возбудил  в  нем  надежду
наполнить пустые сундуки алхимическим золотом.
     Еще несколько лет тому  назад  между  Ребенталем  и  зданием  нынешнего
областного суда существовала  замурованная  лаборатория,  прозванная  кухней
Фауста. Предание  говорит,  что  в  восточной  крепостной  башне  монастыря,
называемой то Башней Фауста, то, из-за находящейся на  ней  беседки,  Башней
отдыха, Фауст  провел  последние  минуты  своей  жизни,  оборвавшейся  столь
ужасным образом.
                                               [Шотт, Описание Маульбронна].

39

                                     а

     Читал я еще в  той  хронике,  что  упомянутый  д-р  Клинг  {1}  пытался 1735
направить пресловутого чернокнижника д-ра Фауста на путь истинный. Я передам (около
эту историю, на суд читателя в точности так, как я ее прочел. Вот она:       1556 года)
     "Не счесть было проделок этого человека, толки о них ходили и в  городе
и в деревне,  и  слава  его  привлекала  к  нему  в  Эрфурт  многих  дворян.
Затревожились тут, что дьявол может соблазнить  неразумных  отроков  и  иных
простодушных людей и сочтут они магию  за  истинную  премудрость  и  захотят
заниматься ею, а  так  как  кудесник  этот  гостил  у  одного  дворянина  из
папистов, в доме под Якорем, то порешили направить к  нему  доктора  Клинга,
монаха, жившего по соседству, дабы тот попытался отвлечь его  от  дьявола  и
привести его на стезю добродетели. Францисканец этот отправился к  Фаусту  и
стал сначала увещевать его добром, а затем грозить карой  божией  и  вечными
муками, уготованными ему за такое поведение. И сказал он ему еще, что  столь
ученый муж мог бы и праведными путями прожить в почете и уважении, и если он
отстанет от того безрассудства, которым  его,  видимо,  дьявол  прельстил  в
молодые годы, и отмолит у бога свои грехи, то он может заслужить прощение, о
чем никто еще не молил господа напрасно.
     "На это д-р Фауст отвечал:
     ""Любезный господин мой, я вижу, что  желаете  вы  мне  добра,  и  знаю
хорошо все, что вы мне здесь толковали, но слишком далеко зашел я и на  веки
вечные душой и телом продался дьяволу, в чем кровью своей расписался. Как же
я могу теперь отступиться и чем мне можно помочь?"
     "Д-р Клинг возразил ему: "Все возможно, если  вы  всем  сердцем  будете
молить господа бога о  прощении  и  милосердии,  будете  творить  молитву  и
покаяние, отречетесь от колдовства и общения с дьяволом и перестанете чинить
козни ближним. А мы отслужим обедню в нашем монастыре, чтобы вам  избавиться
от лукавого". "Служи или не служи обедню, - сказал д-р Фауст, -  клятва  моя
связала меня накрепко: ведь я по  дерзости  своей  презрел  бога,  вероломно
отступился от него, уповая более на дьявола, нежели на него. Потому не  могу
я теперь вернуться к нему,  ни  утешиться  его  милостью,  которую  я  столь
легкомысленно презрел. К тому же нечестно и непохвально было бы мне нарушить
договор, который я собственноручно  скрепил  своей  кровью.  Ведь  дьявол-то
честно сдержал все, что он мне посулил".
     ""Если так, - вскричал монах, -  то  пропадай  ты,  дьяволово  отродье.
Пеняй на себя, коль скоро  ты  отталкиваешь  руку  помощи  и  настаиваешь-на
своем".
     "После этого он пошел к его великолепию ректору и доложил ему обо всем.
Тот известил совет, и Фауста изгнали из Эрфурта".
     Вот то, что сказано в хронике.

                                     б

     В той же хронике рассказывается еще  много  подробностей  о  пребывании
д-ра Фауста в Эрфурте. Вот одна из  них.  Поселившись  в  Большой  коллегии,
доктор Фауст своим хвастовством добился позволения читать публичные лекции в
университете. Объясняя Гомера, он так подробно описывал, как  выглядели  его
герои, что студенты возымели желание увидеть их воочию и обратились к нему с
просьбой вызвать их силою своих чар. Когда студенты собрались в  назначенный
Фаустом день, в аудиторию один за другим стали входить герои,  упомянутые  в
лекции,  и  под  конец  явился  одноглазый   великан   Полифем   с   длинной
огненно-рыжей бородой, пожирая на ходу человека, ноги которого  еще  торчали
из его пасти. Он навел ужас на всех,  кто  там  был,  и,  не  желая  уходить
обратно, с такой силой ударял  своим  железным  копьем  об  пол,  что  стены
аудитории сотрясались, причем он даже пытался вцепиться зубами то в  одного,
то в другого студента.
     Далее  в  хронике  говорится,  что   вскоре   после   того   происходил
магистерский диспут, и среди присутствующих там богословов и  представителей
совета зашла речь о том, что погибли многие из комедий  Теренция  и  Плавта,
чтение которых могло бы пойти на пользу юношеству, если бы  их  не  постигла
такая участь. Д-р Фауст вызвался доставить на  несколько  часов  исчезнувшие
комедии с тем, чтобы студенты могли  наскоро  переписать  их.  При  этом  он
добавил, что сделает это лишь в том случае, если  будет  на  то  соизволение
богословов и не воспоследует для него самого ничего дурного.  Ни  богословы,
ни члены совета не пожелали принять этого предложения.
     Рассказывается там  еще,  что  д-р  Фауст  частенько  гостил  у  одного
дворянина, жившего на Шлоссергассе в доме под Якорем. Однажды,  когда  Фауст
находился в Праге, куда он  уехал  на  время,  собралась  у  того  дворянина
веселая компания; заговорили о Фаусте и о том, как хорошо было бы,  если  бы
он оказался сейчас здесь. Тотчас к дому подскакал Фауст. Коня его отвели  на
конюшню и задали корму, но насытить его никак не удавалось.
     Фауст всю ночь угощал пирующих любыми винами, каких бы  они  только  ни