когда в 1521 году брат Магмет-Гиреев, Саип-Гирей, явился с крымским
войском у Казани, то город сдался ему без сопротивления, и Шиг-Алей должен
был уехать в Москву. В то же время Магмет-Гирей устремился к берегам Оки,
опрокинул московских воевод и достиг до самой Москвы, а с другой стороны
новый казанский хан, Саип-Гирей, опустошивши области Нижегородскую и
Владимирскую, соединился с братом. Великий князь, застигнутый врасплох,
уехал из Москвы на Волок Ламский собирать войско; впрочем, хан, обязанный
своим успехом одной нечаянности, не мог долго оставаться под Москвою и
удалился к Рязани; не могши взять и этого города, он вышел из русских
владений, выведши из них огромное количество пленных. Московский князь не
мог отомстить крымскому хану, мог только предпринять меры осторожности
против будущих нападений, но мог справиться с ближайшим соседом своим,
казанским ханом: Гирей были изгнаны из Казани, и великий князь послал туда
ханом Еналея, брата Шиг-Алеева.
   4. Присоединение Пскова, Рязани и северских княжеств. Таковы были
внешние войны в княжение Василия; внутренних не было, потому что без войны
присоединил Василий к Москве Псков, Рязань и северские княжества.
   Во Пскове граждане беспрестанно ссорились с наместниками
великокняжескими по очень простой причине: наместники хотели поступать по
московскому обычаю; псковичи московского обычая не знали и жаловались на
притеснения. В конце 1509 года великий князь приехал в Новгород, вызвал
туда на суд наместника псковского князя Репню-Оболенского, посадников и
купеческих старост; когда посадники оказались виноватыми в глазах великого
князя, то он задержал их, а псковичам послал сказать: "Если хотите прожить
в старине, то должны исполнить две мои воли: чтоб у вас веча не было и
колокол вечевой был бы снят, да быть у вас двоим моим наместникам: иначе
много у меня силы готовой, и кровопролитие взыщется на тех, кто
государевой воли не исполнит". Псковичи проплакали весь этот день и всю
ночь, а на рассвете другого дня собрали в последний раз вече и сказали
посланнику великокняжескому: "Волен Бог да государь в городе Пскове, в нас
и в колоколе нашем; мы на государя рук поднять не хотим". 13 января 1510
года сняли вечевой колокол у Св. Троицы (соборная церковь во Пскове) и
повезли к великому князю в Новгород; триста семейств лучших людей выведено
было из Пскова в Москву, на их место приехали триста же купеческих
семейств из десяти московских городов.
   Рязань была присоединена также без больших затруднений. Мы видели, что
Иоанн III распоряжался Рязанью во время малолетства великого князя ее
Ивана Ивановича. Василий продолжал распоряжаться ею таким же образом.
Когда великий князь рязанский вырос, то увидал себя не больше как
наместником великого князя московского; ему оставалось на выбор: или
добровольно сойти на степень служебного князя, или попытаться возвратить
себе прежнее значение; он решился на последнее. Василию московскому дали
знать, что великий князь рязанский вошел в сношения с крымским ханом;
тогда Василий в 1517 году вызвал его в Москву, где его схватили и посадили
под стражу, но в 1521 году, пользуясь нашествием Магмет-Гирея, рязанский
князь успел убежать из Москвы и скрыться в Литву. С рязанцами, которые
отличались смелым, беспокойным характером, было поступлено так же, как с
новгородцами и псковичами: многочисленными толпами переселяли их в другие
области.
   В земле северской, признавая над собою верховную власть московского
князя, владели два Василия, один - Семенович, внук Ивана можайского, князь
стародубский, и другой - Иванович, внук Шемяки, князь Новгорода Северского.
   Эти князья давно уже питали друг к другу непримиримую ненависть и, не
смея затевать явных усобиц, доносили друг на друга великому князю
московскому.
   Шемячичу удалось выгнать своего врага из его отчины, которая была
присоединена к Москве; но скоро после того Шемячич сам был позван в Москву
и заключен в темницу, обвиненный в сношениях с Литвою.
   Последний собиратель русской земли, великий князь Василий Иванович,
умер в 1533 году, оставя двоих маленьких сыновей, Иоанна и Юрия; старшему,
Иоанну, которого отец благословил на великое княжение, было только три
года.
 
 
 
 

                                   ГЛАВА XXVII

   ЦАРСТВОВАНИЕ ИОАННА IV ВАСИЛЬЕВИЧА ГРОЗНОГО
 
 
   1. Правление великой княгини Елены. Опека над малолетними сыновьями и
управление государством во имя старшего из них принадлежали вдове
Василиевой великой княгине Елене Васильевне. Тотчас после похорон Василия
правительнице донесли уже о крамоле, поднятой некоторыми вельможами в
пользу дяди великокняжеского Юрия Ивановича, которого по этому поводу
схватили и посадили под стражу.
   В это время главными советниками Елены были двое вельмож: родной дядя
ее, известный уже нам князь Михаил Глинский, который по случаю брака
великого князя Василия на его племяннице был освобожден из темницы и
приближен ко двору; вторым приближенным к правительнице лицом был князь
Иван Овчина-Телепнев-Оболенский.
   Глинский и Оболенский не могли ужиться в мире друг с другом, и Елена
должна была выбирать между ними:
   она выбрала Оболенского, и Глинский, обвиненный в властолюбивых
замыслах, был схвачен и посажен в прежнюю свою темницу, где скоро и умер.
Между вельможами происходило сильное волнение: некоторые из них бежали в
Литву, другие были схвачены за соумышленничество с беглецами. Скоро
потерял свободу и другой дядя великого князя, Андрей Иванович, князь
старицкий. Нашлись люди, которые постоянно ссорили Андрея с Еленою:
правительнице наговаривали, что Андрей недоволен, сердит на нее; Андрею
говорили, что в Москве хотят его схватить; когда Елена послала звать
Андрея в Москву для совещания о делах государственных, то он не поехал,
сказавшись больным, а между тем из Старицы дали знать в Москву, что Андрей
собирается бежать в Литву. Елена послала войско перехватить его; узнавши
об этом, Андрей выехал из Старицы и бросился в новгородские области, где
возмутил многих помещиков. Настигнутый войском великокняжеским, которое
было под начальством любимца правительницы князя Телепнева-Оболенского,
Андрей не вступил в битву и согласился ехать в Москву вместе с Оболенским,