государства, а за изменников они не стоят и сами их истребят, пусть
государь правит как ему угодно. Иоанн согласился принять снова правление с
условием, что будет расправляться с своими изменниками по своей воле и
учредит опричнину, т. е. новый особый двор из людей, вполне ему преданных,
на содержание которых должны быть назначены особые города и волости; в
самой Москве взяты были в опричнину некоторые улицы и слободы, и в них
ведено было жить только тем боярам, дворянам и приказным людям, которые
были назначены в опричнину, а прежние обыватели переведены на другие улицы.
   Управление государством поручено было старым боярам, которые назывались
земскими; только в случае военных вестей и дел чрезвычайной важности бояре
эти приходили с докладом к государю. Таким образом, государство
разделилось на две части- опричнину и земщину, между которыми, разумеется,
не могло быть дружественных отношений, потому что опричнина учреждалась
вследствие подозрительности и вражды царя к правителям земским. Опричнина
представляла целую толпу временщиков, которые пользовались своим
положением, пользовались доверенностью к ним царя, чтоб угнетать земщину
безнаказанно.
   Начались казни: несколько вельмож было умерщвлено, с других взято
обязательство не отъезжать за порукою многих лиц разного звания. Враги
Москвы хотели воспользоваться этою враждою царя к вельможам своим, и
знатнейшим из этих вельмож вручены были грамоты от короля польского с
приглашением перейти на его сторону. Дело это открылось и подало повод к
новым казням. Митрополит Филипп не хотел равнодушно смотреть на такое
кровопролитие и при встрече с царем в церквах обличал поведение его и
опричников. Упреки святого мужа наводили раздумье на Иоанна; это раздумье
было страшно опричникам, и они постарались оклеветать Филиппа; он был
лишен митрополии и сослан в заточение в Тверской Отрочь монастырь, где
впоследствии был задушен одним из самых приближенных опричников, Малютою
Скуратовым. Это было в 1569 году; в том же году погиб и двоюродный брат
царя князь Владимир Андреевич, замышлявший, как говорят, поддаться королю
польскому.
   В следующем 1570 году разгромлен был Новгород Великий, ибо царю
донесли, что новгородцы также хотят передаться Сигизмунду Августу. По
связи с делом новгородским были в Москве новые казни, и в числе казненных
видим любимцев Иоанновых: Басманова, Вяземского. В 1571 году князь Иван
Мстиславский дал запись, в которой говорил, что вместе с товарищами своими
навел на Москву крымского хана; Мстиславский был прощен за поручительством
285 человек.
   Подозрительность Иоанна к боярам земским увеличивалась все более и
более, так что он прибегнул к странному средству: поставил над ними
великим князем всея Руси Симеона Бекбулатовича, крещеного татарина,
касимовского хана, а сам назывался государем, князем московским; княжение
Симеона, впрочем, было недолговременно. Что Иоанн действительно считал
себя и детей своих непрочными на престоле московском, доказательством
служит завещание его, написанное в 1572 году. Здесь, обращаясь к сыновьям
своим, Ивану и Феодору, царь говорит, что он изгнан от бояр ради их
самовольства и скитается по странам; уговаривает сыновей, чтоб они не
разделялись до тех пор, пока старший, Иван, не сломит всех крамол и не
утвердится на престоле; просит сыновей поминать его, если даже в гонении и
изгнании будут. Это завещание важно тем, что в нем Иоанн совершенно
подчиняет младшего сына старшему, младший должен был страдать до крови и
до смерти, но не прекословить старшему; младший не должен был также думать
ни о какой самостоятельности в своем уделе.
   13. Война с Ливониею и Польшею. В то время как эти печальные явления
происходили внутри Московского государства, на западе шла важная война
ливонская, соединившаяся, как мы видели, с войною польскою. Союз с Польшею
не принес магист-РУ Кетлеру никакой выгоды: русское войско продолжало
опустошать Ливонию, брать города, разбивать малочисленные немецкие отряды,
которые осмеливались выходить к нему навстречу. Орденские владения
распадались:
   эзельский епископ продал этот остров датскому королю Фридриху II,
который отдал его брату своему Магнусу: ревельцы поддались Швеции;
наконец, в 1561 году Кетлер уступил Ливонию Польше, а сам взял себе
Курляндию и Семигалию с титулом герцога и с вассальными обязанностями к
Польше; война у Москвы с Литвою началась, по обычаю, опустошительными
набегами, но в начале 1563 года сам Иоанн с большим войском и нарядом
(артиллериею) двинулся к литовским границам и взял Полоцк - город, важный
сам по себе и особенно по отношению к Ливонии, по торговой связи его через
Двину с Ригою; большая победа, одержанная литовцами недалеко от Орши, на
реке Уле, у села Иванцева, не могла вознаградить короля за лишение
Полоцка, и он просил перемирия, уступал все города и земли, занятые
московскими войсками.
   Для решения этого важного вопроса - мириться с королем или нет? - Иоанн
созвал большой, небывалый собор. До сих пор государи советовались о делах
с вельможами; в делах важных призывалось на совет, в думу, и знатнейшее
духовенство, но теперь в 1566 году Иоанн велел собрать духовенство, бояр,
дворян, помещиков с западных литовских границ как людей, которым знакомы
местные отношения, дьяков, знатнейших купцов московских и смольнян,
предложил им условия, на которых хочет помириться с королем, и спрашивал
их совета.
   Собор отвечал, что надобно добывать всю Ливонию, и война продолжалась;
только в 1570 году заключено было перемирие на три года. Между тем Иоанн
видел, как трудно овладеть приморскими городами Ливонии, и потому, чтоб
облегчить это дело, хотел дать Ливонии немецкого правителя, который бы
вошел в вассальные отношения к царю московскому, как герцог курляндский к
польскому королю. Он предложил датскому принцу Магнусу, владетелю Эзеля,
быть таким королем ливонским. Магнус согласился, в 1570 году приехал в
Москву и объявлен был женихом племянницы царской, дочери казненного
Владимира Андреевича старицкого.
   14. Войны с Крымом и Турциею. Обративши все свое внимание на Ливонию,
Иоанн хотел быть спокоен со стороны Крыма. Но Крым не мог оставить его в
покое, тем более что султан турецкий никак не хотел отказаться от
намерения отнять у московского царя Казань и Астрахань, а польский король
подарками побуждал хана напасть на московские украйны, да и сами татары
понимали, что опасно для них давать усиливаться Иоанну на счет польского
короля; вельможи крымские на совете говорили хану:
   "Помириться тебе с московским - значит короля выдать; московский короля
извоюет, Киев возьмет, станет по Днепру города ставить, и нам от него не
пробыть. Взял он два юрта бусурманских, взял немцев; теперь он тебе
подарки дает, чтоб короля извоевать, а когда короля извоюет, то нашему