становило на его сторону духовенство польское и особенно могущественных
иезуитов; Лжедимитрий позволил францисканским монахам обратить себя в
католицизм. В начале 1604 года Мнишек привез Лжедимитрия в Краков, где
папский нунций Рангони представил его королю Сигизмунду. Король находился
в большом затруднении: с одной стороны, ему хотелось помочь Самозванцу и
таким образом завести смуту в Московском государстве; с другой стороны,
страшно было нарушить перемирие, оскорбить могущественного Годунова,
который мог жестоко отомстить Польше за свою обиду наступательным союзом с
Швециею. Сигизмунд решился употребить такую хитрость: он признал Отрепьева
московским царевичем, хотя и не публично, назначил ему ежегодное
содержание, но не хотел помогать ему явно войском от имени правительства
польского, а позволил вельможам частным образом помогать царевичу. Вести
дело поручено было Мнишку, который с торжеством привез царевича в Самбор,
где тот предложил руку свою Марине. Предложение было принято, но свадьба
отложена до утверждения Димитрия на престоле московском.
   9. Меры Годунова против Лжедимитрия. Мнишек собрал для будущего зятя
1600 человек всякого сброда в польских владениях, но подобных людей было
много в степях и украйнах Московского государства; следовательно, сильная
помощь ждала Самозванца впереди. Московские беглецы, искавшие случая
безопасно и с выгодою возвратиться в отечество, первые приехали к нему и
провозгласили истинным царевичем; донские казаки, стесненные при Борисе
более чем когда-либо прежде, откликнулись также немедленно на призыв
Лжедимитрия.
   Как скоро Лжедимитрий объявился в Польше, то слухи об нем начали с
разных сторон приходить в Москву. Борис объявил прямо боярам, что это они
подставили Самозванца, и начал принимать меры против страшного врага,
которого нельзя было сокрушить одною военною силою. Отправлены были
грамоты в Польшу к королю, вельможам, воеводам пограничным с объявлением,
что тот, кто называет себя царевичем Димитрием, есть беглый монах
Отрепьев. В Москве патриарх Иов и князь Василий Шуйский уговаривали народ
не верить слухам о царевиче; патриарх проклял Гришку Отрепьева со всеми
его приверженцами и разослал по областям грамоты с известием об этом
проклятии и с увещанием не верить спасению царевича.
   Но средства эти оказались тщетными: северская украйна волновалась от
подметных грамот Лжедимитриевых; воеводы царские прямо говорили, что
"трудно воевать против природного государя" (т. е. против Димитрия); в
Москве на пирах пили здоровье Димитрия.
   10. Вступление Лжедимитрия в московские пределы. В октябре 1604 года
Лжедимитрий вошел в области Московского государства. Северские города
начали ему сдаваться, не сдался один Новгород Северский, где засел воевода
Петр Федорович Басманов, любимец царя Бориса. Борис выслал войско под
начальством первого боярина, князя Мстиславского, который сошелся с
войсками Самозванца под Новгородом Северским; несмотря на малочисленность
своего войска в сравнении с войском царским, Самозванец разбил
Мстиславского, ибо у русских, пораженных сомнением - не сражаются ли они
против законного государя? - не было рук для сечи, как говорят очевидцы.
Так как Мстиславский был ранен в битве, то вместо него начальствовать над
войском был прислан князь Василий Иванович Шуйский.
   Самозванец 21 января 1605 года ударил на царское войско при Добрыничах,
но, несмотря на храбрость необыкновенную, потерпел поражение вследствие
многочисленности пушек в царском войске. Годунов сильно обрадовался,
думал, что дело с Самозванцем кончено, но радость его не была
продолжительна, ибо скоро пришли вести, что Самозванец не истреблен, а
усиливается; 4000 донских казаков явились к нему в Путивль, где заперся
он, а между тем московские воеводы ничего не сделали, не пользовались
своею победою.
   11. Смерть Бориса и провозглашение Лжедимитрия царем. В таком
нерешительном положении находились дела, когда 13 апреля 1605 года умер
царь Борис скоропостижно. После него остался сын Феодор, которого все
свидетельства единогласно осыпают похвалами как молодого человека,
наученного всякой премудрости, ибо действительно отец успел дать ему
хорошее по времени и по средствам образование. Жители Москвы спокойно
присягнули Феодору. К войску вместо Шуйского, отозванного в Москву,
отправлен был Басманов, прославившийся защитою Новгорода Северского. Но
Басманов увидал, что ничего нельзя было сделать с войском, которое и
прежде не имело рук от недоумения, а теперь еще более - было ослаблено
нравственно вследствие смерти Бориса. Видя это, видя, что воеводы самые
способные, могшие придать одушевление войску, не хотят Годунова, Басманов
решился изменить сыну своего благодетеля и вместе с князьями Голицыными
(Васильем и Иваном Васильевичами) и Михаилом Глебовичем Салтыковым 7 мая
объявил войску, что истинный царь есть Димитрий, и полки без сопротивления
провозгласили его государем.
   Самозванец двинулся по дороге в Москву, где 1 июня Плещеев и Пушкин
возмутили народ и свели с престола царя Феодора; скоро приехали в Москву
из стана Самозванца князья Василий Голицын и Василий Масальский, свергнули
патриарха Иова, разослали в заточение Годуновых и родственников их и
зверски умертвили царя Феодора Борисовича и мать его, царицу Марью;
царевна Ксения Борисовна осталась в живых и после была пострижена под
именем Ольги.

                                   ГЛАВА XXX

   ЦАРСТВОВАНИЕ ЛЖЕДИМИТРИЯ
 
 
   20 июня 1605 года Лжедимитрий с торжеством въехал в Москву. Богдан
Бельский, снова возвращенный в Москву, торжественно с Лобного места
свидетельствовал перед народом, что новый царь есть истинный Димитрий. Но
другое втихомолку свидетельствовал князь Василий Шуйский: он поручил
одному купцу и одному лекарю разглашать в народе, что новый царь -
самозванец. Басманов узнал о слухах, узнал, от кого они идут, и донес
царю. Шуйский был схвачен, и Лжедимитрий отдал дело на суд собору из
духовенства, вельмож и простых людей; собор осудил Шуйского на смерть; уже
был он выведен на место казни, как прискакал гонец с объявлением
помилования; Шуйского вместе с братьями сослали в галицкие пригороды, но,
прежде нежели они достигли места ссылки, их возвратили в Москву, отдали
имение и боярство.
   Известить области о восшествии на престол нового царя должен был
патриарх; так как Иов был свергнут, то на его место возвели рязанского
архиепископа Игнатия, родом грека, который первый из архиереев признал