об нем только то, что он был человек умный, грамотный и глубоко
развращенный.
   Он открылся жителям Стародуба, те провозгласили его тотчас же
государем, и вся северская страна последовала их примеру. Около самозванца
начала собираться дружина, умножавшаяся выходцами из Литвы; но с этою
малочисленною дружиною Лжедимитрий не мог идти на освобождение Тулы, и
участь ее была решена: удручаемые голодом, осажденные принуждены были
сдаться; Шаховского сослали в пустынь на Кубенское озеро, Болотникова
утопили, Лжепетра повесили.
   4. Самозванец в Тушине. Шуйский с торжеством возвратился в Москву, а
между тем самозванец усиливался: к нему пришел из Литвы знаменитый
наездник Лисовский, спасающийся от смертной казни, которая грозила ему в
отечестве, пришло несколько знатных панов, из которых князь Рожинский
сделался гетманом у самозванца; пришли казаки запорожские, донские -
последние под начальством Заруцкого. Но казакам было мало одного
самозванца; у них явилось их несколько под разными именами, все сыновья и
внуки Иоанна Грозного. Эти мелкие самозванцы пропадали без вести, а
главный начал успешно свои действия.
   Весною 1608 года самозванец с гетманом своим Рожинским двинулся к
Волхову, поразил здесь царское войско и поспешно пошел к Москве, где в это
время шли переговоры о мире между боярами и послами короля польского:
заключено было трехлетнее перемирие, с тем что Шуйский отпускает в Польшу
Мнишека с дочерью и всех задержанных после убиения самозванца поляков, а
король обязывается отозвать всех поляков, поддерживающих второго
самозванца, и вперед никаким самозванцам не верить и за них не вступаться;
Юрию Мнишеку не признавать зятем второго Лжедимитрия, дочери своей за него
не выдавать, и Марине не называться московскою государынею. Посланники
королевские послали сказать Рожинскому и товарищам его об этих условиях
перемирия, но те отвечали, что ничьего приказа слушаться не хотят. 1 июня
Лжедимитрий приблизился к Москве и расположился станом по Волоколамской
дороге, в селе Тушине, между реками Москвою и Всходнею.
   В битве под самою Москвою на реке Ходынке самозванец потерпел неудачу;
несмотря на то, и для Шуйского мало было утешительного в будущем: ни один
поляк не оставлял тушинского стана - напротив, приходили один за другим
новые отряды, между прочими пришел Ян Сапега, староста усвятский, которого
имя вместе с именем Лисовского получило такую знаменитость в нашей истории.
   Но нужнее всех этих подкреплений для самозванца было присутствие Марины
в его стане. Узнав, что в исполнение договора Мнишек с дочерью отпущены в
Польшу, Лжедимитрий послал перехватить их на дороге, что и было исполнено;
старый Мнишек решился продать дочь Тушинскому вору за богатые обещания, и
Марина волею-неволею должна была играть роль царицы в Тушине, роль
незавидную, потому что вор обходился с нею очень грубо.
   5. Успехи тушинцев на севере. Если со стороны поляков было такое явное
нарушение договора, если вор утверждался в Тушине с польскою помощью, то
Шуйскому естественно было обратиться с просьбою о помощи ко врагу Польши и
короля ее Карлу IX шведскому, тем более что последний уже давно предлагал
эту помощь. Царь отправил племянника своего, князя Скопина-Шуйского, в
Новгород, где он и начал переговоры со шведами относительно
вспомогательных войск. Но в то время как шведы еще только обещали пособить
Шуйскому, поляки самозванцевы действовали в пользу своего союзника под
Москвой и на севере.
   Сапега, хотевший действовать отдельно, пошел к Троицкому монастырю и
осадил его вместе с Лисовским. Сапега и Лисовский думали скоро управиться
с монастырем, но встретили сильное сопротивление: все приступы их были
отбиты, осадные работы уничтожены, причем монахи ревностно помогали ратным
людям, составлявшим гарнизон укрепленного монастыря.
   Троицкий монастырь благодаря религиозному одушевлению защитников
святого места, защитников гроба чудотворцева от хищных иноверцев держался,
но многие другие города северные достались в руки тушинцам, захваченные
врасплох среди смуты, недоумения, сомнений, овладевших гражданами. Так,
захвачены были Суздаль, Владимир, Переяславль Залесский, Ростов; в
последнем городе тушинцы захватили митрополита Филарета и отослали sro
самозванцу, который велел поовозгласить его патриархом.
   Ростовские беглецы смутили и напугали жителей Ярославля, лучшие из
которых, покинув дома, разбежались, остальные отправили повинную в Тушино.
Двадцать два города присягнули царю тушинскому, по большей части неволею,
застигнутые врасплох, увлекаемые примером других городов, в тяжком
недоумении, на чьей стороне правда.
   6. Восстание народа на севере против тушинцев. Но скоро из этого
недоумения жители городов и сел были выведены поведением тушинцев, которые
прежде всего думали о деньгах, врывались в домы знатных людей, в лавки к
купцам, брали товары без денег, обижали народ на улицах, поборам не было
конца. Услыхав об этих насилиях, жители отдаленных северных городов, еще
не занятых тушинцами, начали пересылать друг другу грамоты с убеждением
поразмыслить, повременить присягою Димитрию; Лжедимитрием, самозванцем,
вором они его не называют, ибо не знают на этот счет ничего верного. Если
положение городских жителей было тяжко, то еще тягостнее было положение
сельских жителей: казаки не знали меры своим неистовствам, вследствие чего
крестьянские восстания против тушинцев вспыхнули в разных местах; начали
один за другим восставать против них и города.
   7. Борьба Москвы с Тушином. В это время, когда северные города,
выведенные из терпения насилиями тушинцев, изгоняют их, истребляют воевод,
верных Лжедимитрию, как врагов Московского государства (ибо вопрос о
государях, о законности того или другого из них по-прежнему не решен для
жителей городов), снаряжают ратных людей на помощь этому государству, царь
московский Василий продолжает бороться с соседом своим, царем тушинским.
Мы видели, что сначала под знамена самозванца собрались люди из самых
низких слоев народонаселения:
   крестьянин шел к самозванцу для того, чтоб не быть больше крестьянином,
чтоб получить выгоднейшее положение, стать помещиком вместо прежнего
своего помещика; но теперь, когда подле старой столицы, Москвы, поднялась
другая столица, Тушино, с своим особым царем, у которого был свой двор,
свое войско, свое управление, то сильное движение произошло во всех
сословиях: торговый человек Шел из Москвы в Тушино, чтобы сделаться
приказным человеком, дьяком; подьячий шел, чтоб сделаться думным
дворянином; наконец, люди значительные, князья, но молодые, не надеявшиеся
по разным обстоятельствам когда-либо или скоро подвинуться к высшим чинам,
шли в Тушино, где тотчас получали желаемое.
   Было два царя, московский и тушинский, оба нуждались в слугах, и вот
нашлось много людей, которым показалось выгодным удовлетворять требованиям