изображены деяния последнего, выстроенный, как передает большинство, его
сыном.

XXII. (1) Предзнаменования его смерти были следующие. Сам он видел во сне,
что его похитили на небо четыре орла, запряженные в колесницу, украшенную
драгоценными камнями, причем впереди летела какая-то огромная человеческая
фигура. Во время похищения он успел посчитать до восьмидесяти девяти23 -
сверх этого числа он не прожил ни одного года, ведь и к власти он пришел
стариком. (2) Когда же его поставили на огромный воздушный круг, он долго
стоял там один, покинутый; он начал бояться, что упадет вниз, но увидел,
что его зовет Юпитер, который и поместил его между Антонинами. (3) В день
цирковых игр, когда по обычаю были поставлены три гипсовые статуи Победы с
пальмовыми ветвями, - средняя, державшая шар, на котором было написано его
имя, была снесена с возвышения порывом ветра и упала стоймя на землю; та,
на которой было написано имя Геты, рухнула и совсем разбилась; та же,
которая имела на себе надпись с именем Бассиана, едва устояла, потеряв в
вихре ветра свою пальмовую ветвь. (4) В Британии, возвращаясь после осмотра
стены у вала, он после победы и заключения вечного мира подъезжал к
ближайшей остановке и задумался о том, какое знамение он встретит; какой-то
эфиоп, принадлежавший к одному воинскому подразделению, пользовавшийся
громкой славой среди шутников и чьи шутки всегда имели успех, вышел
навстречу ему, надев венок из кипариса. (5) Когда Север, пораженный
знамением, которое заключалось как в цвете его тела, так и в венке, в гневе
приказал убрать его с глаз долой, этот воин, говорят, сказал ему в виде
шутки: "Ты все поверг, ты все победил; будь же теперь богом, победитель".
(6) Когда, возвращаясь в город, Север пожелал совершить жертвоприношение,
то, по ошибке деревенского гарусника, его прежде привели к храму Беллоны, а
затем сюда были приведены черные жертвенные животные. (7) Когда он,
отвергнув их, стал удаляться по направлению к дворцу, то по недосмотру
служителей черные жертвенные животные последовали за императором до самого
порога дворцового здания.

XXIII. (1) В очень многих городах находятся замечательные его сооружения,
но великим проявлением его порядочности было то, что он восстановил в Риме
все общественные здания, которые стали разрушаться от времени, почти нигде
не выставляя своего имени, сохраняя повсюду надписи их создателей. (2)
Умирая, он оставил запас хлеба на семь лет, так что ежедневно можно было
расходовать по семидесяти пяти тысяч модиев; масла же он оставил столько,
что в течение пятилетия его хватило на нужды не только Рима, но и всей
Италии, в которой масла недостаточно. (3) Говорят, последние слова его были
следующие: "Я принял государство, со всех сторон раздираемое восстаниями, а
оставляю умиротворенным даже в Британии. Старый, с больными ногами, я
оставляю моим Антонинам крепкую власть, если они сами окажутся хорошими, но
бессильную, если они будут дурными". (4) Затем он велел дать трибуну
пароль: "Будем трудиться", тогда как Пертинакс, призванный к власти, дал
пароль: "Будем воинами". (5) Затем он решил сделать второй экземпляр статуи
царственной Фортуны, которая обычно сопровождала государей и ставилась у
них в спальнях, чтобы оставить это священнейшее изображение каждому из
своих сыновей; (6) однако, увидя, что час его смерти очень быстро
приближается, он, говорят, приказал ставить статую Фортуны поочередно,
через день в спальни его сыновей - императоров. (7) Это приказание Бассиан
отменил еще раньше, чем совершил братоубийство.

XXIV. (1) Тело Севера было перевезено из Британии в Рим, и провинциалы
оказывали ему на пути великие почести; (2) впрочем, некоторые говорят, что
в Рим была привезена только небольшая урна, содержавшая останки Севера, и
что она была помещена в гробнице Антонинов, так как Септимий был сожжен
там, где он скончался. (3) Когда он строил Септизоний, он думал только о
том, чтобы его сооружение бросалось в глаза тем, кто прибывает из Африки.
(4) Если бы в его отсутствие префект Рима не поместил в середине его
изображение, он, как говорят, хотел сделать с этой стороны вход в здание
Палатинского дворца, то есть в царский атриум. (5) Когда впоследствии
Александр пожелал сделать это, то встретил сопротивление со стороны
гаруспиков, так как, вопросив об этом, он не получил благоприятного ответа.

                Авторы Жизнеописаний Августов. Послесловие.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Эта книга охватывает полтора века истории Римской империи - со 117 по 284
г. н.э. На это время приходятся две очень непохожие друг на друга эпохи в
истории великого государства, простиравшегося от Рейна и Дуная до Сахары и
от Атлантического океана до Евфрата. Первая из них - это так называемый
"золотой век" империи, время правления династии Антонинов (117-180 гг. -
Адриан, Антонин Пий, Марк Аврелий), период мирного сотрудничества
императоров и сенатской знати, спокойствия в провинциях, затишья на
границах. Вторая падает на так называемый "кризис III века" (от Максимина
до Нумериана, 235-284 гг.). Она - полный контраст: императоры ставленники
солдатчины, каждая армия выдвигает своего узурпатора, между ними ведутся
непрерывные гражданские войны, провинции разорены, с севера вторгаются
германцы, с востока - персы. Между этими эпохами лежит как бы переходный
период - правление династии Северов: Септимий, Каракалл, Гелиогабал,
Александр (193-235 гг.), - гражданских войн еще нет, но империя уже
стиснута военным кулаком. Останавливается повествование на пороге новой
эпохи временного укрепления империи - когда императорам Диоклетиану
(284-305 гг.) и Константу (306-337 гг.) удалось восстановить относительное
единство державы еще на столетие.

Из нескольких посвятительных обращений следует, будто бы именно эти
императоры поручили написать биографии своих предшественников шести
историкам: Элию Спартиану, Юлию Капитолину, Вулкацию Галликану, Элию
Лампридию, Требеллию Поллиону и Флавию Вописку. Мы ничего не знаем о них,
больше они ничего не написали, и имена их больше нигде не упоминаются.
Манера изложения и стиль у них одинаковы - все они пишут, как один человек.
Поэтому в современной науке этих авторов принято называть scriptores
historiae Augustae, "сочинители истории Августов" (имя "Август" стало к
этому времени титулом правящего императора) . Заглавие "Властелины Рима",
под которым напечатана сейчас эта книга, - условное.

Почему именно императорские биографии стали формой описания римской