Хотя страна считалась принадлежащей султану, но  Бонапарт,  прибывший
захватить ее в свои руки, все время старался делать вид, будто он с  ту-
рецким султаном не воюет,- напротив, с султаном у него  глубокий  мир  и
дружба, а он явился, чтобы освободить арабов (о коптах он не говорил) от
угнетения со стороны беев-мамелюков, которые своими поборами и жестокос-
тями угнетают население. И когда он двинулся к Александрии и после  нес-
кольких часов перестрелки взял ее и вошел в этот обширнейший и тогда до-
вольно богатый город, то, повторяя свой вымысел относительно  освобожде-
ния от мамелюков, он сразу стал устанавливать надолго французское влады-
чество. Он всячески уверял арабов в своем уважении к корану и к  магоме-
танской религии, но рекомендовал полную покорность,  грозя  в  противном
случае крутыми мерами.
   После нескольких дней пребывания в Александрии Бонапарт  двинулся  на
юг, углубляясь в пустыню. Войска его страдали от отсутствия воды:  насе-
ление деревень в панике покидало свои дома и, убегая, отравляло  и  заг-
рязняло колодцы. Мамелюки медленно отступали, изредка тревожа французов,
и затем на своих великолепных лошадях скрывались от погони.
   20 июля 1798 г. в виду пирамид Бонапарт встретился наконец с главными
силами мамелюков. "Солдаты! Сорок веков смотрят на вас сегодня с  высоты
этих пирамид!" - сказал Наполеон, обращаясь к своей армии перед  началом
сражения.
   Дело было между селением Эмбабе и пирамидами. Мамелюки потерпели пол-
ное поражение, они бросили часть своей артиллерии (40 пушек) и бежали на
юг. Несколько тысяч человек осталось на поле битвы.
   Сейчас же после этой победы Бонапарт пошел в г. Каир, второй из  двух
больших городов Египта. Напуганное население молча встретило  завоевате-
ля; оно не только ничего о Бонапарте не слыхало, но ему было даже и  те-
перь еще невдомек, кто он такой, зачем явился и с кем воюет.
   В Каире, который был богаче Александрии, Бонапарт нашел массу  съест-
ных припасов. Армия отдохнула после тяжелых переходов. Правда, неприятно
было то, что жители слишком уже были напуганы, и генерал  Бонапарт  даже
издал специальное воззвание, переведенное на местное наречие, с призывом
к успокоению. Но так как одновременно он приказал в виде карательной ме-
ры разграбить и сжечь село Алькам, недалеко от Каира, заподозрив его жи-
телей в убийстве нескольких солдат, то  запуганность  арабов  еще  более
усилилась.
   Эти приказы в подобных случаях Наполеон не колеблясь отдавал и в Ита-
лии, и в Египте, и всюду, где он воевал впоследствии, и это тоже у  него
было вполне рассчитано: его войско должно было видеть, как страшно кара-
ет их начальник всех и каждого, кто посмеет поднять руку на французского
солдата.
   Устроившись в Каире, он приступил к организации управления. Не  каса-
ясь подробностей, которые были бы тут неуместны, я отмечу только  наибо-
лее характерные черты: во-первых, власть должна была быть  сосредоточена
в каждом городе, в каждом селении в руках французского начальника гарни-
зона; во-вторых, при этом  начальнике  должен  находиться  совещательный
"диван" из назначенных им же наиболее именитых и  состоятельных  местных
граждан; в-третьих, магометанская религия должна пользоваться  полнейшим
уважением, а мечети и духовенство - неприкосновенностью; в-четвертых,  в
Каире при самом главнокомандующем должен состоять тоже  большой  совеща-
тельный орган из представителей не только г. Каира) но и провинций. Сбор
податей и налогов должен был быть упорядочен,  доставка  натурой  должна
быть так организована, чтобы страна содержала французскую армию за  свой
счет. Местные начальники со своими совещательными органами  должны  были
организовать исправный полицейский порядок, охранять торговлю и  частную
собственность. Все земельные поборы, взимавшиеся беями-мамелюками, отме-
няются. Имения непокорных и продолжающих войну беев, бежавших к югу, от-
бираются во французскую казну.
   Бонапарт и тут, как и в Италии, стремился покончить с феодальными от-
ношениями, что было особенно удобно, так как именно мамелюки поддержива-
ли военное сопротивление, и опереться на арабскую буржуазию  и  на  ара-
бов-землевладельцев; эксплуатируемых же арабской буржуазией феллахов  он
отнюдь не брал под защиту.
   Все это должно было закрепить основы безусловной  военной  диктатуры,
централизованной в его руках и обеспечивающей этот создаваемый им буржу-
азный порядок. Наконец, настойчиво провозглашаемая им  веротерпимость  и
уважение к корану были, замечу кстати, настолько  чрезвычайным  новшест-
вом, что российский "святейший" синод, выдвинув,  как  известно,  весной
1807 г. смелый тезис о тождестве Наполеона с "предтечей"  антихриста,  в
виде одного из аргументов намекал на поведение Бонапарта в Египте:  пок-
ровительство магометанству и т. п.
   Насадив новый политический режим в завоеванной стране, Бонапарт  стал
готовиться к дальнейшему походу - к вторжению из Египта в Сирию. Ученых,
которых он взял с собой из Франции, он решил в Сирию не брать,  а  оста-
вить их в Египте. Бонапарт никогда не проявлял особо глубокого  уважения
к гениальным изысканиям своих ученых современников,  но  он  великолепно
сознавал, какую огромную пользу может принести ученый, если  его  напра-
вить на выполнение конкретных задач, выдвигаемых военными, политическими
или экономическими обстоятельствами. С этой точки зрения  он  с  большим
сочувствием и вниманием относился и к своим  ученым  спутникам,  которых
взял с собой в эту экспедицию. Даже знаменитая его команда перед началом
одного сражения с мамелюками: "Ослов и ученых на середину!"  -  означала
именно желание обезопасить прежде всего наряду с драгоценнейшими в похо-
де вьючными животными также и представителей науки; несколько  неожидан-
ное сопоставление слов получилось исключительно вследствие обычного  во-
енного лаконизма и необходимой краткости командной фразы. Нужно сказать,
что в истории египтологии поход Бонапарта сыграл  колоссальную  роль.  С
ним приехали ученые, которые впервые, можно сказать, открыли  для  науки
эту древнейшую страну человеческой цивилизации.
   Еще до сирийского  похода  Бонапарту  многократно  приходилось  убеж-
даться, что арабы далеко не все восхищены тем "освобождением от  тирании
мамелюков", о котором постоянно говорил в своих  воззваниях  французский
завоеватель. Французы имели достаточно  продовольствия,  установив  пра-
вильно действующую, но тяжкую для населения машину реквизиций и  налого-
вого обложения. Но звонкой монеты было найдено меньше. Для добывания  ее
служили другие средства.
   Оставленный Бонапартом в качестве генерал-губернатора Александрии ге-
нерал Клебер арестовал прежнего шейха этого города и большого богача Си-
ди-Мохаммеда Эль-Кораима по обвинению в государственной измене,  хотя  и
не имел к тому никаких доказательств. Эль-Кораим был под конвоем отправ-