Кутузова, старый фельдмаршал упустил Наполеона.

Весь кутузовский штаб после боев под Красным окончательно убедился, что
Кутузов не хочет путем усиленных кровопролитных битв вызвать решительную
развязку. "Я не имею претензии критиковать действия наших генералов во
время трехдневного сражения под Красным, но не подлежит сомнению, что если
бы они выказали более энергии, то ни Даву, ни вице-король и в особенности
Ней не могли бы ускользнуть от них. Корф, Ермолов, Бороздин и Розен ничуть
не воспользовались своим благоприятным положением", - пишет Левенштерн и
тут же приводит очень важное показание: "Генерал Корф, человек весьма
прямой, громко высказал, что он исполнил буквально приказание фельдмаршала
облегчить неприятелю отступление" [9].

В своих позднейших воспоминаниях Вильсон окончательно отрешается от явно
несостоятельного укора Кутузову в трусости и прямо говорит о "тайной
причине", влиявшей на поведение фельдмаршала под Красным. "Может показаться
позднейшим временам невероятным, что было допущено, чтобы Наполеон при этих
обстоятельствах ускользнул. Естественно предположить, что была тут какая-то
скрытая причина, которая влияла на поведение Кутузова, и что один только
страх пред неудачей не мог бы довести до таких размеров малодушия".

"Сражение под Красным, носящее у некоторых военных писателей пышное
наименование трехдневного боя, может быть по всей справедливости названо
лишь трехдневным поиском голодных, полунагих французов; подобными трофеями
могли гордиться ничтожные отряды вроде моего, но не главная армия. Целые
толпы французов при одном появлении небольших наших отрядов на большой
дороге поспешно бросали оружие" [10], - говорит партизан Денис Давыдов 15,
16, 17, 18 ноября, в особенности же 17-го и 18-го, шли эти бои, в которых
французы кое-где отступали в порядке, а кое-где поддавались панике и
ударялись в бегство, бросая оружие. Наполеон с гвардией и с более или менее
сохранившимися частями вовсе и не стремился под Красным удержать позиции:
он хотел только вывести из боя то, что можно было. Он спешил к Березине.
Уход из России, уход как можно более поспешный, один только мог сохранить
хоть часть тех 30 - 40 тысяч бойцов, которые у него остались. Под Красным
произошел своего рода отбор: погибли в бою или сдались в плен наименее
боеспособные люди, которые просто не могли уже поспеть за уходящими
частями. Но все-таки характеристика, которую дает боям под Красным Денис
Давыдов, не совсем справедлива. Кстати, это сражение, неизвестно почему, он
называет, как и Левенштерн, "трехдневным", тогда как бои под Красным
длились не три, а четыре дня и сражение стоило не только французам, но и
русским немалых жертв.

Вот как начались эти четырехдневные бои.

Русская армия, двигаясь по-прежнему южнее и параллельно линии отступления
Наполеона, на Смоленск за ним не пошла, а направилась от Ельни прямо к г.
Красному, юго-западнее Смоленска, наперерез отступлению Наполеона от
Смоленска к Березине. Тут 15, 16, 17 и 18 ноября и произошел ряд боев с
французами. Еще 15 ноября схватка русского генерала Ожаровского с молодой
гвардией была не совсем удачна для русских. 16-го, 17-го и 18-го Наполеон,
маневрируя порой (именно 16-го) как бы в наступательном духе, на самом деле
только и думал о выходе из боя. Он долго ждал Нея, но, не получая от него
известий, приказал всей своей армии отступить от Красного. Около Доброго,
западнее Красного, уже стоял Тормасов Штаб Кутузова хотел, чтобы быстро
двинулись главные силы на помощь Тормасову, рассчитывая взять армию
Наполеона в мешок. Кутузов не сделал этого, учитывая действительное
состояние русской армии в этот момент.

Наполеон ушел к Орше и, уже войдя в Оршу, диктуя приказы, подсчитывая
войска, не переставал говорить о Нее, о своем "храбрейшем из храбрых", как
он его называл. Гибель маршала Нея с его 7 - 8 тысячами арьергарда казалась
несомненной. Ведь оттого и затягивались так бои под Красным, что Наполеон
все ждал, пока подойдет арьергард, но когда стало ясно, что Нею не
выбраться уже из кольца русских войск. Наполеон махнул рукой на все,
связанное с арьергардом, и отступил на Оршу.

Ней, командир арьергарда, покинул Смоленск последним 17 ноября. У него было
около 7 тысяч (по другим данным, около 8500) бойцов, кроме того, небольшой
отряд кавалерии (400 - 500 человек), и за ним тянулась безоружная масса
больных и раненых (еще около 8 тысяч человек). Орудий у маршала было 12.

18 ноября Ней, еще не зная, что Наполеон ушел из Красного, пытался с боем
прорваться сквозь соединенные русские силы - Милорадовича, Паскевича и
князя Долгорукого. Нея отбросили обратно к лесу, откуда он вышел.
Русские были в тылу, русская пехота стояла по обе стороны, русские открыли
артиллерийский огонь с флангов. Впереди был лес, запорошенный снегом, без
дорог, за лесом - Днепр. Французские орудия были подбиты. Ней был сдавлен
со всех сторон. Вдруг русский офицер явился перед Неем с предложением
сдаться: "Фельдмаршал Кутузов не посмел бы сделать такое жестокое
предложение столь знаменитому воину, если бы у того оставался хоть один
шанс спасения. Но 80 тысяч русских перед ним, и если он в этом сомневается,
Кутузов предлагает ему послать кого-нибудь пройтись по русским рядам и
сосчитать их силы". Что Наполеон и маршалы уже ушли и находятся очень
далеко, это Ней знал. Слова русского офицера звучали убедительно.

Есть несколько вполне схожих показании об ответе, который дал Ней:
"Императорский маршал в плен не сдается! Под огнем люди в переговоры не
вступают!" По другой версии, он прервал речь офицера словами: "Вы, сударь,
когда-нибудь слыхали, чтобы императорские маршалы сдавались в плен? Нет?
Так извольте замолчать!" Ней сказал своим генералам: "Продвигаться сквозь
лес! Нет дорог? Продвигаться без дорог! Идти к Днепру и перейти через
Днепр! Река еще не совсем замерзла? Замерзнет! Марш!" - приказал Ней. Около
3 тысяч человек пошло за ним без дорог сквозь покрытый снегом лес к реке.
Русские сначала потеряли их из вида и стали брать в плен те тысячи
безоружных и раненых, которые плелись за арьергардом. Ней дошел до реки.
Тонкий, еще хрупкий лед покрывал поверхность Днепра. "Вперед!" - крикнул
маршал и первый вступил на ненадежный лед.

По этому льду еще никто из местных жителей не отваживался пройти. Ней
прошел первый со своим корпусом.