сосредоточили около Борисова [14], торопясь этим обеспечить себе переход по
борисовскому мосту на правый берег Березины. Дееспособнее и удачнее всех
оказался маршал Удино, которому Наполеон приказал двинуться на Борисов.
Чичагов поручил графу Палену загородить путь Удино, но французский маршал
наголову разбил отряд графа Палена, французская кавалерия бросилась на
русскую пехоту и отбросила ее в лес около Борисова. Чичагов увел свою армию
снова на правый берег, а французы вошли в Борисов. Остатки разбитого отряда
графа Палена с трудом переправились несколько выше Борисова и уже на правом
берегу соединились с Чичаговым.

25 ноября рядом искусных маневров и демонстраций Наполеону удалось отвлечь
внимание Чичагова к Борисову и к югу от Борисова, и пока Чичагов стягивал
туда свои силы, король неаполитанский Мюрат, маршал Удино и два видных
инженерных генерала Эблэ и Шасслу поспешно строили два моста у Студянки.

В ночь с 25 на 26 ноября в Студянку вступила императорская гвардия, а на
рассвете появился и Наполеон. Он приказал немедленно начать переправу. Под
руками у него было в ту минуту всего 19 тысяч бойцов. Переправа шла уже при
перестрелке с отрядом генерала Чаплица, который первый заметил, что
Наполеон уводит куда-то из Борисова свои войска. Наполеон велел занять
прочно оба берега у наведенных мостов через Студянку. Весь день 26 ноября к
нему подходили войска. В ночь с 26-го на 27-е Наполеон велел переправиться
на правый берег маршалу Нею с остатками его корпуса и со всей молодой
гвардией. Всю ночь и все утро 27 ноября продолжалась переправа, и
французские батальоны один за другим переходили на правый берег. Во втором
часу дня 27 ноября двинулась старая гвардия с Наполеоном. За старой
гвардией пошли дивизии корпуса Виктора. Переправившаяся французская армия
выстраивалась на правом берегу.

Вечером и ночью с 27 на 28 ноября на левый берег, еще не вполне оставленный
всеми регулярными французскими войсками, стали прибывать огромные толпы
безоружных и полубезоружных людей, отставших, больных, с отмороженными
пальцами, а иногда и руками или ногами. За ними и вместе с ними стали
переправляться обозы, а с обозами те несчастные иностранцы, вышедшие с
французами из Москвы, которые еще уцелели во время отступления. Там было
много женщин и детей. Они рвались к переправе, умоляли пропустить их
поскорее, говорили о казаках, которые идут следом за ними, но их не
пропустили. Наполеон приказал прежде всего переправить бойцов, а уж потом,
если хватит времени, безоружных, раненых, женщин и детей, если же не хватит
времени, - сжечь мосты.
Времени не хватило.

Бои 28 ноября были упорны, но они не сопровождались успехом для русских. Ни
Чичагов, ни Витгенштейн не действовали так, как могли бы, принимая во
внимание, что на правом берегу у Чичагова было 25 тысяч человек, а у
Наполеона 19 тысяч, на левом же берегу у русских около 25 - 26 тысяч, а у
маршала Виктора около 7 - 8 тысяч бойцов. В 9 часов утра 29 ноября при
воплях и молениях тысяч раненых, безоружных и всех тянувшихся с обозами
генерал Эблэ приказал сжечь оба построенные им и Шасслу моста. После этого
казаки налетели на оставшуюся многотысячную, беспорядочную толпу
оставленных, пошла рубка и стрельба.

Что же делали русские военачальники в эти решающие дни?

Чичагов уже утром 27 ноября узнал о необычайном движении около Студянки, но
думал, что это лишь демонстрация с целью обмануть его, и весь этот день
провел в деревне Забашевичи. Между тем после ухода французских войск
(прежде стоявших в Борисове) к Студянке - для переправы - в Борисов прибыл
"опоздавший" Витгенштейн. Но явился он только со штабом, без армии...

Все было кончено: Наполеон с армией перешел по наведенным мостам через
Березину раньше, чем трое русских генералов, которые должны были "завязать
его в мешок", явились на место действия. Кутузов не только простоял два дня
в Копысе, но и от Копыса до Березины делал такие частые дневки и привалы,
каких даже он никогда не делал до сих пор. Он-то сам знал, зачем он это
делает. А не отвечать на вопросы, на которые он не хотел ответить, старый
фельдмаршал умел так, как никто.



                                     4



Рассказав о Березинской переправе, я хочу теперь познакомить читателя хоть
в нескольких словах с полемикой, возгоревшейся вокруг этого события. Эта
полемика внесла некоторые важные уточнения.

В анонимной английской книге, переведенной в 1833 г. на русский язык с
"посвящением" Чичагову, была предпринята решительная попытка оправдать
адмирала [15]. Автор, называющий себя очевидцем и участником дела,
утверждает, что Чичагов прибыл на правый берег Березины один, только с 15
тысячами пехоты и 9 тысячами кавалерии, а Витгенштейн появился на левом
берегу, когда переправа уже совершилась. Что касается Кутузова, то его
авангард был в это время только еще в Толочине, т. е. почти в 115
километрах к востоку от переправы, не говоря уже о главных силах Кутузова,
бывших приблизительно в 150 - 160 километрах, в местечке Копысе. Около
Минска в руки французов попал отряд из 50 казаков, охранявший курьера,
который вез Чичагову из Петербурга важные бумаги. Из перехваченных бумаг
Наполеон узнал, что Александр требует соединения Чичагова с Витгенштейном у
Березины. Но ни Витгенштейн, ни Чичагов, уже знавшие этот приказ, все равно
не спешили его выполнить, и аноним, автор указанной книги (за которым явно
стоит сам Чичагов), силится всеми способами доказать, что у Чичагова были
разумные основания так терять время, как он его терял, например остановка
на несколько дней в Минске объясняется "ковкой лошадей" и раздачей
провианта и т. п. Но ведь подобных же оправданий и у Витгенштейна и у
Кутузова было в запасе сколько угодно. Они просто все трое не желали
встречи с Наполеоном и не встретились с ним.

С 21 ноября г. Борисов был занят русскими под начальством генерала