Манкур Олсон (Mancur Olson, The Rise and Decline of Nations: Economic Growth,
Stagflation and Social Rigidities (New Haven: Yale University Press, 1982)
считает, что сложная и дорогостоящая правовая система вполне устраивает
перераспределительные синдикаты, поскольку камуфлирует получаемые ими
преимущества таким хитросплетением правовых норм, в котором не в силах
разобраться ни пресса, ни политическая оппозиция. Когда удается выявить
наличие привилегии и принимается закон, ее отменяющий, лабиринт правил
делается еще более сложным. Человеческая изобретательность безгранична, и люди
всегда находят способ обойти новый закон с помощью бесчисленного множества уже
существующих правил. Бюрократы, политики и конкуренты со своей стороны найдут
способ еще раз отменить закон, создавая таким образом бесконечный цикл
конкурирующих законов.

Образцом закона, наиболее удобного для перераспределительных синдикатов, Олсон
считает прогрессивный подоходный налог, включающий механизмы предоставления
налоговых льгот и скидок, которыми могут воспользоваться лишь те, кто имеет
средства, чтобы разобраться в лабиринтах налогового законодательства.

Нечто подобное происходит с таможенными тарифами. Высокие тарифы повышают цены
продуктов для потребителей и принуждают тех, кто не получил защиту, платить за
тех, кто ее получил. Это положение может побудить первых также добиваться
таможенной защиты, чтобы компенсировать издержки на защиту последних. В
долгосрочной перспективе можно предвидеть произвольные и неэффективные тарифы,
открытую политизацию экономических стимулов и такое усложнение правил внешней
торговли, что в ней практически не смогут участвовать, например, теневики,
располагающие техническими возможностями, но не имеющие политического и
административного влияния.

В странах, где правовая система ориентирована прежде всего на
перераспределение, международная экономическая деятельность является
плодородной почвой для перераспределительных синдикатов, поскольку внешняя
торговля таких стран регулируется законами и правилами, разобраться в которых
могут только знатоки политических интриг и канцелярской казуистики. Мы имеем в
виду такие весьма непростые инструменты, как дифференциальное регулирование
или валютные курсы,, различные виды косвенных налогов и наценок на импорт,
прямые налоги на импортируемые товары, лицензии, квоты, списки разрешенных и
неразрешенных товаров, предоплата за импорт, явные и неявные субсидии,
налоговые компенсации, двусторонние и компенсационные соглашения, а также
прямое регулирование инвестиций. Особенно следует упомянуть контроль валютных
операций, из-за которого все покупают твердую валюту на черном рынке. В этих
условиях импортеры стремятся завысить цену товаров и переправить побольше
валюты за границу. Правительство отвечает на это ужесточением контроля,
стремясь закрыть дыры, через которые утекают ресурсы. В конечном итоге новые
правила ведут к дальнейшему умножению процедур, к разрастанию бюрократии,
коррупции и теневой деятельности.

То же самое происходит, когда, пытаясь перераспределить ресурсы в пользу
привилегированных заемщиков, банк устанавливает процентную ставку ниже уровня
инфляции (отрицательный процент), что ведет к повышению спроса на кредиты и к
истощению кредитных ресурсов. В этих условиях, вместо того чтобы позволить
капиталу автоматически перетекать в наиболее прибыльные предприятия -- которые
одни только способны оплатить реальную процентную ставку и дать лучшие
гарантии успеха, -- государство вводит другие критерии распределения кредита.
Оно склонно покровительствовать победителям перераспределительных, войн, им в
конце концов и достается выгода распоряжаться скромными, зато дешево
достающимися сбережениями. Когда перераспределительные критерии определяют
цену денег, процесс кредитования становится политизированным,
дискриминационным и бюрократическим.

Это неправда, что в Перу все равны перед законом, поскольку нет двух людей,
платящих одинаковый налог, нет двух импортных товаров, облагаемых одинаковой
пошлиной, нет двух экспортных товаров, субсидируемых одинаковым образом, и нет
двух человек, имеющих одни и те же возможности получить кредит. В Перу
политизации перераспределения способствовало то, что законы принимались
органами исполнительной власти. Начиная с 1947 г. государство ежегодно
издавало около 27 тыс. законов и указов. Органы исполнительной власти стали
основным каналом борьбы за право получать незаработанный доход. Стоит только
избрать или назначить администрацию, как сразу же пропадают действенные
способы следить за ее законотворческой деятельностью или распределением
привилегий. В табл. 1 есть данные о числе законов и декретов, принятых с 1947
по 1985 г. законодательной и исполнительной властью. Исполнительные органы
приняли без всяких консультаций свыше 98% всех законов государства. Парламент,
который в силу плюрализма и открытости для прессы и общественного контроля не
имеет равных возможностей для произвола, издает чуть больше одного из каждых
ста законов, действующих в Перу. В итоге большинство решений принимается без
демократических консультаций, и, что самое неприятное, значительное их
большинство представляют собой указы, которые почти никогда не публикуются.

Таблица 1.


  Годы     Законы и указы, принимаемые центральным правительством
  Органом законодательной власти     Органом исполнительной власти     %
  1947     132     8,759     (98.52)
  1948     58     19,583     (99.70)
  1949     309     37,639     (99.19)
  1950     308     21,531     (98.59)
  1951     113     35,471     (99.68)
  1952     241     42,515     (99.44)
  1953     147     32,323     (99.55)
  1954     118     29,353     (99.60)
  1955     343     40,753     (99.17)
  1956     164     30,864     (99.47)
  1957     184     31,190     (99.41)
  1958     185     22,792     (99.19)
  1959     230     30,314     (99.25)
  1960     188     36,932     (99.49)
  1961     341     46,810     (99.28)
  1962     541     38,242     (98.61)
  1963     415     27,072     (98.49)