обусловливал это просветлением заблудившегося тавра.
     Что  же касается неволи третьей, то угнетала она не одного лишь Сивоока
и  обитателей  "Святых  архангелов", а все Болгарское царство, о чем следует
рассказать особо и более подробно.
     Издавна  уж  так  повелось,  что  в  мире  существуют два самых больших
государства,  и  главное  чувство,  господствующее  между  ними,  - глубокое
недоверие  и  тяжкая  вражда,  будто  между  библейскими  братьями  Каином и
Авелем.  Любые  сравнения  рискованны,  но  можно  все же решиться применить
сравнения.  Болгария  и  Византия  длительное время были именно такими двумя
враждующими   великанами.   Ромеи   еще   в  седьмом  веке,  при  императоре
Константине  Погонате, были позорно изгнаны с берегов Дуная, унаследованного
Византией  от  римлян,  и даже вынуждены были платить дань болгарскому царю.
Когда   двое  дерутся,  почти  всегда  появляется  третий,  который  сначала
присматривается  к  схватке,  чтобы  потом  выступить  в роли торжествующего
пожинателя   плодов   победы.   Так   и   во   время   почти  трехсотлетнего
противоборства  между  Византией и Болгарией за морем возникла новая могучая
держава   -   Русская,   но  она  была  далеко  по  сравнению  с  болгарами,
располагавшимися  на  берегу  Черного  моря  и чуть ли не под самыми стенами
Царьграда,  поэтому  византийские  императоры  попытались  склонить  русских
князей  к совместным действиям против болгар, и им это даже удалось сделать,
и  князь  Святослав,  непобедимый  в  те  времена  воин, захватил болгарскую
столицу  Преслав,  изгнав  оттуда  тщедушного  царского сына Бориса, который
заботился  не  столько  о величии своего царства, сколько о сохранении своей
власти  и  налаживании  отношений  с  боярами  -  боилами  и  кавханами.  Но
получилось  так,  что  Святослав,  сам  того не ведая, оказал вдруг Болгарии
величайшую  услугу, благодаря которой болгары снова возвратили свое величие.
К  тому времени в Преславе, в глубокой темнице под башней-тюрьмой, сидел уже
много  месяцев  храбрый  комитопул  Самуил,  брошенный туда Борисом без суда
якобы  за  сговор против богом данного царя Болгарии. Самуил, а также Давид,
Моисей  и  Аарон  были  комитопулами,  то  есть  сыновьями комита (правителя
по-ромейски)  Охридской  областивельми  храбрым  воеводой,  а его сыновья выросли еще более храбрыми и после
смерти  отца,  унаследовав  каждый  свой  город,  стали  открыто возмущаться
нерешительностью  царских  сыновей Бориса и Романа. Распространились слухи о
том,  что  Борис  -  незаконный  царь,  что нужно было бы избрать достойного
царя,  имелся  в  виду,  возможно,  хоть Роман, которого прозвали Скопцом за
слишком  уж  голый  подбородок,  но  у  Романа  не было в достатке того, что
называется   разумом  или  государственной  мудростью,  -  черт,  которые  у
царствующего  брата его Бориса отсутствовали вовсе, зато Борис в избытке был
наделен холодной жестокостью и душевной черствостью.
     ______________
     древнем  Болгарском  царстве,  которое  не следует отождествлять с Болгарией
современной,  точно  так  же, как, например, никто не ставит знака равенства
между  Киевской  Русью  и  Россией  современной.  Как  Русь  Киевская  стала
исторической  колыбелью  трех  братских  народов  -  русского,  украинского,
белорусского,   так   и  Болгарское  царство  времен  Симеона  и  Самуила  -
болгарского  и  македонского.  Современнику  непривычно читать, что столицей
Болгарского  царства  когда-то  были,  скажем, Охрид или же Обитель, которые
сегодня  принадлежат  одной  из  югославских  республик - Македонии (Обитель
теперь  называется  Битоль),  но  следует  помнить,  что  речь  здесь идет о
временах,  отстоящих  от  нас на целое тысячелетие. Это историческое прошлое
двух народов - болгарского и македонского. (Прим. автора.)

     Самуил  с  несколькими  своими верными людьми тайком приехал в столицу,
но  там был узнан и брошен в подземелье с жестоким повелением "не показывать
узнику  дневного света". Так бы и сгнил там отважный молодой комитопул, если
бы  в  одну  из  зимних  ночей  не  подошли к стенам Преслава могучие воины,
которых  болгары  называли  тавроскифами, и со страшными криками не пошли на
штурм.  Вооружены  они  были тяжеленными, в полтора раза более длинными, чем
виденные  до сих пор, мечами, длинными копьями, которые не ломались от самой
большой  тяжести,  а  в  левых  руках  несли щиты величиной с двери царского
дворца.
     Они  взяли  столицу  одним  натиском,  еще  в  ту же самую ночь развели
костры  на  улицах  Преслава  и  спокойно ужинали, ужинали так неторопливо и
вкусно,  что  трапеза их затянулась, собственно, до завтрака, а тем временем
из  города  бежал  кто  мог,  иные  прятали  свои богатства или пользовались
случаем  и  набивали  себе  сумки или же просто животы, - добродушные русичи
никому  не  мешали, они просто отдыхали после изрядной работы, сам князь был
среди  них  и велел никуда не спешить, ибо вокруг уже зима, поэтому, видимо,
лучше   остаться  здесь,  в  этом  великом  и  богатом  городе,  и  спокойно
перезимовать.
     Самуил  бежал  из  башни  в ту же ночь. У него не было сил выбраться из
подземелья  -  его  вывели под руки, ему нашли коня и, чуть ли не привязав к
седлу,  поскорее  выпроводили  из  Преслава,  чтобы  ехал  к  своим братьям,
набирался сил.
     Потом  было  несколько  тяжелых лет для Болгарии. Хотя Святослав отошел
за  Дунай,  но  ромеи  заняли  отвоеванные  им  земли,  распространились  по
Болгарской  земле,  словно эпидемия, разорвали страну на две части, захватив
все  восточные  области,  все  морское  побережье  и придунайские земли. Вот
тогда   и   поднялись   против   Византии   западные   болгары  во  главе  с
братъями-комитопулами  Давидом,  Моисеем, Аароном и Самуилом Мокрыми. Такого
еще   не   видывала   Болгарская   земля:   шли   мужчины,   женщины,   даже
несовершеннолетние  дети, вооружались кто чем мог, шли без всякого призыва и
понукания,  нагоняя  страх  не  только  на ромеев, но и на собственных бояр,
продавшихся  врагу  ради  личной  выгоды. Перепугались и сыновья болгарского
царя  Петра  -  Борис  и  Роман,  бегством хотели спасти свою жизнь и ничего
лучшего  не  придумали, как бежать в Византию, но на горном перевале Бориса,
переодетого  в  ромейскую  одежду,  убил  болгарский  лучник,  приняв его за
врага, а Романа вернули на родную землю и провозгласили царем.
     Царей  и  императоров часто называют: Великий, Храбрый, Справедливый, -
но  такие  имена  даются  подхалимами,  лизоблюдами,  поэтому история если и
сохраняет  их  в  дальнейшем, относится к ним с известной долей скептицизма.
Зато  если  уж  дает  имя своему властелину народ, суждено ему быть вечным и
будет   оно   характеризовать  его  более  исчерпывающе,  чем  все  описания
придворных  летописцев  и  славословия  наемных историков. Правда, прозвища,
даваемые  народом,  в большинстве своем имеют характер негативный, но тут уж
ничего  не поделаешь: правда всегда жестока. Звучат эти имена приблизительно
так;  Кровавый, Скупой, Паскудный. Могут наименовать короля Красивым, но так
и  знай,  что король этот был безобразным. Если уж нарекут Святым, то читай: