с.34-35.

                       А.Ф.Денищенко, H.Г.Трупак,  начальники  работ  по
                       замораживанию грунтов.

    Итак - решено.  Наклонная шахта строится при помощи замораживания, а
тоннель одевается в чугун.  Так закончился чреватый многими сомнениями и
спорами  период проектирования.  /.../ Сплошь и рядом инженер работает в
полной  тьме.  Он  окружен  своеобразными  "плывунами",  ибо  отсутствие
примера  и  опыта  заставляет его двигаться к цели по зыбкой и неверной,
ускользающей из-под ног почве,  приступая  к  проектированию  наклоннных
тоннелей,  мы  имели  только  несколько беглых журнальных статей об этом
виде строительства,  несколько фотографий да  рассказы  людей,  видевших
эскалаторы за границей. Вот и все. Немного.
    Но вот  период  проектирования  кончен.  И...  И  начинается   самое
    трудное.  Сооружение  тоннеля.  Когда мы оглядываемся назад,  нам не
    верится, что работа
действительно закончена.  Глубоко  под  землей пассажир сходит с поезда.
Ему нужно подняться на поверхность - на высоту восьмиэтажного  дома.  Он
идет  по  длинному,  светлому  залу.  Он видит картину свободно и широко
льющегося  под  землей  пространства,  он  видит   свое   отражение   на
зеркально-чистой поверхности мрамора. Пассажир доходит до места, которое
принял за конец подземного сооружения, и здесь глазам его представляется
картина мерного вздымания зала. Пространство суживается и превращается в
трубу,  уходящую вверх под углом в 30 градусов.  Вдоль трубы, на дне ее,
поднимаются  широкие торжественные перила из красного дерева.  Собираясь
сделать следующий шаг,  пассажир замечает,  что нога его  опускается  на
движущуюся часть пола.  Да,  пол под ногами движется, и движется наверх!
Человек  преодолевает  в  себе  некоторое  сопротивление  и,  растерянно
улыбаясь,  вверяет свою судьбу движущейся дороге.  Она бесшумно и плавно
стремится вверх.  Тот маленький кусочек пола, на котором стоит смельчак,
испытывает  ряд  превращений,  он  как бы вспучивается.  В нем возникает
ступенька. Теперь все дно трубы устлано ступеньками. Пассажир чувствует,
что  невидимая сила плавно несет его,  как плот несет по реке сплавщика.
Только река эта против всех законов  природы  течет  вверх.  Освоившись,
пассажир  решается  сделать  несколько  шагов по движущейся лестнице и с
удовольствием замечает,  что быстрота его подъема удвоилась.  Наконец он
наверху.  Пол бежит уже по горизонтали.  Путник спотыкается оттого,  что
попадает на неподвижный пол наземного вестибюля.  Несколько  шагов  -  и
пассажир на улице. Прекрасно!
    Это и есть эскалатор.

                       А.Ф.Денищенко, Н.Г.Трупак,  начальники  работ  по
                       замораживанию грунтов.  Девять миллиардов калорий
                       холода.  - Из кн.:  Как  мы  строили  метро.  М.,
                       изд-во  "История  фабрик  и  заводов",  1935,  с.
                       262-264.

    Постройка метрополитена  могла  вначале  показаться  лишь  созданием
нового  для  Москвы  вида  транспорта.  На самом деле она превратилась в
целую метрополитеновскую эру. Ее великое содержание не только в том, что
прорыты  великолепные  тоннели  под землей,  прорублены новые проспекты,
возведены и возводятся монументальные здания на земле,  а еще и  в  том,
что вместе с булыжной мостовой исчезает и человеческий булыжник.  Вместе
с городом совершенствуются и люди, которые в нем живут.
    И это замечательное превращение есть самое главное,  что заложено во
всякой советской стройке.

                       Из очерка И.Ильфа  и  Е.Петрова  "Метрополитеновы
                       предки".В кн.:  Дни и годы Метростроя. М., изд-во
                       "Московский рабочий", 1981, с.27.

   ...репортаж о пуске  ...  первой  линии  московского  метро  редакция
"Комсомольской  правды" поручила в числе других сотрудников и мне.  Надо
вам  сказать,  пуск  проходил  весьма   торжественно:   первые   составы
московского метрополитена были отданы в распоряжение заседавшего тогда в
Кремле VII съезда Советов СССР, делегаты которого решили сами поглядеть,
что это такое, а потом рассказать об увиденном своим избирателям по всей
стране.
     Вы можете  себе  представить,  какой  радостью  было  для  молодого
журналиста в такой момент получить пропуск  на  весь  день,  позволявший
ездить  в  метро  в  любом  направлении - сколько твоей душеньке угодно!
/.../ ...  Вот так и ездили мы  от  станции  к  станции  первой  очереди
московского метро до глубокой ночи, в шуме, гаме, веселых разговорах был
уже потерян счет времени,  и никто не думал,  что мы попросту пользуемся
удобным,  современным видом городского транспорта,  а было это похоже на
удивительный и ни на что  не  похожий  карнавал  в  сказочных  мраморных
дворцах.  И  только  поздно  вечером,  когда  люди все же притомились и,
крепко держась за  поручни,  начали  на  дальних  перегонах  поклевывать
носами,  прижатый в толпе рядом со мной молодой писатель Илья Ильф вдруг
тихо засмеялся и сказал,  обращаясь к неразлучному другу своему  Евгению
Петрову:  "Ага,  вот  теперь-то и начинается настоящая подземка,- сейчас
люди начнут ценить не только красоту, но и скорость передвижения.
     Я вспомнил ... об этом необыкновенном, хлопотном и волнующем дне не
только чтобы объяснить,  как родился у нас непонятный многим  инострацам
"культ советского метро", над которым до сих пор подтрунивают некоторые,
но и потому,  что эти  оценки,  схваченные  на  лету,  отражают  в  себе
неповторимое своеобразие эпохи..

                       Из книги:  Жуков Ю.  Люди 3О-х годов.  М.,  1966.
                       Цит.  по кн.:  Дни и годы Метростроя.  М., изд-во
                       "Московский рабочий", 1981, с. 97, 100.

    В Москве два памятника Маяковскому:  один - статуя, к которой он, по
всей вероятности,  отнесся бы строго,  и  другой  -  станция  метро,  от
которой он, влюбленный в индустриальное, несомненно пришел бы в восторг.
Это очень красивая станция - со стенами из стальных арок,  где сталь,  в
основном, оставленная, так сказать, в натуре, в качестве, цвета, местами
выкрашена в сурик.  Соединение этих двух цветов напоминает  машины,  оно
очень   индустриально.  Однажды  эти  арки  показались  мне  гигантскими