производимых услуг.
Аргументам ни одной из сторон не хватает основательности. Защитник
перераспределения, который начинает со смелой претензии на выравнивание
удовлетворенностей, признает волей-неволей, что он не умеет их сравнивать,
и после неудачных попыток измерения основывает свои доводы в пользу
выравнивания доходов на своем собственном невежестве. Он также не доволен
и тем распределением производительных ресурсов, которое устанавливается
при свободном использовании выравненных доходов. Он контролирует
использование этих выравненных доходов, чтобы выравнивание не наносило
ущерба распределению социальных ресурсов.
С другой стороны, противник перераспределения выступает за то, что доходы
надо распределять так, чтобы это стимулировало труд наилучшим образом. Но
нет оснований считать, что существующее распределение соответствует тому,
к которому он стремится.
Следовательно, логика его аргументов, которой он редко имеет обыкновение
следовать, приведет его к тому же перераспределению, лишь вдохновленному
другой идеей и проводимому другими, но не менее смелыми, чем у его
оппонента, средствами.
Было бы полезным отметить, что этот сторонник максимизации производства
иногда может и согласиться со своим противником.
Налогообложение не всегда вызывает утрату стимула к труду
Тысячи раз отмечалось, что высокая, быстро прогрессирующая ставка
налогообложения оказывает сдерживающее воздействие на предпринимательство.
Это хорошо иллюстрирует следующий пример. Перед нами одинокий
предприниматель, доходы которого возрастали за последовательные промежутки
времени сначала с 400 фунтов до 2000 фунтов, затем с 2000 фунтов до 10000
фунтов и затем с 10000 фунтов до 50000 фунтов. Каждый раз он пятикратно
умножал свой валовый доход: в первый период его чистый доход возрос почти
в четыре раза, во второй период -- в 2,7 раза, в третий -- в 1,4 раза. Из
общей величины прироста в 1,600 фунтов за первый период в его распоряжении
осталось 962 фунта 10 шиллингов, или более чем фунт из каждых двух, из
прироста за второй период, равного 8000 фунтов, он получил 2212 фунтов 15
шиллингов, или более фунта из каждых четырех; из прироста за третий
период, равного 40000, он получил лишь 1474 фунта 10 шиллингов, или один
фунт из каждых двадцати семи! Когда его валовой доход вырос в пять раз за
третий период, он фактически получил меньше денег, чем при пятикратном
увеличении дохода за второй период. Вполне очевидно, что здесь мы имеем
дело с быстро снижающейся нормой прибыли на произведенное усилие, что в
психологическом плане является отрицательной мотивацией. Конечно, для
того, чтобы это утверждение было обоснованным, мы должны проанализировать
функцию производительности нашего предпринимателя на разных стадиях
развития его дела. Логически возможно, что в определенный момент ему стоит
гораздо меньших усилий получение 30 фунтов, чем двух фунтов в начале его
деятельности. Отсюда могло бы следовать, что то же самое усилие в
последний период времени, когда он вынужден отказываться от 26 фунтов из
каждых полученных им 27, все-таки приносит ему чуть больше чистого дохода,
чем в первый период времени, когда из каждых двух фунтов ему оставался
фунт. Тогда уже будет невозможно говорить о снижающейся норме прибыли, а,
вероятно, нужно будет говорить лишь о несоразмерно возрастающей норме
прибыли. Однако в рассматриваемом случае с первого взгляда кажется, что
нашего предпринимателя удерживает от дальнейших усилий относительная
незначительность вознаграждения.
В дополнение к этому психологическому барьеру существует еще более
серьезное обстоятельство. Приведенный выше пример мало вероятен сегодня,
когда нашему предпринимателю не позволили бы взлететь так быстро.
Налоговая система поставила бы заслоны на его пути, чтобы затруднить его
рост, накопление капитала и вступление в конкуренцию с уже существующими
предприятиями. Но это другой вопрос, и мы не будем рассматривать его
теперь.
Было достаточно сказано о том, что налоги при перераспределении производят
эффект утраты стимула к труду. Однако, справедливости ради, нельзя
отрицать и стимулирующего эффекта такого налогообложения по отношению к
низким и средним уровням доходов. Высокая ставка налогообложения привела
на рынок труда обладателей нетрудовых доходов, платящих обычную ставку
налога (снижение покупательской способности тоже сыграло свою роль), а
также членов семей, где ранее работал только один человек, чьи доходы
резко упали из-за высокой ставки налогообложения. Во многих случаях
высокие ставки налогов вынудили людей, принадлежащих к среднему классу,
увеличивать усилия, чтобы сохранить, хотя бы частично, прежний жизненный
уровень.
Таким образом, нельзя сказать, что политика перераспределения всегда
связана с утратой стимула. Можно утверждать, что, с одной стороны, высокие
прогрессивные ставки налогообложения отвращают людей от
предпринимательства, но с другой стороны, они стимулируют большую
активность существующих средних классов, которые должны увеличивать свои
усилия, чтобы не опуститься на более низкий жизненный уровень. И, как
следствие, это могло бы усилить роль этих классов в национальной
экономике, а соответственно, и их претензии на лидерство. Представляется,
однако, что на рабочий класс эта политика должна оказывать отрицательное
воздействие, так как возрастает доля низких доходов, не зависящих от
производимых усилий. Почти нет сомнения в том, что это будет иметь место в
случае чистого перераспределения. Но на практике его последствия могут
оказаться и совершенно иными. Поскольку политика перераспределения
вынуждает здоровых рабочих разделять бремя нетрудоспособных, а холостяков
брать на себя часть забот о чужих детях, как, например, во Франции, то она
уменьшает доходы здоровых рабочих и холостяков и оказывает тем самым
стимулирующий эффект. Эти примеры просто указывают на то, что доводы
против перераспределения, с точки зрения максимизации усилий нации, не
выглядят более обоснованными, чем доводы в защиту перераспределения с
точки зрения максимизации благосостояния.
Другой взгляд на доход
Эти рассуждения, однако, далеко не охватывают всего, что можно сказать по
поводу распределения доходов. Понимание дохода как средства удовлетворения
потребностей и как вознаграждения за производительные усилия являются
взаимодополняющими, но они не исчерпывают сущности дохода. Эти два
понимания дохода могут удовлетворить только в том случае, если
представлять себе общество чем-то вроде театральной сцены с декорацией,
состоящей из комнаты и кухни. В одном углу сцены актеры жарят что-то
непонятное, а в другом -- поглощают эту "еду".
Но в действительности, если уж придерживаться нашего театрального