мытарей, не ели с ними вместе, не входили в дом их,  как  это  видно  из
многих мест талмуда и вполне  подтверждается  рассказами  Нового  Завета
(напр. Матфея IX, 9 - 21 и парал. места). Таким образом, законы, имевшие
целью изолирование евреев от язычников, стали изолировать  одних  евреев
от других. Подобные же противоречия между законами и жизнью обнаружились
по поводу строгого соблюдения субботнего покоя и еще  резче  -  в  сфере
уголовного права. Моисеев закон наказывал чисто религиозные преступления
смертной казнью или так назыв. "истреблением из среды народа",  которое,
по-видимому, означало изгнание (aquae  et  ignis  interdictio).  Это  не
соответствовало более высокому  представлению  о  религии,  по  которому
задача  последней  -  увещевать  и  наставлять,  а  не   карать.   Такое
представление о религии вошло в понятие народа еще со времени Иезекииля,
который говорит от имени Бога: "Я не желаю смерти нечестивца.  Пусть  он
обратится с своего дурного пути,  и  пусть  живет  он",  между  тем  как
Моисеев закон ничего не говорит о раскаянии, как о  способе  искупления.
Затем Моисеев закон признавал jus talionis "око за око, зуб за  зуб",  с
чем также не могло примириться более развитое нравственное чувство.  Все
эти и многие другие еще противоречия  между  буквой  древнего  закона  и
жизнью  служили   главной   исходной   точкой   для   образования   трех
древнееврейских сект. Саддукеи, к которым принадлежала почти вся родовая
и денежная  аристократия,  считали  Божественный  закон  неизменяемым  и
настаивали на пополнении его во всей его строгости; для  облегчения  его
тягости они требовали лишь  отмены  всех  тех  дополнений  и  наслоений,
которые он получил  в  народной  практике.  Ессеи  также  считали  закон
неизменяемым, но так как  условия  жизни  в  стране  перестали  отвечать
древнему закону, то они предпочитали удаляться от этой жизни и уходили в
пустыню и в деревню, где ничто не мешало им доводить соблюдение Моисеева
закона до крайней щепетильности. Третью секту  образовали  Ф.  Это  были
люди, вышедшие из глубины народной массы и поднявшиеся на ее поверхность
благодаря своему умственному развитию. В  вопросах  внутренней  политики
они всегда стояли на стороне народа против посягательств господствующего
класса; поэтому народ доверял им и следовал во всем их учению.  Лозунгом
Ф. было: "закон для народа, а не народ для закона"" Из любви к народу  и
из  уважения  к  его  традициям   они   признали   обязательность   всех
постановлений  древних  законоучителей  и  всех   стародавних   народных
обычаев, совокупности которых они присвоили название "устного закона", в
противоположность писанному - Моисееву.  Признавая,  подобно  саддукеям,
неизменяемость  Божественного  закона,  они,  в  противоположность   им,
считали,  что  закон  существует  для  того,  чтобы  его   добросовестно
исполняли - а  так  как  исполнение  его  в  буквальном  его  смысле  не
согласовалось более с требованиями жизни, то они стали толковать  закон,
т. е. придавать ему такой смысл, при котором проведение его в  жизнь  не
противоречило основной цели законодательства - служить благу людей.  Эта
цель ясно указана самим Моисеем: "и соблюдайте законы мои и уставы  мои,
кои исполняя человек жив будет ими" (Лев. XVIII, 5).  "Жив  будет  ими",
прибавляют Ф., "но не умрет из-за  них".  Методы  толкования,  бывшие  в
употреблении у Ф., весьма разнообразны, но они все могут быть сведены  к
двум  категориям:  1)  метод  диалектический   и   2)   метод   введения
символических фикций. Вот пример первой категории. У Моисея есть закон о
"строптивом сыне". В силу этого закона,  отец  может  судебным  порядком
подвергнуть своего сына смертной казни за непослушание, хотя бы на  лицо
не было другого преступления, наказуемого смертью. Именно этим  законом,
вероятно, и воспользовался свирепый  царь  Ирод,  заставив  саддукейский
синедрион приговорил к смерти  двух  сыновей  его  от  Мариамны,  раньше
присужденной им  к  смерти  за  мнимую  неверность.  И  вот,  начинается
толкование закона. В нем говорится о сыне - след.  он  неприменим  ни  к
дочери, ни к малолетним, ни к двум сыновьям; речь идет об отце и  матери
- значит они оба должны быть в живых  и  оба  должны  быть  согласны  на
наказание сына. В этом духе текст толкуется дальше и из него  выводится,
что для применения данного закона необходимо, чтобы отец и мать оба были
здоровы, не страдали каким-нибудь  уродством,  оба  достойны  были  друг
друга и, наконец, чтобы оба обладали одним и тем же тембром голоса. Это,
конечно, абсурд - но речь идет о спасении  молодых  людей  от  произвола
родителей, которые в минуту запальчивости могут  совершить  поступок,  о
котором сами потом будут сожалеть, как  это  действительно  случилось  с
Иродом. Закон не отменен, но он превращен в мертвую  букву.  Тоже  самое
сделали фарисеи с известным законом: "око за око, зуб за  зуб".  Око  за
око, говорили Ф., но не жизнь за око. Потерпевший лишился глаза,  но  он
остался жив; если же вырезать глаз у обидчика, то может  случиться,  что
рана осложнится опасным воспалением, которое повлечет  за  собою  смерть
обидчика - и выйдет "жизнь за око". Следовательно,  "око  за  око"  надо
понимать в смысле "стоимости  ока  за  око".  А  вот  пример  толкования
посредством  введении  фикции.  По  Моисееву  закону  каждый   7-й   год
называется субботним годом: поля и виноградники не обрабатываются, а то,
что земля приносит самопроизвольно, считается общим достоянием,  которым
бедные и пришельцы могут пользоваться наравне  с  хозяином  (Левит  XXV,
1-7). Кроме  того,  с  наступлением  субботнего  года  уничтожаются  все
долговые  обязательства,  что  установлено  было  с  целью  предупредить
порабощение  неимущих  за  долги  (Второзаконие  XV,  1-3;  7-11).  Этот
последний  закон,  благодетельный   в   несложной   жизни   первобытного
земледельческого народа, стал  впоследствии  вреден,  парализуя  кредит,
необходимый для развития торговли и  промышленности.  Известный  фарисей
Гиллель установил институт "Prosbol", заключающий в том, что кредитор  в
конце 6-го года подает в судебное место письменное заявление, в  котором
он фиктивно передает следуемую ему сумму судебному месту; а так  как  по
закону субботним годом уничтожаются только долги частным  лицам,  но  не
долги  общественным  учреждениям,  то  кредитор   получает   возможность
взыскать свои деньги по  миновании  субботнего  года.  Такие  же  фикции
придуманы были Ф. в сфере религиозных обрядов для  смягчения  чрезмерной
строгости в соблюдении законов субботнего покоя и в особенности  законов
ритуальной чистоты. В этой своей деятельности Ф. встретили сопротивление
не только со стороны саддукеев, в руках которых  находилась  фактическая
власть, но и со стороны некоторой части фарисейской партии. Незадолго до
P. Хр. Ф. разделились на два лагеря, хотя не враждебных, но  значительно
отличавшихся друг от друга по своим воззрениям: школу  Гиллеля  и  школу
Шамая. Строгие шамаиты крепче держались  буквы  закона  и  не  допускали
такой свободы толкования, какую допускали гиллелиты. Последние  -  может
быть, благодаря высоким нравственным качествам своего учителя,
   - восторжествовали и их мнения были приняты народом  как  религиозные
нормы. Фарисеизм был, таким образом, настоящей реформой Моисеева закона,