основании  одного  только  наблюдения  над   терапевтическим   действием
лекарств у постели больных. Нередко лекарственное вещество устраняет  те
или другие ненормальные  симптомы  со  стороны  какого-либо  органа,  не
вследствие прямого влияния на  данный  орган,  а  косвенно  -  благодаря
действию на другой орган, физиологически тесно связанный с первым.  Так,
напр., морфий устраняет затруднение дыхания при некоторых воспалительных
состояниях   легких   или   грудной   клетки   не   вследствие   прямого
благоприятного  влияния  на   самый   болезненный   процесс,   вызвавший
затруднение дыхания, а благодаря притуплению  болевой  чувствительности,
которая до назначения морфия не давала больному возможности  производить
достаточные  для  правильного  дыхания   размахи   грудной   клетки.   В
действительности  же  морфий  затрудняет  дыхание,  но  вместе   с   тем
притупляет болевую чувствительность, которая  угнетала  дыхание  гораздо
больше, чем необходимая для устранения болевых ощущений  терапевтическая
доза морфия. Весьма часто  для  правильного  представления  о  механизме
действия  лекарственных  веществ,  а,  следовательно,  и  для   возможно
рационального  применения   их   во   врачебной   практике,   необходимо
исследовать не  только  полезное  действие  врачебного  средства,  но  и
вредное или побочное действие последнего на организм,  так  как  нередко
однократное  наблюдение  явлений  отравления,   вызываемого   каким-либо
врачебным средством, дает более полное  представление  о  характере  его
действия, чем многократный наблюдения  над  терапевтическими  свойствами
последнего. Так, напр., не анализируя  явлений  отравления,  вызываемого
большими дозами стрихнина, трудно было бы составить ясное  представление
о том, каким образом препарат этот, применяемый в терапевтических дозах,
оказывает благоприятное влияние на тонус мышц в некоторых случаях слабой
деятельности последних. Кроме того, даже при большом контингенте больных
в клиниках трудно было бы дать возможность учащимся  наблюдать  хотя  бы
только наиболее частые случаи отравления  у  людей.  Но  если  бы  такая
возможность была даже осуществлена, то и в таком случае  учащиеся  могли
бы ознакомиться только с общими явлениями отравления, но не получили  бы
ясного представления о механизме  этого  действия.  Для  такого  анализа
служит  эксперимент  на  животных,  на  которых  в  большинстве  случаев
изучается  как  механизм  терапевтического  действия,  так  и   ядовитое
действие больших доз. Такая постановка дела преподавания Ф.  и  научного
исследования фармакологического  действия  врачебных  средств  позволяют
изучить  анализ  действия  и  кроме  того  демонстрировать  для  каждого
медикамента  высшую  предельную   дозу,   при   которой   еще   возможно
благоприятное  действие  медикамента.  Опыты  на  животных  дают   также
возможность  наблюдать  действие  лекарственного  вещества  на   функцию
отдельных изолированных  или  совершенно  вырезанных  из  тела  органов,
указывая при таких условиях прямое действие на тот или  другой  орган  и
позволяя  правильно  судить  о  механизме  действия  вещества  в   целом
организме,  следовательно,  и  о  рациональном  применении  лекарств  во
врачебной практике.  Благодаря  экспериментальному  методу  исследования
фармацевтических  препаратов,  подробно  изучены  многие  весьма  важные
врачебные средства, в том числе также и вещества, добытые из жидкостей и
тканей животного организма, как,  напр.,  противодифтерийная  сыворотка,
препараты щитовидной железы,  надпочечных  желез,  церебрин  и  др.  Без
экспериментальных исследований на животных во многих случаях  невозможно
было  бы  демонстрировать  анализ  противоположного  действия  некоторых
лекарственных средств и, вместе с тем,  на  основании  научного  анализа
антагонизма в действии некоторых лекарств, указать на  правильный  выбор
медикамента при лечении отравлений. Так, напр., известно, что  стрельный
яд (кураре) парализует мышцы, а стрихнин, наоборот, вызывает  судорожное
сокращение  мышц.  Если  бы  наука  о  действии  лекарств   основывалась
исключительно на наблюдениях лекарственного действия на целом организме,
то в случае отравления стрельным ядом пришлось бы в качестве противоядия
назначить стрихнин, а между тем такое лечение не рационально, так как ни
тот, ни другой препарат не действует непосредственно на самую  мышцу,  а
вызывают изменение в ее деятельности косвенным путем: стрихнин  вызывает
судороги путем возбуждения спинного мозга, а кураре  производит  паралич
вследствие паралича  периферических  окончаний  двигательных  нервов.  У
животного или  у  человека,  отравившегося  стрельным  ядом,  назначение
стрихнина не может даже устранить главного симптома отравления, а именно
явлений паралича, так как  вызываемое  стрихнином  возбуждение  спинного
мозга,   вследствие   курарного   паралича   периферических    окончании
двигательных нервов, не может быть  передано  мышце.  Для  всестороннего
изучения механизма действия врачебного средства часто  необходимо  иметь
точное  представление  не  только  о  химическом  составе   назначаемого
средства, но также об изменениях в химическом составе как  в  организме,
так равно и  в  самом  лекарственном  веществе.  Так,  напр.,  благодаря
экспериментальным   фармакохимическим   исследованиям,   известно,   что
жаропонижающее  действие  фенацетина  принадлежит  собственно  не  этому
препарату,  а  парамидофенолу,  который  образуется  из   фенацетина   в
организме,  и  что  такое  действие  оказывают  только  те   производные
фенацетина,   которые   образуют   в    организме    амидобензол,    что
сульфофенацетиновые  соединения,   хотя   и   представляют   производные
фенацетина, но в организме не образуют парамидофенола,  а  потому  и  не
понижают лихорадочной температуры. Без  основательных  экспериментальных
химических исследований Ф., во  многих  случаях,  не  могла  бы  служить
практическим целям врачебного дела, а равно правильно выбрать химическое
противоядие  при  лечении  отравлений.  Кроме  того,  надлежащая  оценка
терапевтического  действия  необработанных  фармацевтических  препаратов
иногда возможна только при том условии, если известны  фармакологические
свойства отдельных химических тел,  входящих  в  состав  необработанного
препарата и,  наконец,  фармакохимические  исследования  необходимы  при
добывании новых врачебных средств.  Многие  вопросы  Ф.  не  могут  быть
разрешены  без   применения   специальных   бактериологических   методов
исследования,  которые  позволяют   научным   путем   точно   определить
противозаразные свойства различных лекарственных  веществ.  Кроме  того,
бактериологический   метод    в    комбинации    с    фармакологическими
исследованиями способствовал решению весьма важных вопросов практической
медицины и позволил выработать точные указания для применения  различных
предохранительных и лечебных препаратов, как, напр.,  противодифтерийной
сыворотки,  прививочного  материала  для  предохранения   от   заражения
сибирской язвой,  для  лечения  столбняка,  собачьего  бешенства  и  др.
Несмотря на чрезвычайную важность  экспериментальных  исследований,  как
для преподавания, так и  для  дальнейшего  развития  учения  о  действии
лекарственных веществ, однако, без  наблюдений  над  влиянием  различных