Прежде вечера в часы дневные
     Наступила нощь зело темная;
     Луча измени естество свое,
     Светлая луна во тьму преломися;
     Звезды на небеси
     Свет свой угаси,
     Земля и вода свой плод сократи;
     Паде с небес сап горящий,
     Пшеницу сломи несозрелую...
     Перемени море естество свое...
     Наступи зима зело лютая,
     Уби виноград всезеленый...37

     Просто поразительно, как такие  стихи  --  шедевр  устного
народного  творчества  -- (конечно, с поправками и переделками)
сохранились на протяжении тысячелетий практически  до  нынешних
времен.  При  всей  несхожести  мировоззрений  зороастрийцев  и
русских калик перехожих --  хранителей  древнейшей  культуры  и
памяти о прошлом -- в приведенных песнопениях налицо знания или
воспоминания  о  каких-то  стародавних, но конкретных событиях,
связанных с неожиданным и резким изменением климата,  переходом
от  тепла  к  холоду: зело лютая зима на фоне наступления ночи,
уничтожает виноград,  который,  оказывается,  до  климатической
катастрофы буйно произрастал на крайнем Севере, гаснут Солнце и
звезды,  изменяется  естество  моря  (то  есть  оно замерзает).
Доскональное совпадение  с  описанием  вселенских  катастроф  в
других мифологиях, но с поправкой на "северный коэффициент".
     Когда  именно  случилась эта катастрофа на севере Евразии,
установить точно пока не удается. Можно лишь косвенно судить по
волнам  миграций  и  оставленным  ими  археологическим  следам.
Память же о вселенском катаклизме, повлекшем за собой всемирный
потоп, сохранилась в преданиях большинства народов Земли. Еще в
конце  прошлого  века американский ученый В.Уоррен в результате
исторических и сравнительно-мифологических изысканий  пришел  к
выводу, что у большинства индоевропейских народов сохранились в
сказаниях,  обрядах,  легендах  воспоминания  о  переселении  с
дальнего Севера и о жизни их предков в  северных  странах.  Обо
всем   этом   поведано   в  книге  с  характернейшим  названием
"Потеряный рай или колыбель человечества на  Северном  полюсе".
Северный  полюс,  естественно,  рассматривался  применительно к
далекому прошлому.
     В  те  времена  картина  жизни  в   приполярных   областях
значительно   отличалась   от   нынешней,   что  подтверждается
археологическими    данными.    Достаточно     взглянуть     на
археологическую   карту   Мурманской   области  (рис.20),  дабы
убедиться: на протяжении многих тысячелетий по берегам  океана,
морей  и  рек  жизнь  здесь  била  ключом  (то же относится и к
остальным областям вплоть  до  Чукотки).  Каких-то  границ  для
северной  археологии  не  существует (условно ими можно считать
лишь дно Ледовитого океана, куда археологи, к  сожалению,  пока
еще не заглядывали).
     В   названные  пространственно-временные  параметры  можно
вписывать и историю Гипербореи. Считается,  что  в  те  далекие
времена  приполярные  территории  были  сплошь  покрыты  мощным
ледником. То, что ледники периодически наступали  и  отступали,
особых  сомнений  нет.  Весь  вопрос  в  том,  когда именно это
происходило, сколько  времени  продолжалось,  какую  территорию
охватывало и с какой частотой повторялось. Имеющиеся на сегодня
археологические   и   иные   данные   нуждаются   в   серьезной
корректировке  господствующей  точки  зрения.  Уточнения  также
требуют     некоторые    антропологические,    этнографические,
исторические и социологические положения.
     Русские во  всех  трех  своих  ипостасях  --  великороссы,
малороссы  и  белорусы  --  никогда  не  относились к категории
"перекати-поля". Как никто другой привязаны они к  земле  своих
предков.  Привязанности  этой  десятки,  а  может даже -- сотни
тысяч лет.  Но  как  совместить  исторические  реалии  с  самой
непотопляемой   догмой   нашего   времени   --  так  называемой
"ледниковой  теорией"?  В   научной,   учебной   и   справочной
литературе  господствует непререкаемое на первый взгляд мнение:
северные территории Евразии были заселены человеком не ранее XV
тысячелетия до н.э., а  до  того  все  эти  земли  были  сплошь
покрыты  мощным  материковым  ледником,  в принципе исключавшим
всякую  жизнь  и  миграции.  По  существу  ледник  сковал  саму
историю!
     Однако  приведенной  абсолютизированной догме противоречат
прежде  всего  археологические   данные.   Датируемый   возраст
древнейших  стоянок в границах постулируемой ледниковой зоны на
Севере Евразии  начинается  с  двухсоттысячелетней  отметки,  а
затем  плавно  и последовательно проходит через все века вплоть
до обозримых и отраженных уже в письменных  памятниках  времен.
Например,  возраст  Бызовской  стоянки на Печоре насчитывает по
разным  данным  от  20  до  40  тысяч  лет.  В   любом   случае
вещественные  факты свидетельствуют: жизнь здесь процветала как
раз в то время, когда, согласно  "ледниковой  теории",  никакой
жизни  быть  не  могло.  Таких  стоянок  и  других материальных
памятников в арктической зоне России  сотни,  если  не  тысячи.
Итак, налицо вопиющее противоречие. Но если б только одно!
     На  проблему  можно  взглянуть,  так  сказать, и с другого
конца. Почему материковое оледенение не повторяется в нынешних,
не менее суровых  условиях,  скажем,  в  Восточной  Сибири,  на
"полюсе  холода".  Эти  и  множество  других неоспоримых фактов
давно уже  заставили  усомниться  в  масштабах  и  последствиях
ледникового  катаклизма,  постигшего некогда нашу планету. Семь
книг, направленных против ледниковой догматики,  парализовавшей
науку  и  почище  всякого ледника проутюжевшей историю, написал
академик Иван Григорьевич Пидопличко (1905 -- 1975),  до
конца  жизни  возглавлявший  Институт  зоологии  Академии  наук
Украины.  Но  попробуйте  сегодня  прочитать   эти   книги.   В
Российской   государственной   библиотеке   четырехтомная   (!)