он  играет  в  "большую  статую"[8]  (13)  и  с  дядькой  собственных  детей
состязается в метании дротика и стрельбе из лука, да еще  и  учит  его,  как
будто тот сам ничего не умеет. (14) В бане он выступает борцом  и  при  этом
поминутно виляет задом, желая этим показать, что он опытный  борец.  (15)  И
когда пляшут хоры  женщин,[9]  то  и  старик  пускается  в  пляс,  сам  себе
подпевая.


      XXVIII. Злоязычие

     (1) Злоязычие - это недоброжелательное  расположение,  проявляющееся  в
речах, а злоязычный вот какой человек. (2) Если его спросят: "Что за человек
такой-то?", он ответит так, как будто ему заказано составление  родословной:
[1] "Сперва я начну с его происхождения. Что до его  отца,  то  сначала  его
звали Сосием,[2] в солдатах он стал Сосистратом,[3]  а  после  зачисления  в
списки демотов - Сосидемом.[4] А вот мать его - благородная фракиянка. Зовут
эту милашку Кринокоракой.[5] Такие дамы,  как  говорят,  у  себя  на  родине
считаются благородными. А сынок таких родителей - негодяй и  висельник.  (3)
Он способен сказать кому-нибудь [...]:[6] "Уж  я-то,  конечно,  знаю  все  о
тех". И затем добавляет  к  этому:  "Эти  женщины  прямо  на  улице  хватают
прохожих и уводят к себе. Да и дом-то у  них  сам,  пожалуй,  готов  задрать
ноги.[7] Нет, это не шуточное дело: они как собаки  совокупляются  прямо  на
улицах. Одним словом, эти бабы прямо  насилуют  мужчин.  Они  сами  выбегают
открывать на стук дверь во дворе".[8] (4)  Конечно,  когда  другие  начинают
злословить на чей-нибудь счет, он тут  как  тут  и  непременно  вмешивается:
"Я-то, говорит, этого человека терпеть не могу больше всех. Ведь и с лица-то
он какой-то мерзкий, а подлость  его  неслыханна.  Вот  пример.  Жене  своей
(которая принесла ему таланты [9] в  приданое)  после  рождения  ребенка  он
выдает ежедневно три медяка на харчи, да еще заставляет на  Посейдонов  день
[10] мыться холодной водой". (5) В компании он способен злословить о  только
что  вышедшем  человеке,  а  лишь  только  начнет,  то  уж  никак  не  может
удержаться, чтобы не обругать еще и его родных.(6)  И  не  счесть  гадостей,
которые он распространяет о приятелях и домашних, не щадя  даже  покойников!
Злословие - это для него и свобода слова, и демократия, и  независимость;  и
нет на свете ему большего удовольствия, чем это.[11]


     XXIX. Подлолюбие

     (1) Подлолюбие - это пристрастие к пороку, а подлолюбец [1]  вот  какой
человек.  (2)  Он  ищет  общения  с  проигравшими  гражданский   процесс   и
ограниченными в гражданских правах по суду,[2] думая при этом, что  если  он
будет с ними якшаться, то приобретет больше опыта и  внушит  к  себе  больше
страха. (3) А говоря о честных людях,  скажет,  что  нет  честных  людей  по
природе, но все одинаковы; (4) да еще и в упрек поставит человеку то, что он
считается честным. Негодяя же он зовет человеком свободным от предрассудков.
Если кому-нибудь бросают обвинение в подлости, он согласен,  что  многое  из
того, что люди говорят о нем, сущая правда, но кое-что и отвергает. Так,  он
утверждает, что это  человек  даровитый,  добрый  товарищ  и  смышленый.  Он
заступается за него, уверяя при этом,  будто  вообще  не  встречал  человека
более дельного. Когда тот выступает с речью в народном собрании  или  держит
ответ перед судом, он также всегда на его стороне. И судьям он твердит,  что
надо судить не данного человека, а само дело! Человек же этот - пес  народа:
[3] ведь он охраняет народ от его врагов. В  заключение  он  добавляет:  "Не
останется у нас уже больше людей,  способных  терпеть  невзгоды  ради  блага
государства, если мы пожертвуем такими людьми, как этот". (5) Он умеет также
покровительствовать [4] негодяям, оказывать им поддержку в судах  по  всяким
темным  делам  и  в  суде  всегда  готов  речи  сторон   перетолковывать   в
неблагоприятном для них смысле.[5]


     XXX. Подлокорыстие

     (1)  Подлокорыстие  -   это   стремление   к   постыдной   корысти,   а
подлокорыстный вот какой человек.[1] (2) Принимая гостей, он  не  подаст  на
стол достаточно хлеба. (3) У иноземца, который остановился у него в доме, он
занимает деньги. (4) При  раздаче  порций  жертвенного  мяса  заявляет,  что
раздатчику полагается двойная порция, и тотчас же забирает ее себе. (5) Если
продает вино, то даже приятелю старается всучить разбавленное водой. (6)  На
театральное представление он ходит вместе с сыновьями уже в тот  час,  когда
съемщики  пускают  на  свободные  места  даром.[2]  (7),  Будучи  послом  за
границей, он оставляет дома полученные от казны деньги на дорогу,[3]  а  сам
занимает на харчи у  товарищей-послов.  На  плечи  сопровождающего  раба  он
наваливает ношу тяжелее, чем тот может снести, а харчей отпускает ему меньше
всех других хозяев. Свою долю подарков, полагающихся послам,[4] он  требует,
чтобы тут же продать ее. (8) Натираясь  маслом  в  бане,  он  говорит  рабу:
"Масло-то ты, паренек, купил прогорклое", и затем берет и  умащается  чужим.
(9) Он способен даже требовать  себе  часть  медяков,  найденных  рабами  на
улицах, приговаривая: "Гермесовы дары - для всех".[5] (10) Когда  приходится
отдавать свой  плащ  в  стирку,  то  занимает  плащ  у  знакомого,  а  затем
оттягивает возвращение на много дней, пока наконец его не  потребуют  назад.
(11) А бывает еще и такое. Он сам отмеривает своим домочадцам порции муки на
харчи "фидоновой меркой" [6] с вдавленным внутрь дном, тщательно  выравнивая
поверхность.  (12)  Узнав,  что  его  приятель  намерен  по  случаю   купить
какую-нибудь вещь, он спешит купить ее  сам,  чтобы  перепродать  ему.  (13)
Возвращая взятые в долг тридцать мин, он недодает четыре драхмы.  (14)  Если
сыновья его по болезни пропустили учебные занятия, он делает соответствующий
вычет из платы за обучение. А в месяц  анфестерион  [7]  вовсе  не  посылает
детей в школу, чтобы не вносить платы учителю, так как в этом  месяце  много
театральных представлений и праздников. (15) Когда  раб  приносит  ему  свои
медяки оброка,[8] он требует еще лаж по счету на серебро.  (16)  Так  же  он
поступает, получая расчет от своего управляющего,[9] при  угощении  земляков
[10] требует еще для своих рабов харчей из общего  кошта.  А  оставшиеся  от
угощения  половинки  редьки  он  записывает,  чтобы  их  не  забрали   рабы,
прислуживающие за столом. (17) Случись ему путешествовать со  знакомыми,  он
пользуется услугами их рабов, своего же  раба  отдает  внаем  на  сторону  и
наемную  плату  не  вносит  в  общую  казну.  (18)  Конечно,  когда  у  него
устраивается обед в складчину, он ставит в счет  израсходованные  им  дрова,
чечевицу, уксус, соль и масло для  светильников.  (19)  Если  кто-нибудь  из
приятелей женится или выдает замуж дочь, он умышленно перед  этим  уедет  на