некорректна. После "черной смерти" Москва стала точкой приложения сил
митрополии, т.е. организованной пассионарной элиты Великороссии. Этому, как
ни странно, способствовали весьма посредственные способности московских
князей, однако обладавших тактом, позволявшим их очень талантливым и
волевым сотрудникам - боярам и монахам - вести тонкую и дальновидную
политику приобретательства земель и привлечения умных и энергичных людей.
Церковь как социальная организация дала этим пассионариям доминанту -
защиту православия, которой можно было служить искренне, а не ради выгоды.
Купленные друзья всегда ненадежны. Сопротивление новой этносоциальной
системе оказывали поборники сепаратизма - Тверь, Рязань, Нижний Новгород,
попытавшиеся найти опору в языческой Литве. Князья были энергичны и храбры,
но защищали себя и своих приближенных, а не идею; иначе говоря, они
противопоставляли личные интересы "идеалу", т.е. далекому прогнозу. Поэтому
после заключения мира Москвы с Литвой в 1371 г. все великорусские князья
признали себя "подручниками" Москвы, т.е. митрополита Алексея.

Рассматривать политическую линию митрополита и руководимого им великого
князя, друживших с Ордой, как капитулянтскую, соглашательскую и
непатриотическую никак нельзя. Выход, или дань, платить приходилось, но
обременителен этот налог не был. Было подсчитано, что даже в тяжелом 1389
г. Дмитрий Донской заплатил 5 тыс. рублей дани, что при пересчете на число
населенных пунктов составляло полтину с деревнитратили наши князья на взятки татарским эмирам, ибо интриги без взяток были
обречены. Но это явление не столько порядка, сколько беспорядка, и повинны
в нем обе стороны.

Конечно, о слиянии двух народов в единый этнос после злодеяний Узбека не
могло быть и речи. Да оно было и нецелесообразно, так как ареалы проживания
русских и татар были различны, способы ведения хозяйства - тоже, а в
идеологическом плане православные и мусульмане уживались друг с другом, но
отнюдь не стремились объединиться. Это и называется симбиоз. Гораздо
напряженнее был контакт с католиками. Его в полной мере ощутили западные
русские спустя два века, хотя и в конце XIV в. им было несладкоих числу присоединились бы Новгород, Тверь, Рязань и
Суздальско-Нижегородское княжество, но этого ведь не произошло!

Наступившим развалом Орды воспользовался литовский князь Ольгерд. В
1362-1363 гг. он занял Подолию, Киев и Чернигов, открыв дорогу на Великую
Русь, и в том же 1362 г., разбив татарских князей у Синих Вод (р. Синюха,
левый приток Бугаполучила такой козырь, который мог бы помочь ей выиграть гегемонию в
Восточной Европе.

Но время работало против Ольгерда. Москва устояла, потому что...
"московская политическая идеология была церковной... московский царь
мыслился своими подданными не столько как государь национальный, сколько
как царь православного христианства всего мира"только в фазе пассионарного подъема, когда ведущая консорция растет как
снежный ком, вбирая в себя все этнические субстраты, оставшиеся от
увядающей старины. Митрополии служили тверичи, рязанцы, смоляне, суздальцы,
киевляне, белорусы, крещеные татары и крещеные зыряне, карелы и ижоряне,
новгородцы и псковичи. А Москве - только московиты. Но поскольку митрополит
Алексей жил в Москве и руководил малолетним Дмитрием, все усилия язычника
Ольгерда были тщетны. Литовцы побеждали часто, но всегда не окончательно. И
даже когда умерли два великих соперника - князь Ольгерд (1377) и митрополит
Алексей (1378), расстановка сил была такова, что о победе одной стороны не
могло быть и речи.

178. УДАР В СПИНУ

Здание православной теократии, воздвигнутое митрополитом Алексеем при
помощи игумена Троицкой лавры Сергия Радонежского, стало крепиться еще при
жизни владыки. Как часто бывает, причиной тому были не враги, а друзья.

В 1375 г. константинопольский патриарх Филофей восстановил Киевскую
митрополию и поставил во главе ее болгарина Киприана. Этим актом русская
церковь была разделена на великорусскую и литовскую, что с позиции церкви
надо признать разумным. При постоянных столкновениях Литвы с Москвой
управление обеими частями церкви было неосуществимо. Владыка Алексей
воспринял совершившийся факт спокойно, но обратную позицию занял великий
князь Дмитрий Иванович
Этот, казалось бы, незначительный факт привлек внимание многих
историковиз ребенка в инициативного политического деятеля; поколение, родившееся
после чумы, тоже возмужало. Князь и его сверстники сочли себя способными
решать государственные задачи лучше, чем старые монахи,

ибо пассионарный уровень этноса возрастал, а значит, возникла вечная
проблема "отцов и детей". Юноши шли уже не в монастыри, а на службу
великому князю, потому что территориальный рост государства обеспечивал
вакансии для желающих сделать карьеру. Во дворце князя это было легче, чем
на подворье владыки.

Поскольку митрополит Алексей состарился, то возник вопрос о его преемнике.
Дмитрий Иванович выдвинул кандидатуру своего духовника Митяя, в 1376 г.
организовал его постриг и "стал нудить" митрополита благословить себе Митяя
в преемники. Алексей отказал и перед кончиной 12 февраля 1378 г. надел свой
крест с мощами на Сергия Радонежского. Сергий принял крест "во имя
монашеского послушания", но от кафедры отказался, видя несогласие великого
князя с его кандидатурой. В 1379 г. произошел разрыв церкви и светской
власти: Сергий Радонежский и Дионисий, епископ суздальский, отвергли Митяя,
нарушив волю великого князя. Союз трона и алтаря распался
В эти же годы вспыхнул конфликт русской церкви с Мамаем. В Нижнем Новгороде
по инициативе Дионисия Суздальского были убиты послы Мамая. Возникла война,
шедшая с переменным успехом, закончившаяся Куликовской битвой и
возвращением в Орду Чингисида Тохтамыша. В этой войне, которую навязала
церковь, участвовали две коалиции: химерная держава Мамая, Генуя и Великое
княжество Литовское, т.е. Запад, и блок Москвы с Белой ордой - традиционный