дакийской Зузидавы: он был гнездом своевольных бродяг, людей разного
племени и закона, коих главное ремесло состояло в грабеже по Черному морю
и Дунаю. Шайки их взяли Олешье (знаменитое торговое место при устье
Днепра, где складывались Греческие товары, отправляемые в Киев): Воевода
Великокняжеский, Георгий Нестерович, настиг сих разбойников и выручил
многих взятых ими пленников вместе с богатою добычею. - Надлежало еще
отразить набег Половцев: сын Святославов в Черниговской области, а дружина
Галицкая, Князья Волынские и Берендеи на западном берегу Днепра побили и
гнали их до границы. Сии хищники явились с другой стороны, нанятые
Изяславом Давидовичем, который, не теряя времени, осадил с ними Чернигов,
где Святослав и племянник его, Князь Северский, едва успели изготовиться к
обороне, требуя войска от Ростислава. Но Киевляне и Берендеи, веря
искреннему союзу дяди, не верили племяннику, зная его коварство: чтобы
успокоить их, Святослав Всеволодович прислал сына в залог к Ростиславу, и
полки Великокняжеские спасли Чернигов. Изяслав, устрашенный силою оных,
бежал в степи. Там услышал он, что неосторожный Святослав отпустил
союзников и сам болен: чем желая воспользоваться, Изяслав снова перешел за
Десну с Половцами. Князь Черниговский действительно был нездоров; однако ж
с супругою и детьми стоял в поле, успел возвратить Киевлян и мужественно
отразил варваров. Союзники, гонясь за Изяславом, приступили к Вырю, где
оставалась его Княгиня с казною. Тут воевода Иоанн Берладник имел случай
доказать ему свое усердие; защитил город и принудил осаждающих удалиться.
Изяслав отмстил им ужасным разорением Смоленской области:
   ибо наемники его, Половцы, пленили в ней более десяти тысяч людей
безоружных, кроме множества убитых; но, видя превосходство сил на стороне
врагов, он искал союзника в могущественном Князе Суздальском.
   Андрей Георгиевич, не заботясь о России южной, желал господствовать в
северной единовластно и присвоить себе древнюю столицу Рюрикову, то есть
выгнать оттуда сыновей Великого Князя: Святослава Ростиславича из
Новагорода, а Давида из Торжка. Не доброхотствуя отцу их, Андрей вступился
за Изяслава и помолвил дочь свою за его племянника, Святослава
Владимировича, осаждаемого тогда Князем Черниговским в городе Вщиже. Роман
и Рюрик, сыновья Великого Князя, Владетель Северский с братом, Полочане и
дружина Галицкая была с Святославом Ольговичем; но слыша, что сильное
войско Андреево и Муромское идет отразить их от Вщижа, союзники склонились
к миру, и Святослав Черниговский снял осаду, клятвенно обязав племянника
чтить его как старшего в роде. - Андрей съехался с Изяславом в Волоке
Ламском, праздновал там свадьбу дочери и послал сказать Новогородцам, что
он намерен искать их Княжения, не любит кровопролития, но готов воевать в
случае сопротивления. Чиновники объявили о том народу. Слава Андреева
давно гремела в России: Новогородцы пленились мыслию повиноваться столь
знаменитому Князю; однако ж, не имея причин жаловаться на своего, не вдруг
прибегнули к средствам насилия: сперва сказали, что область Новогородская
никогда не имела двух Князей и что Давид должен оставить Торжок; когда же
Святослав Ростиславич, угождая им, велел брату выехать оттуда в Смоленск,
они решились, без дальнейших околичностей, взять его под стражу.
Уведомленный о сем намерении, Святослав не хотел верить. "Вчера (говорил
он Боярам) граждане любили меня; вчера я слышал их клятвы, видел общее
усердие". В самое то время народ вломился во дворец, неволею послал Князя
в Ладогу, запер его жену в монастырь, разграбил казну, оковал дружину.
Андрей отправил племянника, Мстислава, Наместником в Новгород; а Святослав
Ростиславич ушел из Ладоги к отцу, который, в первую минуту гнева, велел
заключить в душную темницу всех купцев Новогородских, бывших в Киеве; но
выпустил и разослал их по городам, сведав с прискорбием, что некоторые из
них скоропостижно умерли в оной. Хотя Великий Князь досадовал на Андрея
Суздальского, однако ж не думал мстить ему кровопролитием и желал
спокойствия.
   К несчастию, он не мог удовлетворить своему искреннему миролюбию. Видя,
что Андрей, довольный приобретением Новагорода, не расположен воевать с
Великим Князем, беспокойный Изяслав снова обратился к Половцам и нашел
единомышленника в непостоянном Святославе Всеволодовиче; их сторону взяли
также некоторые Бояре Киевские и Черниговские, хотевшие неустройства: ибо
зло общее бывает иногда частною выгодою. Святослав Ольгович послал сына
своего, Олега, в Киев, где Великий Князь желал дружелюбно угостить его.
Клеветники уверили сего юношу, что Ростислав тайно готовит ему темницу, и
легкомысленный Олег, не сказав ни слова отцу, пристал к Изяславу
Давидовичу и Князю Северскому. Святослав душевно оскорбился вероломством
сына и племянника в рассуждении Великого Князя; но коварные его Вельможи
старались очернить Ростислава. "Знай (говорили они своему Князю), что
Духовник Ростиславича ездил из Смоленска к Изяславу и предлагал ему
Чернигов: Государь Киевский притворяется другом твоим, но помогает тебе
лениво, и до сего времени ты не видал никакой пользы от его союза".
Обманутый клеветою, Черниговский Князь взял сторону брата; однако ж сам не
хотел участвовать в войне. Изяслав с союзниками ополчился; стоял две
недели под стенами Переяславля, убеждая зятя своего, Глеба Георгиевича,
вооружиться против Великого Князя; не успел в том и, видя Ростислава
готового к битве, удалился. Но вторичное его предприятие было счастливее:
в течение зимы [1161 г.] усиленный множеством Половцев, он переправился за
Днепр выше Киева и приступил к Подолу, огражденному высоким тыном. Тут
началось сражение. Половцы во многих местах рассекли ограду, ворвались в
улицы и зажгли домы. Окруженные пламенем, дымом и мечами варваров,
Киевляне с Берендеями в ужасе бежали на гору к Златым вратам каменной
стены.
   Тогда Великий Князь, приняв совет дружины, оставив Киев и заключился в
Белегороде, ожидая скорой помощи.
   Изяслав вступил в Киев, освободил там многих друзей своих, бывших под
стражею, и спешил осадить Белгород. Великий Князь сжег деревянные
укрепления, или острог, и четыре недели оборонялся в крепости. Напрасно
Святослав Черниговский склонял брата к общему миру, советуя ему снять
осаду, возвратиться за Днепр и ждать всего от справедливости. Изяслав
ответствовал его Послам: "Ежели уйду за Днепр, то союзники оставят меня.
Что ж будет со мною? В степях ли Половецких найду для себя область? Лучше
умру здесь от меча,, нежели от голода на берегах Сейма". Он говорил смело,
но действовал малодушно: ибо, услышав, что Торки, Берендеи, Печенеги
Росьские, Мстислав Волынский и Галичане идут в помощь к Великому Князю,
Изяслав бежал и погиб без мужественной обороны: неприятельский всадник,
именем Выйбор, рассек ему саблею голову. Великий Князь и Мстислав нашли
его плавающего в крови и не могли удержаться от слез искренней горести.
"Вот следствие твоей несправедливости! - сказал первый: - недовольный
областию Черниговскою, недовольный самым Киевом, ты хотел отнять у меня и