Белгород!" Изяслав не ответствовал, но просил воды; ему дали вина - и сей
несчастный Князь, взглянув дружелюбно на врагов сострадательных, скончался
[6 марта 1161 г.]. Пишут, что он в битвах обыкновенно носил власяницу
брата своего, Николая Святоши, а в сей день почему-то не хотел надеть ее.
Разбив Половцев, Олегову дружину, Черниговскую и Князя Северского, взяв их
обозы, победители отослали в Чернигов тело Изяслава, искренно оплаканного
братом Святославом и еще искреннее Иоанном Берладником. Сей злополучный
Галицкий Князь, утратив в Изяславе единственного своего покровителя, уехал
в Грецию и кончил горестную жизнь в Фессалонике, отравленный ядом, как
думали современники. Великий Князь, не желая мстить ни Святославу
Ольговичу, ни гораздо виновнейшему Северскому Владетелю, некогда им
облаготворенному, удовольствовался их новою присягою и нашел способ
дружелюбно разделаться с Андреем, который добровольно уступил ему
Новгород, изведав беспокойную строптивость его жителей. Обузданные
согласием двух сильных Государей, они молчали, и Святослав Ростиславич
возвратился управлять ими.
   [1162-1163 гг.] Мирясь с неприятелями, Ростислав оскорбил
знаменитейшего друга своего и племянника, Мстислава Волынского, который
возвел его на престол и удержал на оном. Великий Князь отдал ему в
поместье Белгород, Триполь, Торческ, как будущему наследнику всей Киевской
области. Но пылкий Мстислав начал, кажется, прежде времени господствовать
в оной самовластно, не хотел слушать выговоров дяди и, с гневом уехав в
Волынию, старался угрозами преклонить к себе Владимира Андреевича,
княжившего в Пересопнице. Сей последний отвечал ему: "Ты властен завоевать
мою область, и я готов скитаться в бедности с детьми своими по землям
чуждым; но буду всегда душою и сердцем за Ростислава". Огорченный злобою
племянника, Великий Князь отнял у него города днепровские, но с радостию
возвратил ему оные, когда Мстислав одумался и прибегнул к дяде с
извинениями. - Столь же великодушно поступал Великий Князь и с другими,
ближними и дальними родственниками. Меньший его брат, Владимир Мстиславич,
упорный союзник Изяслава Давидовича, самовольно властвовал в Слуцке:
Ростислав принудил Владимира выехать оттуда, но дал ему пять городов
Киевских; а внуку Вячеславову, именем Роману, два города в Смоленской
области, Васильев и Красный. Мы говорили о Туровском Владетеле, Юрии
Ярославиче, внуке Святополка-Михаила: отверженный от союза двух тогда
господствующих Домов Княжеских, Мономахова и Черниговского, он держался
единственно своим мужеством и счастливо отразил приступ соединенных Князей
Волынских, хотевших, подобно Изяславу Давидовичу, изгнать его из Турова.
Великий Князь, любя справедливость, заключил с ним мир. - Тишина
внутренняя была тем нужнее, что внешние неприятели, Ляхи, в сие время
беспокоили западную Россию и грабили в окрестностях Червена.
   Андрей Георгиевич, ревностно занимаясь благом Суздальского Княжения,
оставался спокойным зрителем отдаленных происшествий. Имея не только
доброе сердце, но и разум превосходный, он видел ясно причину
государственных бедствий и хотел спасти от них по крайней мере свою
область: то есть отменил несчастную Систему Уделов, княжил единовластно и
не давал городов ни братьям, ни сыновьям. Может быть, Бояре первых
осуждали его, ибо лишались выгоды участвовать в правлении Князей юных,
грабить землю и наживаться. Некоторые думали также, что он незаконно
властвует в Суздале, ибо Георгий назначил сие Княжение для меньших детей;
и что народ, обязанный уважать волю покойного Государя, не мог без
вероломства избрать Андрея. Может быть, и братья сего Князя, следуя
внушению коварных Бояр, изъявляли негодование и мыслили рано или поздно
воспользоваться своим правом. Как бы то ни было, Андрей, дотоле кроткий во
всех известных случаях, решился для государственного спокойствия на дело
несправедливое, по мнению наших предков: он выгнал братьев: Мстислава,
Василька, Михаила; также двух племянников (детей умершего Ростислава
Георгиевича) и многих знатнейших Вельмож Долгорукого, тайных своих
неприятелей. Мстислав и Василько Георгиевичи, вместе с их вдовствующею
родительницею, мачехою Андрея, удалились в Константинополь, взяв с собою
меньшего брата, осьмилетнего Всеволода (столь знаменитого впоследствии).
Там Император Мануил принял изгнанников с честию и с любовию; желал их
утешить благодеяниями и дал Васильку, по известию Российских Г греческих
Летописцев, область Дунайскую.
   [1164-1166 гг.] В России южной кончина Святослава Черниговского
произвела несогласие между сыном его и племянником. Святослав,
достопамятный своею привязанностию к несчастному брату Игорю и миролюбием,
оставил наследникам великое богатство. Старший его сын, Олег, находился в
отсутствии. Черниговский Епископ Антоний и Вельможи собралися к горестной
овдовевшей Княгине и, боясь хищного Владетеля Северского, решились таить
смерть Святослава до Олегова возвращения. Все дали в том клятву, и
во-первых Епископ, хотя Бояре говорили ему: "Нужно ли целовать крест
Святителю? Любовь твоя к Дому Княжескому известна". Но Святитель был Грек,
по словам Летописца: хитер и коварен. Он в тот же час написал к Святославу
Всеволодовичу, что дядя его скончался; что Олега и воинской дружины нет в
городе; что Княгиня с меньшими детьми в изумлении от горести и что
Святослав найдет у нее сокровища несметные. Сей Князь немедленно отправил
сына занять Гомель, а Бояр своих в другие Черниговские области; и сам
хотел въехать в столицу. Олег предупредил его; однако ж добровольно
уступил ему Чернигов, взяв Новгород Северский. Святослав клялся наградить
братьев Олеговых иными Уделами, и забыв обет, присвоил себе одному города
умершего внучатного брата, сына Владимирова, Князя Вщижского. С обеих
сторон готовились к войне.
   Святослав уже звал Половцев; но Великий Князь, будучи тестем Олеговым,
примирил ссору и заставил Святослава уступить Олегу четыре города.
   Ростислав не мог успокоить одних Владетелей Кривских, или Полоцких.
Глебовичи, нарушив мир, нечаянно взяли Изяславль и заключили тамошних
Князей, Брячислава и Володшу Васильковичей, в оковы. Рогволод Полоцкий,
требуя защиты Государя Киевского, осадил Минск и, стояв там шесть недель,
освободил Васильковичей мирным договором; а после, желая отнять Городок у
Володаря Глебовича, сам утратил Полоцк, где народ признал своим Владетелем
его племянника двоюродного, Всеслава Васильковича. Сын Великого Князя,
Давид, господствуя в Витебске, должен был вступиться за Всеслава,
изгнанного мятежным Володарем, и снова ввел его в Полоцк, к удовольствию
народа. В сих ничтожных, однако ж кровопролитных распрях Литовцы служили
Кривским Владетелям как их подданные.
   Давно Россияне, притупляя мечи в гибельном междоусобии, не имели
никакой знаменитой рати внешней: Андрей, несколько лет наслаждавшись
мирным спокойствием, вспомнил наконец воинскую славу юных лет своих и
выступил в поле, соединясь с дружиною Князя Муромского, Юрия Ярославича.