врагу Георгиеву, Изяславу Давидовичу, чтобы он шел мирно властвовать в
столице Российской. Изяслав, при восклицаниях довольного народа, въехал в
Киев [19 мая 1157 г.], оставив в Чернигове племянника своего, Святослава
Владимировича, с дружиною воинскою: ибо Князь Северский, хотя и
миролюбивый, замышлял незапно овладеть сею удельною столицею Ольговичей:
его не впустили; но Изяслав, желая иметь в нем благодарного союзника,
добровольно отдал ему Чернигов; а племянник их, Святослав Всеволодович,
получил в Удел Княжение Северское. Они заключили мир на берегах Свини (где
ныне Березна) в присутствии Мстислава, Владимирского Князя, который,
одобрив условия, спокойно возвратился в Волынию.
   Таким образом Изяслав Давидович остался повелителем одной Киевской
области и некоторых городов Черниговской. Переяславль, Новгород, Смоленск,
Туров, область Горынская и вся западная Россия имели тогда Государей
особенных, независимых, и достоинство Великого Князя, прежде соединенное с
могуществом, сделалось одним пустым наименованием. Киев еще сохранял
знаменитость, обязанный ею, кроме своего счастливого положения, торговле,
множеству избыточных обитателей, богатству храмов, монастырей: скоро
утратит он и сию выгоду, лишенный сильных защитников.
   Но в то время, как древняя столица наша клонится к совершенному
падению, возникает новая под сению Властителя, давно известного мужеством
и великодушием.

   Еще при жизни Георгия Долгорукого сын его, Андрей, в 1 155 году уехал
из Вышегорода (не предуведомив отца о сем намерении). Феатр алчного
властолюбия, злодейств, грабительств, междоусобного кровопролития, Россия
южная, в течение двух веков опустошаемая огнем и мечом, иноплеменниками и
своими, казалась ему обителию скорби и предметом гнева Небесного.
Недовольный, может быть, правлением Георгия и с горестию видя народную к
нему ненависть, Андрей, по совету шурьев своих, Кучковичей, удалился в
землю Суздальскую, менее образованную, но гораздо спокойнейшую других. Там
он родился и был воспитан; там народ еще не изъявлял мятежного духа, не
судил и не менял государей, но повиновался им усердно и сражался за них
мужественно. Сей Князь набожный вместо иных сокровищ взял с собою
Греческий образ Марии, украшенный, как говорят Летописцы, пятнадцатью
фунтами золота, кроме серебра, жемчуга и камней драгоценных; избрал место
на берегу Клязьмы, в прежнем своем Уделе: заложил каменный город
Боголюбов, распространил основанный Мономахом Владимир, украсил зданиями
каменными, Златыми и Серебряными вратами. Как нежный сын оплакав кончину
родителя, он воздал ему последний долг торжественными молитвами, строением
новых церквей, Обителей в честь умершему, или для спасения его души; и
между тем, как народ Киевский злословил память Георгия, священный Клирос
благословлял оную в Владимире.
   Суздаль, Ростов, дотоле управляемые Наместниками Долгорукого,
единодушно признали Андрея Государем. Любимый, уважаемый подданными, сей
Князь, славнейший добродетелями, мог бы тогда же завоевать древнюю
столицу; но хотел единственно тишины долговременной, благоустройства в
своем наследственном Уделе; основал новое Великое Княжение Суздальское,
или Владимирское, и приготовил Россию северо-восточную быть, так сказать,
истинным сердцем Государства нашего, оставив полуденную в жертву бедствиям
и раздорам кровопролитным.
   Борис Георгиевич, княжив при отце в Турове, или добровольно выехал
оттуда в Суздальскую область, или был изгнан Юрием Ярославичем,
Святополковым внуком, который, происходя от старшей ветви Княжеского Дому,
имел право на самую область Киевскую. Изяслав, желая доставить Удел
Владимиру Мстиславичу, соединился с Князьями Волынскими, Галицким,
Смоленским и приступил к Турову. Юрий искал мира, но мужественно
оборонялся, и чрез 10 недель многочисленное войско осаждающих удалилось,
потеряв большую часть коней своих от заразы.
   [1158 г.] В числе Изяславовых союзников находились и Полочане, которые
едва ли уступали тогда Новогородцам в своевольстве. Мы упоминали о
несчастии князя Рогволода Борисовича, изгнанного ими без всякой
основательной причины: Святослав Черниговский дал ему вспомогательную
дружину, и жители Друцка с великою радостию приняли его, выслав Глеба
Ростиславича, ограбив дом, Бояр, друзей сего последнего. Отец Глебов, видя
опасное волнение и в самом Полоцке, старался задобрить граждан ласками,
дарами и, взяв с них новую присягу, осадил Друцк.
   Сильный отпор жителей заставил сего Князя искать мира: Рогволод дал
клятву жить с ним в братстве и нарушил оную вместе с вероломными
Полочанами, которые, думая загладить измену изменою, послали сказать ему:
"Князь добрый! Мы виновны, свергнув тебя с престола и разграбив твое
имение: не помни зла и возвратися к нам: выдадим тебе Ростислава
Глебовича". Он согласился с ними; но Ростислав, уведомленный об их
замысле, ходил вооруженный, носил латы под одеждою и смелостию вселял
боязнь в злодеев. Наконец они устыдились своей робости и звали Князя,
жившего за городом, в собрание народное, будто бы для дел государственных.
"Вчера я был у вас, - ответствовал Ростислав: - для чего же вы не говорили
о делах?" - однако ж поехал в город. Верный Отрок Княжеский остановил его:
ибо народ уже снял с себя личину, грозно вопил на Вече и лил кровь Бояр,
преданных Глебовичам. Ростислав, соединив дружину, удалился в Минск к
брату Володарю; а Рогволод, подкрепленный силою Князя Смоленского, отнял
Изяславль у Всеволода Глебовича и предписал мир его брату: остался Князем
Полоцким, дал Всеволоду Стрежев, Изяславль Брячиславу Васильковичу и
восстановил тишину кратковременную. Володарь, третий сын Глебов, воевал
тогда с Литвою:
   братья присягнули за него в верном исполнении мирных условий.
   Изяслав Давидович не долго жил в союзе с Галицким и Волынскими
Князьями. Поводом к сему разрыву служил знаменитый Воевода первого, Иоанн
Берладник. Князь Галицкий, ненавидя и боясь сего брата двоюродного,
изгнанного Владимирком, умел склонить на свою сторону не только
Венгерского Короля с Поляками, но и многих Князей Российских, желая, чтобы
они вместе с ним убедили Изяслава выдать ему Иоанна. Гнушаясь делом столь
жестоким, великий князь отвечал их Послам в Киеве, что он никогда на то не
согласится. Иоанн же, бесчеловечно гонимый, хотел мстить Ярославу
Владимирковичу: ограбил несколько богатых судов на Дунае, нанял 6000
Половцев и вступил в Галицию; но скоро был оставлен сими хищниками, ибо не
дозволял им опустошать земли и щадил доброхотствующих ему жителей. Сведав,
что Ярослав вооружается, Великий Князь предложил Святославу Ольговичу
тесный союз и два города, Мозырь и Чечерск. Тут Святослав оказал
бескорыстие великодушное.
   "Признаюсь, - говорил он, - что я досадовал, когда ты не отдал мне всей