он весьма близок к древним языкам Азиатским; но вернейшее исследование
доказало, что сие мнимое сходство ограничивается весьма немногими словами,
Еврейскими или Халдейскими, Сирскими, Арабскими, которые находятся и в
других языках Европейских, свидетельствуя единственно их общее Азиатское
происхождение; и что Славянский имеет с Греческим, Латинским, Немецким
гораздо более связи, нежели с Еврейским и с другими Восточными. Сие
великое, явное сходство встречается не только в словах единозвучных с
действиями, которые означаются ими - ибо названия грома, журчания вод,
крика птиц, рева зверей могут на всех языках сходствовать между собою от
подражания Естеству - но и в выражении самых первых мыслей человека, в
ознаменовании главных нужд жизни домашней, в именах и глаголах совершенно
произвольных. Мы знаем, что Венеды издревле жили в соседстве с Немцами и
долгое время в Дакии (где язык Латинский со времен Траяновых был в общем
употреблении)
   воевали в Империи и служили Императорам Греческим; но сии
обстоятельства могли бы ввести в язык Славянский только некоторые
особенные Немецкие, Латинские или Греческие слова, и не принудили бы их
забыть собственные, коренные, необходимые в самом древнейшем обществе
людей, то есть в семейственном. Из чего вероятным образом заключают, что
предки сих народов говорили некогда одним языком: каким?
   неизвестно, но без сомнения древнейшим в Европе, где история находит
их, ибо Греция, а после и часть Италии, населена Пеласгами, Фракийскими
жителями, которые прежде Эллинов утвердились в Морее и могли быть
единоплеменны с Германцами и Славянами. В течение времен удаленные друг от
друга, они приобретали новые гражданские понятия, выдумывали новые слова
или присваивали чужие и долженствовали чрез несколько веков говорить уже
языком различным. Самые общие, коренные слова легко могли измениться в
произношении, когда люди еще не знали букв и письма, верно определяющего
выговор.
   Сие важное искусство - немногими чертами изображать для глаз
бесчисленные звуки - сведала Европа, как надобно думать, уже в позднейшие
времена и без сомнения от Финикиян, или непосредственно, или через
Пеласгов и Эллинов. Нельзя вообразить, что древние обитатели Пелопоннеса,
Лациума, Испании, едва вышедши из дикого состояния, могли сами выдумать
письмена, требующие удивительного разума и столь непонятного для
обыкновенных людей, что они везде приписывали богам изобретение оных: в
Египте Фойту, в Греции Меркурию, в Италии богине Карменте; а некоторые из
Христианских Философов считали десять Моисеевых заповедей, рукою
Всевышнего начертанных на горе Синайской, первым письмом в мире. К тому же
все буквы народов Европейских: Греческие, Мальтийские, так называемые
Пеласгские в Италии, Этрурийские (доныне видимые на монументах сего
народа), Гальские, изображенные на памятнике мученика Гордиана, Улфиловы
или Готфские, Кельтиберские, Бетские, Турдетанские в Испании, Руны
Скандинавов и Германцев более или менее сходствуют с Финикийскими и
доказывают, что все они произошли от одного корня. Пеласги и Аркадцы
принесли их с собою в Италию, а наконец и в Марселию к тамошним Галлам.
   Испанцы могли научиться письму от самих Финикиян, основавших Тартесс и
Гадес за 1100 лет до Рождества Христова. Турдетане во время Страбоново
имели письменные законы, историю и стихотворения. Каким образом
Европейский Север получил буквы, мы не знаем: от Финикийских ли
мореплавателей, торговавших оловом Британским и янтарем Прусским или от
народов Южной Европы? Второе кажется вероятнее: ибо Руническое и Готфское
письмо сходнее с Греческим и Латинским, нежели с Финикийским. Оно могло в
течение веков чрез Германию или Паннонию дойти от Средиземного моря до
Бальтийского с некоторыми переменами знаков.
   Как бы то ни было, но Венеды или Славяне языческие, обитавшие в странах
Бальтийских, знали употребление букв. Дитмар говорит о надписях идолов
Славянских: Ретрские кумиры, найденные близ Толлензского озера, доказали
справедливость его известия; надписи их состоят в Рунах, заимствованных
Венедами от Готфских народов. Сии Руны, числом 16, подобно древним
Финикийским, весьма недостаточны для языка Славянского, не выражают самых
обыкновенных звуков его, и были известны едва ли не одним жрецам, которые
посредством их означали имена обожаемых идолов. Славяне же Богемские,
Иллирические и Российские не имели никакой азбуки до 863 года, когда
Философ Константин, названный в монашестве Кириллом, и Мефодий, брат его,
жители Фессалоники, будучи отправлены Греческим Императором Михаилом в
Моравию к тамошним Христианским Князьям Ростиславу, Святополку и Коцелу
для перевода церковных книг с Греческого языка, изобрели Славянский
особенный алфавит, образованный по греческому, с прибавлением новых букв:
Б. Ж. Ц. Ш. Щ. Ъ. Ы. Ѣ. Ю. Я. Ѫ. Сия азбука, называемая
Кирилловскою, доныне употребляется с некоторыми переменами в России,
Валахии, Молдавии, Болгарии, Сервии и проч. Славяне Далматские имеют
другую, известную под именем Глагольской, или Буквицы, которая считается
изобретением Св. Иеронима, но ложно, ибо в IV и в V веке, когда жил
Иероним, еще не было Славян в Римских владениях.
   Самый древнейший ее памятник, нам известный, есть харатейная Псалтирь
XIII века; но мы имеем церковные Кирилловские рукописи 1056 года; надпись
Десятинной церкви в Киеве принадлежит еще ко временам Св. Владимира. Сия
Глагольская азбука явно составлена по нашей, отличается кудрявостию знаков
и весьма неудобна для употребления. Моравские Христиане, пристав к
Римскому исповеданию, вместе с Поляками начали писать Латинскими буквами,
отвергнув Кирилловы, торжественно запрещенные Папою Иоанном XIII. Епископы
Салонские в XI веке объявили даже Мефодия еретиком, а письмена Славянские
- изобретением Арианских Готфов.
   Вероятно, что сие самое гонение побудило какого-нибудь Далматского
Монаха выдумать новые, то есть Глагольские буквы и защитить их от
нападения Римских суеверов именем Св. Иеронима. - Ныне в Богемии, Моравии,
Силезии, Лаузице, Кассубии употребляются Немецкие; в Иллирии, Крайне,
Венгрии и Польше Латинские.
   Славяне, которые с VIII века утвердились в Пелопоннесе, приняли там
Греческую азбуку.
   Итак, предки наши были обязаны Христианству не только лучшим понятием о
Творце мира, лучшими правилами жизни, лучшею без сомнения нравственностию,
но и пользою самого благодетельного, самого чудесного изобретения людей:
мудрой живописи мыслей - изобретения, которое, подобно утренней заре, в
веках мрачных предвестило уже Науки и просвещение.



                                 Глава IV