неприятелей, давших совет Половцам умертвить Романа; а Володаря и Давида
отпустил в Россию.
   Всеволод любил мир, и видел беспрестанное кровопролитие. Полоцкий Князь
осадил Смоленск: Владимир спешил туда с Черниговскою конницею; не застал
Всеслава, но Смоленск, зажженный неприятелем, еще дымился в пепле.
Мономах, в наказание врагу своему, огнем и мечом опустошил его землю, и
чрез несколько времени взяв Минск, отнял всех рабов и скот у жителей.
Таким образом сей несчастный город вторично пострадал за своего Князя. -
Мужественный сын Всеволодов не выпускал меча из рук: победил Торков,
обитавших близ Переяславля; два раза ходил усмирять беспокойных Вятичей, и
везде гнал неутомимых злодеев России, Половцев, на берегах Десны, Хороля;
пленял их Вождей, отбивал добычу. Но сии успехи не могли утвердить
государственной безопасности, и Князья Российские междоусобием своим
усиливали внешних неприятелей.
   [1084-1086] Ростиславичи, воспитанные, кажется, в доме у Ярополка,
бежали от него и в отсутствие дяди, который гостил у Всеволода в неделю
Пасхи, вооруженною рукою заняли Владимир. Всякой знаменитый мятежник,
обещая грабеж и добычу, мог собирать тогда шайки усердных помощников:
доказательство, сколь правление было слабо и своевольство народа
необузданно! Всеволод, оскорбленный несчастием племянника, велел Мономаху
идти на Ростиславичей: их выгнали, и Ярополк возвратился в свой Удел с
честию. - В то же время Давид Игоревич, скитаясь в южной России и вне
пределов ее, завладел Олешьем, Греческим городом близ устья Днепровского,
и нагло ограбил там многих купцов: Всеволод, призвав его к себе, дал ему
Дорогобуж в Волынии.
   Сам Ярополк, облагодетельствованный Всеволодом, не устыдился быть
врагом его:
   Князь слабый, послушный коварным советникам и скоро наказанный за свою
безрассудность. Дядя, сведав о злых намерениях сего неблагодарного,
предупредил их опасное исполнение; и слух, что Мономах идет с войском,
заставил Ярополка бежать в Польшу. Владимир нашел в Луцке мать его,
супругу, дружину, казну; возвратился с ними в Киев, а владение Ярополково
отдал Давиду Игоревичу. - Но Ярополк, не сыскав заступников вне России,
скоро умилостивил Всеволода искренним раскаянием и, заключив мир с его
сыном, Мономахом, в Волынии, получил обратно свое Княжение. Судьба не дала
ему времени заслужить великодушие дяди или снова быть неблагодарным. Он
чрез несколько дней погиб от руки злодея, на пути в Червенский Звенигород:
сей преступник, именем Нерядец, ехал за ним верхом вместе с другими
Княжескими Отроками и вонзил саблю в бок своему Государю, покойно
лежавшему на колеснице. Ярополк встал, извлек из себя окровавленное
железо, громко сказал: "Умираю от коварного врага" - и скончался.
Летописец не объясняет тайной причины злодейства, сказывая только, что
убийца бежал в Перемышль к Рюрику, старшему из Ростиславичей, которым
Всеволод уступил сей город в Удел и которые, приняв изменника, навлекли на
себя гнусное подозрение, более несчастное, нежели справедливое. Отроки
Ярополковы привезли тело убиенного в Киев, чтобы воздать ему честь
погребения там, где лежали кости его родителя:
   Всеволод, Мономах, Ростислав (меньший сын Великого Князя), Духовенство
и народ встретили оное с искренним изъявлением горести. - Летописец
говорит, что Ярополк, добродушный подобно отцу своему, давал всегда
церковную десятину в храм Богоматери, исполняя завещание Владимира
Великого; завидовал святости Бориса и Глеба и желал также умереть
мучеником. Давид Игоревич наследовал область Владимирскую.
   [1088 г.] Между тем как Всеволод занимался восстановлением порядка и
тишины в ближних областях, Камские Болгары взяли Муром. Не имея духа
воинского, любя торговлю, земледелие и в случае неурожая питая восточный
край России, они хотели, вероятно, отмстить жителям Муромской области за
какую-нибудь обиду или несправедливость: по крайней мере сия война не
имела дальнейшего следствия, и взятый ими город недолго был в их власти.
   [1092 г.] Великий Князь не мог утешиться всеобщим спокойствием.
Междоусобие прекратилось; но бедствия иного рода посетили Россию. От
беспрестанных, неслыханных жаров везде иссохли поля, и леса в болотных
местах сами собою воспламенялись, к ужасу сельских жителей; голод,
болезни, мор свирепствовали во многих областях, и в одном Киеве умерло от
14 Ноября до 1 Февраля 7000 человек.
   Воображение несчастных видело во всем страшные знамения гнева
Божеского: в самых обыкновенных метеорах, в затмении солнца, в легком
бывшем тогда землетрясении. К сим случаям естественным суеверие прибавило
нелепые чудеса: рассказывали, что огромный змей упал с неба в то время,
как Великий Князь забавлялся ловлею зверей; что злые духи в Полоцке ночью
и днем скакали на конях, невидимо уязвляя граждан, и что множество людей
от того умерло. Народ стенал, Государь был в унынии, Половцы грабили; на
обеих сторонах Днепра дымились села, обращенные в пепел сими жестокими
варварами, которые взяли даже несколько городов: Песочен на реке Супое,
Переволоку близ устья Ворсклы, и нигде, кажется, не находили
сопротивления. Наконец Василько Ростиславич, правнук Ярославов, уговорил
их оставить Россию и вместе с ним воевать Польшу, ослабленную внутренними
раздорами. Сей Князь, по смерти брата своего, Рюрика, наследовал часть
Перемышльской области: скоро увидим его великодушие и злосчастие.
   Всеволод, огорчаемый бедствиями народными и властолюбием своих
племянников, которые, желая господствовать, не давали ему покоя и
беспрестанно требовали Уделов, - с завистию воспоминал то счастливое
время, когда он жил в Переяславле, довольный жребием Удельного Князя и
спокойный сердцем. Не имев никогда великодушной твердости, сей Князь,
обремененный летами и недугами, впал в совершенное расслабление духа;
удалил от себя Бояр опытных, слушал только юных любимцев и не хотел уже
следовать древнему обычаю Государей Российских, которые сами, в
присутствии Вельмож, судили народ свой на дворе Княжеском. Сильные
утесняли слабых; Наместники и Тиуны грабили Россию как Половцы: Всеволод
не внимал жалобам. - Чувствуя приближение конца, он послал за большим
сыном в Чернигов и скончался [1093 г.] в объятиях Владимира и Ростислава,
орошенный их искренними слезами: Христианин набожный, человеколюбивый,
трезвый и целомудренный от самой юности; одним словом, достохвальный между
частными людьми, но слабый и, следственно, порочный на степени Государей.
   Великий Ярослав желал, чтобы любимый сын его, со временем наследовав
законным образом Киевскую область, был и во гробе с ним неразлучен: воля
нежного отца исполнилась, и Всеволода погребли, на другой день кончины
его, там же, где лежали Ярославовы кости - в Софийском храме, - с
обыкновенными торжественными обрядами и в присутствии народа, который
погребал тогда Государей как истинных отцов своих, с чувствительностию и