совершилось в присутствии знаменитейшего Духовенства, Бояр и народа, 2
Маия [1072 г.], день в который Великий Князь, за три года пред тем,
вступил с Болеславом в Киев. Сами Ярославичи несли раку Борисову, и
митрополит Георгий признал святость Российских Мучеников, к удовольствию
Государя и народа. Духовное празднество заключилось веселым пиром: три
Князя обедали за одним столом, вместе с своими Боярами, и разъехались
друзьями.
   Сия дружба скоро обратилась в злобу. Святослав, желая большей власти,
уверил Всеволода, что старший брат тайно сговаривается против них с Князем
Полоцким.
   Они вооружились, и несчастный Изяслав вторично бежал в Польшу, надеясь,
что великие сокровища, увезенные им из Киева, доставят ему сильных
помощников вне Государства. Но Болеслав уже не хотел искать новых
опасностей в России: взял его сокровища и (по словам Летописца) указал ему
путь от себя. Горестный изгнанник отправился к Немецкому Императору,
Генрику IV; был ему представлен в Маинце Саксонским Маркграфом Деди;
поднес в дар множество серебряных и золотых сосудов, также мехов
драгоценных, и требовал его заступления, обещая, как говорят Немецкие
Летописцы, признать себя данником Империи. Юный и храбрый Генрик,
готовимый судьбою к бедствиям гораздо ужаснейшим Изяславовых, не отказался
быть защитником угнетенного. Окруженный в собственном Государстве
изменниками и неприятелями, он послал в Киев Бурхарда, Трирского духовного
Чиновника, брата Оды, шурина Вячеславова, как вероятно, и велел объявить
Князьям Российским, чтобы они возвратили Изяславу законную власть, или,
несмотря на отдаленность, мужественное войско Немецкое смирит хищников. В
Киеве господствовал тогда Святослав, придав, может быть, Всеволоду
некоторые из южных городов: он дружелюбно угостил Послов Императорских и
старался уверить их в своей справедливости. Нестор пишет, что сей Князь,
подобно Иудейскому Царю Езекии, величался пред Немцами богатством казны
своей и что они, видя множество золота, серебра, драгоценных паволок,
благоразумно сказали: Государь! мертвое богатство есть ничто в сравнении с
мужеством и великодушием. "Следствие доказало истину их слов, - прибавляет
Нестор: - по смерти Святослава исчезли как прах все его сокровища". -
Бурхард возвратился к Императору с дарами, которые удивили Германию.
"Никогда, - говорит современный Немецкий Летописец, - не видали мы столько
золота, серебра и богатых тканей". Генрик, обезоруженный щедростью
Святослава и не имея, впрочем, никакого способа воевать с Россиянами,
утешил изгнанника одним бесполезным сожалением.
   Изяслав обратился к Папе, славному в Истории Григорию VII, хотевшему
быть Главою всеобщей Монархии, или Царем Царей, и послал в Рим сына
своего. Жертвуя властолюбию и православием Восточной Церкви и достоинством
Государя независимого, он признавал не только духовную, но и мирскую
власть Папы над Россиею; требовал его защиты и жаловался ему на Короля
Польского. Григорий отправил Послов к Великому Князю и к Болеславу,
написав к первому следующее:
   "Григорий Епископ, слуга слуг Божиих, Димитрию, Князю Россиян (Regi
Russorum), и Княгине, супруге его, желает здравия и посылает Апостольское
благословение.
   Сын ваш, посетив святые места Рима, смиренно молил нас, чтобы мы
властию Св.
   Петра утвердили его на Княжении, и дал присягу быть верным Главе
Апостолов. Мы исполнили сию благую волю - согласную с вашею, как он
свидетельствует, - поручили ему кормило Государства Российского именем
Верховного Апостола, с тем намерением и желанием, чтобы Св. Петр сохранил
ваше здравие, княжение и благое достояние до кончины живота, и сделал вас
некогда сопричастником славы вечной.
   Желая также изъявить готовность к дальнейшим услугам, доверяем сим
Послам - из коих один вам известен и друг верный - изустно переговорить с
вами о всем, что есть и чего нет в письме. Приимите их с любовию, как
Послов Св. Петра; благосклонно выслушайте и несомненно верьте тому, что
они предложат вам от имени нашего - и проч. Всемогущий Бог да озарит
сердца ваши и да приведет вас от благ временных ко славе вечной. Писано в
Риме, 15 Маия, Индикта ХIII" (то есть 1075 году).
   Таким образом Изяслав, сам не имея тогда власти над Россиею, дал повод
надменному Григорию причислить сию Державу ко мнимым владениям Св. Петра,
зависящим от мнимого Апостольского Наместника!.. В письме к Болеславу
говорит Папа: "Беззаконно присвоив себе казну Государя Российского, ты
нарушил добродетель Христианскую. Молю и заклинаю тебя именем Божиим
отдать ему все взятое тобою или твоими людьми: ибо хищники не внидут в
Царствие Небесное, ежели не возвратят похищенного".
   Заступление гордого Папы едва ли имело какое-нибудь действие, и в
следующем [1076] году юные Князья Российские, Владимир Мономах и Олег -
первый Всеволодов, а вторый Святославов сын, - заключив союз с Поляками,
ходили с войском в Силезию помогать Болеславу против Герцога Богемского.
Но скоро обстоятельства, к счастию Изяславову, переменились. Главный враг
его, Святослав, умер от разрезания какой-то затверделости, или опухоли.
Тогда изгнанник ободрился: собрал несколько тысяч Поляков и вступил в
Россию. Добродушный Всеволод встретил его в Волынии и, вместо битвы,
предложил ему мир. Братья клялися, забыв прошедшее, умереть друзьями, и
старший въехал в Киев Государем, уступив меньшему Княжение Черниговское, а
сыну его, Владимиру, Смоленск.
   Опасаясь честолюбия беспокойных племянников и замыслов давнишнего врага
своего, Всеслава, они хотели удалить первых от всякого участия в правлении
и вторично изгнать последнего. Роман Святославич княжил в Воспорской
области: сын Вячеславов, Борис в самое то время, когда Изяслав и Всеволод
заключали мир на границе, овладел Черниговым; но предвидя, что дяди не
оставят его в покое и накажут как хищника, чрез несколько дней ушел в
Тмуторокань к Роману. Князь Новогородский, Глеб, юноша прекрасный и
добродушный, к общему сожалению погиб тогда в отдаленном Заволочье:
Изяслав отдал его Княжение Святополку, а другому сыну своему, Ярополку,
Вышегород. Олег Святославич господствовал в области Владимирской: он
должен был, по воле дядей своих, выехать оттуда и жить праздно в
Чернигове. Князь Полоцкий довольствовался независимостию и наследственным
уделом: Ярославичи объявили ему войну. Всеволод ходил к его столице и
ничего более не сделал. В следующий год Владимир Мономах и Святополк
выжгли только ее предместие; но Мономах возвратился к отцу с богатою
добычею, дал ему и печальному Олегу роскошный обед на красном дворе в
Чернигове и поднес Всеволоду в дар несколько фунтов золота.
   Сей Олег, рожденный властолюбивым, не мог быть обольщен ласками дяди и
брата; считал себя невольником в доме Всеволодовом; хотел свободы,