и уклонений от истины. Палач сжигает книгу на  площади, а автор отправляется
путешествовать, разумеется считая себя мучеником. Это произошло в 1781 году,
и, вероятно, книге  в  последний  раз оказаны  столь высокие  почести - даже
палачу становится ясно, этим ничего не добьешься.
     лет  отсидел в Бастилии.  Написал мемуары  о  Бастилии  (Лондон,  1783  г.).
Впоследствии эмигрировал, вернулся в  1791 г.  и принял деятельное участие в
революции, казнен. Приписанное ему Карлейлем издание "La  Bastille devoilee,
remarques et anecdotes  sur  le  chateau de la  Bastille" в действительности
представляет  собой  опубликованное в 1789-1790  гг.  собрание документов из
архива Бастилии и мемуаров.
     учреждений  и  торговли  в  обеих  Индиях".  Индиями  именовались  испанские
колониальные владения в Центральной и Южной Америке.

     Давайте  заглянем в залы  суда,  где  слушаются  дела  о  разводах  или
решаются денежные споры, ведь каждое из них рассказывает о семейной жизни, и
как рассказывает! В окружном  парламенте  Безансона  и  Экса (Aix) слушается
дело  молодого Мирабо - вся Франция с интересом следит за  ним.  Воспитанный
Другом Людей, он,  побывав за свои двадцать лет и в королевской тюрьме,  и в
пехотном полку, и еще во многих других местах, пожив  и на чердаках, обычном
местожительстве  начинающего  писателя,  научился уже  в  эти  молодые  годы
"противостоять деспотизму", представьте себе, даже деспотизму людей и богов.
Как часто розовый флер всеобщей  благожелательности и Astraea Redux скрывает
от глаз безрадостную, мрачную пустыню, вернее, настоящий ад свар и раздоров,
в  которые  превратились семейные  святыни! Например, старый Друг Людей  сам
ведет  бракоразводный  процесс  и  запирает иногда всю свою  семью,  конечно
исключая себя  самого, под замок. Он много писал о перестройке общества и об
освобождении его  от крепостного рабства и,  однако  ж, использовал в  своих
личных интересах шестьдесят  записок  об аресте  (Lettres de Cachet). В  нем
причудливо    соединились    проницательность,    решимость,    мужественная
принципиальность и неумение управлять собой, сварливая, какая-то сумасшедшая
раздражительность.   Черствость   и  жадность  -  как  далеки  они  от  того
прекрасного, чем  живет душа человеческая! О глупцы, как можно ожидать,  что
наступит новый, прекрасный, как молодая трава, век, который принесет любовь,
изобилие, реки,  полные  вина, нежнейшую музыку в каждом дуновении  ветра, и
затаптывать в грязь чувственности  (и, что ни день, все глубже и глубже)  те
самые качества  души вашей, на которых только и держится ваше существование,
- посмотрите, ведь вы неудержимо падаете в бездну!
     Следовало бы заняться и преданным забвению делом об  алмазном ожерелье.
Как Сатана  в  Вальпургиеву ночь собирает  ведьм, так и здесь, но только при
ярком дневном свете  образовался жуткий  хоровод,  в  котором  закружились и
носящий  красную  шляпу кардинала Луи  де  Роган, и закоренелый преступник -
сицилианец Бальзамо-Калиостролице которой было что-то пикантное", а вместе с  ними  и  высокопоставленные
прелаты, мошенники, предсказывающие будущее, карманники и проститутки. Какой
смрад подняли они! Дело это  было скандальным еще  и потому, что трон  здесь
впервые  столкнулся  с уголовщиной. Девять месяцев по всей  Европе  только и
было разговоров что о загадке ожерелья, и  изумленная  Европа вдруг увидела,
как  одна  ложь сменяла другую,  как  язвы  коррупции, жадности  и  глупости
покрыли тела и высших и низших и что всюду царит одна лишь алчность. Впервые
тебе больно и горько,  и ты  льешь слезы, прекрасная  королева! Впервые твое
честное имя  заляпано грязью, от  которой  тебе  уже не  очиститься до самой
смерти. Ни у кого из тех, кто живет в одно время с тобой, не шевельнулись  в
сердце любовь и жалость к тебе, они появятся лишь у будущих поколений, когда
твое сердце,  навсегда  исцеленное  от  всех печалей,  уснет  холодным  сном
могилы. Отныне эпиграммы становятся не  просто злыми  и резкими, они  теперь
отвратительно  жестокие, гнусные и нецензурные. И вот наступает  31 мая 1786
года,  когда из Бастилии выходит жалкий, ведавший  ранее раздачей  милостыни
кардинал Роган, и толпа кричит ему: "Ура!", хотя давно не любит его (да и за
что, собственно?), но он  теперь в ее глазах важная персона, потому что двор
и королева ненавидят его16.
     авантюрист, выдавал себя за медика, алхимика, натуралиста, мага, заклинателя
духов.  В 1784  г.  приезжал  в Петербург,  имел  огромное влияние в  высшем
обществе.  Выслан  из России как лицо,  симпатизирующее масонам.  В Риме был
осужден на пожизненное заключение.

     Пока  что эра надежд дает лишь  слабый, тусклый свет, а  между тем небо
уже обложили мрачные  тучи, предвестники урагана и землетрясения! Да, да, вы
видите  обреченный  на слом мир:  ведь  в  нем  исчезло именно  то качество,
которое   делает  людей  свободными,  -  способность  повиноваться;  в   нем
постепенно исчезает и рабское  послушание одного человека другому.  Остается
лишь  рабское подчинение своим  желаниям, причем наиболее греховным, которые
неизбежно  сменит  скорбь.  Взгляните  только  на  эту  гниющую  кучу  лжи и
чувственности, над которой мерцает болотный, обманный огонек сентиментальной
чувствительности  и  над  которой  (по  их взаимному  согласию)  возвышается
виселичный камертон  "высотой  в  сорок  футов",  также  сильно  подгнивший.
Добавим,  что  французам  (в  отличие  от  представителей  других  наций)  в
особенности свойственна  способность к возбудимости как  в хорошем, так  и в
самом дурном смысле. Именно поэтому следует ожидать мятежа, взрыва  с самыми
непредсказуемыми последствиями. Напомним еще раз  слова Честерфилда:  "Здесь
налицо все признаки, которые мне известны из истории".
     Поневоле  подумаешь: будь  проклята философия, которая разрушала здание
религии,  оправдываясь тем,  что  "необходимо уничтожить  мерзость  (ecraser
l'infame)"мерзкого состояния, когда сама  собой появилась  мысль об их  уничтожении. И
горе  всем  вам,  живущим  в  это  мерзостное  и  разрушительное  время!  Но
придворные,  конечно, возразят, что  во всем виноваты  Тюрго  и Неккер с  их
безумным стремлением все переделать, или что во всем виновата  королева с ее
высокомерием, что виноват,  например, он или  она, или  что  всему  причиной
то-то и то-то. Друзья мои! Виноват во всем каждый негодяй, будь то  вельможа
или   чистильщик   сапог,  который,  мошеннически  притворясь  деятельным  и
энергичным, совершенно никакой деятельности не  обнаружил, нельзя же считать
деятельностью регулярный  прием пищи. Бездеятельность и ложь (знайте же, что
ложь  не исчезает бесследно, но, подобно  брошенному  в  землю зерну, всегда
приносит плод), накапливаясь  со времен Карла Великого, т. е. вот уже тысячу
лет,  давно ждут,  когда  наступит  день расплаты. Ужасен  будет этот  день,
поистине  день  Страшного  суда, ибо вырвется наружу в  тот  день копившийся
веками гнев. О брат мой! Чем быть мошенником, уж лучше умереть! Но если ты и