товаров, приобретаемых на заработную плату. Тогда весь предшествующий анализ
теряет силу и возникает необходимость ввести добавочный  фактор,  между  тем
как для нахождения этого  неизвестного  нет  добавочного  уравнения.  Нельзя
лучше продемонстрировать ловушки, которые таит в  себе  псевдоматематический
метод, применимый только при условии представления  любого  явления  в  виде
функции одной переменной и при предположении, что  все  частные  производные
обращаются в нуль. Положение нисколько не исправляется тем,  что  где-то  на
более поздней стадии признают существование  других  переменных  и  все-таки
продолжают развивать аргументацию дальше, не потрудившись переписать  заново
все, что было написано до этого момента. Если наемный труд  (в  определенных
пределах) требует именно известной денежной заработной платы, тогда даже при
условии, что п = х+ у, у нас все равно не хватит данных, если мы  не  знаем,
чем же определяется  денежная  цена  товаров,  приобретаемых  на  заработную
плату. Ведь денежная цена этих товаров  будет  зависеть  от  общей  величины
занятости. Поэтому мы не можем сказать, какова будет общая  занятость,  пока
не знаем денежной цены товаров, приобретаемых на заработную плату, и  мы  не
можем знать денежную цену товаров, приобретаемых на заработную  плату,  пока
не знаем общей величины занятости. Как я уже  сказал,  нам  не  хватает  еще
одного уравнения. Между тем возможно, что именно предварительная предпосылка
о негибкости денежной, а вовсе не реальной заработной платы,  скорее  всего,
могла бы  приблизить  нашу  теорию  к  фактам.  Например,  в  Великобритании
денежная  заработная  плата  в  период  расстройства  экономической   жизни,
неуверенности и  резких  колебаний  цен  за  десятилетие  (1924-  1934  гг.)
оставалась стабильной в пределах 6%, тогда  как  реальная  заработная  плата
колебалась больше чем на 20%. Теория не может претендовать на то,  чтобы  ее
называли общей теорией, если ее нельзя применить к  случаю,  когда  денежная
заработная плата (или по крайней мере пределы,  в  которых  она  колеблется)
фиксирована, так же как и ко  всякому  другому  случаю.  Право  политических
деятелей призывать к тому, чтобы денежная заработная  плата  была  в  высшей
степени гибкой,  но  теоретику  нужно  быть  готовым  с  одинаковым  успехом
объяснить как одно, так и другое Состояние  дел.  Научная  теория  не  может
требовать  от  фактов,  чтобы  они  приспосабливались   к   ее   собственным
допущениям.
   Когда проф. Пигу  вплотную  подходит  к  выяснению  эффекта  от  снижения
денежной заработной платы, он  опять-таки,  по  моему  мнению,  вводит  явно
слишком мало данных,  чтобы  можно  было  получить  определенный  ответ.  Он
начинает с того, что отвергает положение (указ. соч., с.  101)  о  том,  что
если предельные первичные издержки производства равны  предельным  издержкам
на заработную плату, то при снижении денежной заработной платы доходы прочих
факторов будут изменяться в той же самой пропорции,  что  и  доходы  наемных
работников, по той причине, что это положение имеет силу только при  условии
предположения о неизменном уровне занятости. Но ведь именно  этот  вопрос  и
следует выяснить. Однако на следующей  странице  (указ.  соч.,  с.  102)  он
допускает ту  же  ошибку,  предполагая,  что  "с  самого  начала  ничего  не
произошло с денежным доходом прочих факторов", но это, как он сам  правильно
показал, имеет силу только в том случае, если объем  занятости  не  остается
неизменным,- а именно это и следует  выяснить.  В  действительности  никакой
ответ не возможен, пока к уже имеющимся мы не добавим дополнительных данных.
   Каким  образом  допущение,  согласно  которому  наемный  труд  фактически
требует определенной денежной, а не реальной заработной платы (при  условии,
что реальная заработная плата не падает ниже известного минимума), влияет на
весь ход анализа, видно из того,  что  в  этом  случае  теряет  силу  другое
допущение, по которому большее число наемных работников согласится  работать
не иначе, как за повышенную реальную  заработную  плату,  т.  е.  допущение,
которое лежит в основе почти всей аргументации проф. Пигу.  Например,  проф.
Пигу отвергает (указ. соч., с. 75) теорию мультипликатора, исходя  из  того,
что ставка реальной заработной платы является данной, т. е. что  налицо  уже
полная занятость и что дополнительной рабочей силы,  согласной  работать  за
более низкую реальную заработную плату, нет. При таком допущении его  вывод,
конечно, правилен.  Но  в  этом  месте  проф.  Пигу  критикует  предложение,
относящееся к сфере практической политики. А между тем  само  это  допущение
фантастически  далеко  от  реальной  действительности;  в   то   время   как
статистически зарегистрированная безработица в  Великобритании  превысила  2
млн.  чел.,  т.  е.  когда  имеется  2  млн.  людей,  желающих  работать  за
существующую денежную заработную плату, вряд  ли  рост  стоимости  жизни  по
отношению к денежной заработной плате, каким бы он ни был умеренным,  вызвал
бы уход с рынка труда большего числа людей, чем эти 2 млн. чел.
   Важно подчеркнуть, что вся книга проф. Пигу написана исходя из допущения,
что всякое повышение стоимости жизни  по  отношению  к  денежной  заработной
плате, каким бы оно ни было умеренным, вызовет уход с рынка  труда  большего
числа наемных работников, чем все наличное число безработных.
   Кроме того, проф. Пигу не замечает,  что  выдвигаемые  им  в  этом  месте
(указ. соч., с. 75)  доводы  против  "вторичной"  занятости,  возникающей  в
результате общественных работ, оказываются в силу тех же допущений одинаково
роковыми также и для роста "первичной"  занятости,  вытекающего  из  той  же
самой  политики.  Если  ставка  реальной  заработной   платы   в   отраслях,
производящих товары, приобретаемые на заработную  плату,  дана,  то  никакое
увеличение  занятости  вообще  невозможно  иначе,  как  за  счет  сокращения
потребления этих  товаров  лицами,  живущими  на  нетрудовые  доходы.  Новые
работники  в  сфере  первичной  занятости  увеличат,  вероятно,  потребление
товаров, приобретаемых на заработную плату, что уменьшит реальную заработную
плату и приведет (по предположению автора) к  уходу  части  наемного  труда,
ранее занятого в "прочих" отраслях. Однако проф. Пигу,  очевидно,  допускает
возможность роста первичной занятости. Граница между первичной  и  вторичной
занятостью является, как видно, той психологической критической  линией,  за
которой здравый смысл автора перестает брать верх над его ущербной теорией.
   Различие выводов, вытекающее из упомянутых выше различий в допущениях и в
анализе, может быть показано на следующем важном  отрывке,  где  проф.  Пигу
резюмирует свою точку зрения (указ. соч., с. 252): "При  наличии  совершенно
свободной конкуренции среди наемных  работников  и  при  наличии  совершенно
мобильного труда характер связи (между ставками реальной  заработной  платы,
на которых настаивают работники, и функцией  спроса  на  труд)  будет  очень
простым. Постоянно будет действовать сильная тенденция к установлению такого
отношения между ставками заработной платы и спросом, чтобы все были, заняты.
Следовательно, при  неизменных  условиях  действительно  все  будут  заняты.
Отсюда можно сделать вывод,  что  существующая  в  любое  время  безработица
целиком объясняется непрерывно происходящими изменениями в условиях  спроса,
а фрикционные помехи препятствуют тому, чтобы соответствующие приспособления
заработной платы совершались мгновенно".
   Автор заключает (указ.  соч.,  с.  253),  что  безработица  прежде  всего