запас времени.  Она  не гналась  за легкой  добычей, уделяя  особое внимание
изучению и регистрации, и имела  возможность везде,  где  это  сулило успех,
заняться раскопками. Так она пробыла целых шесть  месяцев в Мемфисе и семь -
в  Фивах.  (Если вспомнить,  что  в  наше  время  в  одной  только  гробнице
Тутанхамона работы велись  несколько  лет, то время, которое было  затрачено
Лепсиусом на изучение всех этих бесчисленных памятников, может показаться не
столь уж значительным, но в те годы это был очень большой срок.)
     Первым успехом Лепсиуса  было открытие так называемого Древнего царства
в  его многочисленных памятниках.  (Древнее царство -  ранняя  эпоха истории
Египта,  датируемая  примерно  2900-2270 годами  до н. э.,  время  постройки
пирамид.)  Он нашел следы и  остатки более тридцати  неизвестных до тех  пор
пирамид,  увеличив  тем самым общее  их  число до  67. Кроме того, он открыл
новый, до этого  неизвестный вид гробниц,  так называемые мастаба - гробницы
знати времен Древнего царства, - и исследовал в общей сложности сто тридцать
таких гробниц.  В  Телль-Амарне перед  ним предстала в  общих чертах  фигура
реформатора религии Аменофиса (Аменхотепа) IV. Лепсиус первый измерил Долину
царей, снял копии с  настенных рельефов в храмах, с бесчисленных надписей и,
что особенно  ценно,  с  картушей с  царскими  именами.  Он  дошел  в  своих
исследованиях, как  он сам  думал,  до четвертого тысячелетия до  н. э.  (мы
сегодня  знаем, что до третьего); он был  первым, кто  систематизировал  все
виденное  и  сумел разглядеть египетскую  историю,  прошлое Египта  там, где
другие видели только нагромождение руин.
     Плодом  экспедиции  явились  сокровища  Египетского  музея  в  Берлине,
результатом  изучения  источников  -  бесчисленные  публикации,  начиная   с
двадцатитомного роскошного издания "Памятники Египта  и Эфиопии" ("Denkmaler
aus  Aegypten und  Aethiopien") -  внука знаменитого "Описания  Египта"  - и
кончая  монографиями по самым разнообразным проблемам. Когда он в  1884 году
скончался  (ему  было тогда  74 года),  его  биограф, крупный  египтолог, но
бездарный  романист, чьи романы  "Уарда" и  "Дочь фараона" можно было еще  в
конце  прошлого - начале этого  века  найти в  любой библиотеке, Георг Эберс
имел все основания сказать, что Рихард  Лепсиус был, в сущности, основателем
современной научной египтологии.
     Это почетное  место великому классификатору обеспечили в первую очередь
две  его   публикации:  появившаяся  в  Берлине  в  1849   году  "Египетская
хронология" и изданная  также в Берлине,  но годом позже  "Книга  египетских
фараонов". Как и у всех древних народов, у египтян не существовало  твердого
летосчисления,  начинающегося  с какого-нибудь  определенного  исторического
события; отсутствовало у них и чувство историзма. Но лишь вера в непрерывный
прогресс,  присущая  прошедшему веку,  который  сам  себя  рассматривал  как
вершину всех времен, заставляла  видеть  в этом факте примитивность. Освальд
Шпенглер был первым,  кто  увидел в  этом недостатке  всего лишь характерную
черту мировоззрения древних народов, чье представление о времени было просто
иным  по  сравнению с нашим.  Там,  где нет летосчисления,  нет и письменной
истории.  Мы  не  знаем египетских историков -  их  нет, есть  только весьма
неполные анналы,  которые  содержат  отрывочные упоминания  о  прошлом,  как
правило,  не  более  достоверные,  чем,   скажем,  наши  легенды  и  сказки.
Представьте себе,  что  нам надо было  бы более или менее точно восстановить
хронологию   ранней   западноевропейской   истории  по  надписям   на  наших
общественных  зданиях,  по текстам  отцов церкви и  сказкам  братьев  Гримм!
Примерно такую же задачу должны были разрешить археологи, когда они  впервые
попытались  восстановить хронологию египетской истории. Остановимся, хотя бы
коротко, на этих попытках - они дают великолепное представление о том, какой
проницательностью, каким  остроумием нужно было обладать, чтобы по отдельным
данным  реконструировать  историю  четырех  тысячелетий.  В  результате этих
попыток мы сегодня гораздо  лучше разбираемся в египетской  хронологии, чем,
допустим, греки (например, значительно  лучше,  чем Геродот, который посетил
Египет  почти  две  с  половиной  тысячи  лет  тому  назад). Чтобы вновь  не
возвращаться к этой теме, мы не  будем останавливаться на выводах, к которым
пришел  в  этом   вопросе  в   1849   году  Лепсиус,  и   на   выводах   его
предшественников.
     Хотя ко  всем  египетским источникам  необходимо  было  с самого начала
подойти  с  осторожностью,  первой отправной точкой исследования  стал  труд
одного египетского  жреца Манефона, который примерно за триста лет  до н. э.
во  время  царствования двух  первых Птолемеев (следовательно, вскоре  после
смерти  Александра  Македонского) составил на греческом языке  историю своей
страны - "Историю Египта".
     Этот труд  полностью не сохранился. Мы знаем его только в общих чертах,
по пересказам и отрывкам, сохранившимся  у Юлия  Африкана, Евсевия, у Иосифа
Флавия.  Манефон разделил бесконечную вереницу  фараонов  на 30 династий, то
есть ввел то  подразделение,  которое применяется еще и поныне, хотя нам уже
давно  известны  все  ошибки  Манефона, книгу  которого  современный историк
Египта американец Дж. Г. Брэстед назвал собранием сказок для детей.
     Оценка эта, несомненно, сурова, но надо иметь в виду, что у Манефона не
было предшественников и что  перед лицом ушедших  в прошлое трех тысячелетии
он находился примерно  в том же  положении, в  каком очутился бы современный
греческий  историк,  которому предстояло бы написать на основании преданий и
легенд историю  Греции начиная с  Троянской войны.  Список  Манефона  был на
протяжении  десятилетий  единственной   отправной  точкой   для  археологов.
(Необходимо  оговориться:  слово  "археология"  по-прежнему  является  общим
научным  термином  для всей  науки о  древностях,  но,  поскольку египетских
памятников  и  надписей  было  так много,  что  они  требовали  специального
изучения, со  времен  Лепсиуса ввели термин "египтология";  точно  так же мы
пользуемся сейчас  термином  "ассириология",  имея  в  виду  археологические
исследования  Двуречья.)   Насколько  западноевропейские  ученые  отошли  от
Манефона и  его  датировок, можно  видеть из нижеследующего  перечня. В  нем
приведены данные различных ученых о том, когда произошло  объединение Египта
под  властью царя Менеса (Мины), то есть о годе, с которого,  собственно,  и
начинается история Египта: Шампольон - 5867 год до н. э.; Лесюер - 5770; Бек
- 5702; Унгер  -  5623; Мариэтт - 5004; Бругш -  4455;  Лаут - 4157;  Шаба -
4000; Лепсиус - 3892;
     Бунзен - 3623; Эд. Мейер - 3180; Вилькинсон - 2320; Пальмер  -  2224. В
наше  время,  однако, эту  дату  снова отодвигают  в более далекое  прошлое:
Брэстед  относит ее к  3400 году, немец  Георг  Штейндорф - к 3200  году. По
самым новейшим данным, это событие относится к 2900 году.
     Совершенно  очевидно,  что  всякая  датировка  тем сложнее,  чем  более
отдалены от нашей эпохи те  или иные события. Для Новой  истории Египта (под
нею  мы подразумевали  историю  Нового  царства и  так  называемого Позднего
времени, которая успела  уже  закончиться к тому времени, когда Цезарь делил
ложе с  Клеопатрой)  можно  было воспользоваться соответствующими  датами из
ассиро-вавилонской, персидской,  еврейской и греческой  истории. (Еще в 1859