настойчивости,  еще  несколько бивуаков,  а  потом Марсель  и Бордо  быстро
нагонят те миллионы, которые они сейчас упустили.

Так  как кофе  и  супа пришлось  ожидать, то  император,  разомлевший после
мороза вблизи  разгорающегося огня, задремал. Я  воспользовался этим, чтобы
взяться  за свои  записи. Проснувшись,  он быстро проглотил  свои невкусные
блюда, и мы снова сели в сани. Хотя снег был по колено, император по дороге
посетил  укрепления в  Серадзе и  варшавском предместье Праге.  Мы всячески
отряхивались от  снега, прежде чем снова забраться  в нашу клетку; я говорю
"клетку",  потому что ветхое  сооружение, в  котором мы ехали,  имело форму
клетки.  Стояли такие  морозы, и  мы были  так счастливы, что  нашли способ
продвигаться вперед,  несмотря на  глубокий снег, что  тщеславие императора
проснулось только  у ворот Варшавы. Выйдя из саней и  ступив на мост, мы не
могли не предаться смиренным  размышлениям по поводу скромного экипажа царя
царей. Это  был старый  ящик когда-то красного цвета,  который поставили на
полозья;  он  имел  четыре   окна,  или,  точнее,  четыре  оконных  стекла,
вставленных  в  источенные червями,  очень  плохо  задвигавшиеся рамы.  Эта
развалина, на  три четверти сгнившая, разъезжалась  по всем швам и свободно
пропускала  ветер  и  снег; мне  приходилось  каждую  секунду очищать  наше
помещение  от  снега,  чтобы  не  промокнуть,  когда он  растает  на  наших
сиденьях.

---------------------------------------------------------------------------

                                 ГЛАВА VIII

                      В САНЯХ С ИМПЕРАТОРОМ НАПОЛЕОНОМ

                               ПОСЛЕ ВАРШАВЫ

В Варшаве. - Де Прадт. - Польские министры. - Отъезд из Варшавы. - Кутно. -
Разговоры  с  императором:  Англия;  внутренние дела  империи;  министры  -
Камбасерес, Фуше, Годен, Фонтан.  - Познань. - Разговор о Кларке. - Глогау.
- Бунцлау.



Все наши неприятности не мешали императору быть очень веселым. Казалось, он
был в  восторге от  того, что находится  в Варшаве, и  очень интересовался,
узнают ли его. Я  думаю, что он не был бы недоволен, если бы кто-нибудь его
узнал, так как он  шел по городу пешком, и мы вновь уселись в наши скромные
сани лишь после того, как прошли через городскую площадь. Было так холодно,
что  люди, которые  могли греться  дома, не  разгуливали по улицам,  и шуба
императора,  крытая  зеленым бархатом  и  с  золотыми бранденбурами,  могла
привлечь внимание лишь нескольких скромных прохожих, которые гораздо больше
торопились поскорее добраться до дома и до печки, чем узнать имена и звания
путешественников,  костюм  которых  невольно  бросался  в  глаза.  Прохожие
оборачивались, глядя  на нас, но не останавливались.  К тому же было трудно
узнать императора,  так как  меховая шапка закрывала ему  половину лица. Мы
остановились  в  Саксонской  гостинице, куда  прибыли  часов  в 11;  Амодрю
опередил нас  лишь на очень короткое время.  Я немедленно послал человека к
генеральному директору почты, чтобы  заказать до Глогау лошадей для герцога
Виченцского: по-прежнему  знатным путешественником  был я, а  император был
моим секретарем г-ном де Рейневалем.

Устроив  императора  возле  плохо горевшего  камина  в  одном из  помещений
нижнего этажа  в глубине  двора, я отправился  к нашему послу,  который жил
неподалеку - в Саксонском дворце. При входе я встретил одного из секретарей
посольства, де  Рюминьи, который был в  свое время при мне  в Петербурге, и
эта встреча  меня очень обрадовала.  Он доложил обо мне  послу, который был
немало удивлен,  когда увидел меня, и,  я думаю, был столь  же удивлен моим
костюмом; но  он еще больше был поражен и не  хотел верить ни своим глазам,
ни своим  ушам, когда я  ему объявил, что император  находится в Саксонской
гостинице и вызывает его к себе.

-   Император!  -   несколько  раз   с  великим  изумлением   повторил  он.

Потом, придя в себя, он спросил:

-  Как   вы  оказались   здесь,  герцог?  Как   чувствует  себя  император?

Таковы были первые вопросы г-на де Прадта.

- Император  едет в Париж. Мы оставили армию  в Сморгони; она, должно быть,
заняла позиции в Вильно.

-   Императору   было   бы   лучше   здесь,   чем   на   постоялом   дворе.

-   Он   хочет   оставаться   инкогнито;   мы  тотчас   же   едем   дальше.

-   Не  хотите   ли  вы   закусить,  герцог,  немного   бульону,  например?

- Я  буду завтракать с императором  в гостинице. А вы  пошлите туда бутылку
бургундского вина. Его величество предпочитает это вино; так как он не имел
его   в  дороге,  то   будет  очень   доволен,  если  получит   его  здесь.

-   В   добром   ли   здоровье   император?  В   каком   состоянии   армия?

- Армия  в печальном  состоянии - она  терпит нужду, голод  и холод. Только
одна гвардия еще сохранилась в целости.

- Но герцог Бассано говорит только о победах...

-  Действительно, мы побили  русских во  всех сражениях, даже  при переходе
через  Березину,  где у  них  было взято  1600  пленных; я  сам их  считал.

- Герцог Бассано сделал из этой цифры 6 тысяч...

- Во  всяком случае мы  побили русских, которые должны  были раздавить нас.