они пришли в беспорядок и стали стрелять друг в друга. Так гласит
предание.
   Князь Роман Мстиславич к вечеру 25 февраля с новгородцами победил
суздальцев и их союзников. Современный летописец, рассказывая об этом
событии, ничего не говорит об иконе, но приписывает победу "силе честного
креста, заступлению Богородицы и молитвам владыки". Враги бежали.
Новгородцы наловили так много суздальцев, что продавали их за бесценок (по
2 нагаты) 3. Легенда об избавлении Новгорода имела важное значение на
будущие времена, поддерживая нравственную силу Новгорода к борьбе его с
суздальскими князьями. Впоследствии она приняла даже общее церковное во
всей Руси значение: икона, которой приписывали чудотворное избавление
Новгорода от рати Андрея, сделалась под именем Знаменской одною из
первоклассных икон Божией Матери, уважаемых всей Русью. Праздник в честь
ее был установлен новгородцами 27 ноября; праздник этот и до сих пор
соблюдается православною русскою церковью.
   Вскоре, однако, вражда простыла, и новгородцы поладили с Андреем. На
следующий же год они невзлюбили Романа Мстисла-вича и прогнали от себя.
Тогда был неурожай и сделалась дороговизна в Новгороде. Новгородцам нужно
было получать хлеб из Суздальской области, и это было главною причиною
скорого мира с Андреем. С его согласия они взяли себе в князья Рюрика
Ростиславича, а в 1172 году, прогнав его от себя, выпросили у Андрея сына
Юрия. Новгород все-таки остался в выигрыше в том отношении, что Андрей
должен был показывать уважение к правам Новгорода и хотя посылал ему
князей, но уже не иначе, как на всей воле новгородской.
   Несмотря на поражение, нанесенное Киеву, Андрею пришлось еще раз
посылать туда войско с целью удержать его в своей власти. Посаженный им
князь Глеб умер. С согласия Ростиславичей Киев захватил было дядя их
Владимир Дорогобужский, бывший союзник Андрея, но Андрей приказал ему
немедленно выехать и объявил, что уступает Киев Роману Ростиславичу, князю
кроткого и покорного нрава. "Вы назвали меня своим отцом, - приказал
Андрей сказать Ростиславичам, - хочу вам добра и даю Роману, брату вашему,
Киев". Через несколько времени Андрей задумал прогнать Романа
Ростиславича: был ли он недоволен Ростиславичами, находя, что они
зазнаются, или же просто намеревался посадить туда брата, и потому нужно
было ему их выгнать, - как бы то ни было, только он придрался к этим
князьям, послал к ним своего мечника Михна с требованием выдачи Григория
Хотовича и двух других лиц. "Они, - говорил он, - уморили брата моего
Глеба; они все нам враги".
   Ростиславичи, зная, что со стороны Андрея это не более как придирка, не
решились выдать людей, которых считали невиновными, и дали им средства
спастись. Этого только и нужно было Андрею. Он писал им такое грозное
слово: "Если не живете по моей воле, то ты, Рюрик, ступай вон из Киева, а
ты, Давид, ступай из Вышегорода, а ты, Мстислав, из Белагорода; остается
вам Смоленск: там себе делитесь как знаете". Роман повиновался и уехал в
Смоленск. Андрей отдал Киев брату Михаилу, с которым помирился. Михаил
остался пока в Торческе, где находился прежде на княжении, и послал в Киев
брата своего Всеволода с племянником Ярополком Ростиславичем. Но другие
Ростиславичи не были так безгласны, как Роман. Они отправили к Андрею
посла с объяснениями; но Андрей не дал ответа. Тогда они ночью вошли в
Киев, схватили Всеволода и Ярополка, осадили самого Михаила в Торческе,
принудили его отказаться от Киева и довольствоваться Переяславлем, который
ему уступили, а сами возвратились в Киев и посадили на киевском столе
одного из своей среды: Рюрика Ростиславича. Сам непостоянный, Михаил,
которого Андрей прочил в Киев, отступил снова от Андрея и пристал к
Ростиславичам, так же как он против Андрея и Ростиславичей уже стоял за
Мстислава Изяславича. Андрей, услыхавши обо всем этом, сильно разгневался,
а тут кстати пришло к нему предложение подать помощь против Ростиславичей:
черниговский князь Святослав Всеволодович, помышлявший во время сумятицы
овладеть Киевом, подстрекал Андрея на Ростиславичей; заодно с ним были и
другие князья Ольговичи. Посол, присланный от имени этих князей, говорил
Андрею: "Кто тебе ворог, тот и нам ворог; мы с тобой готовы".
   Гордый Андрей призвал своего мечника Михна и сказал: "Поезжай к
Ростиславичам, скажи им вот что: вы не поступаете по моей воле; за это ты,
Рюрик, ступай в Смоленск к брату в свою отчину, а ты, Давид, ступай в
Берлад, не велю тебе быть в русской земле; а Мстиславу скажи так: ты всему
зачинщик: я не велю тебе быть в русской земле".
   Михно передал Ростиславичам поручение своего князя. Всех более не
стерпел этой речи Мстислав. "Он, - говорит современник, - от юности своей
не привык никого бояться, кроме единого Бога". Он приказал остричь Михну
волосы на голове и бороде и сказал: "Ступай к своему князю и передай от нас
своему князю вот что: мы тебя до сих пор считали отцом и любили, ты же
прислал к нам такие речи, что считаешь меня не князем, а подручником и
простым человеком; делай что замыслил. Бог всему судья!"
   Андрей пришел в ярость, когда увидел остриженного Михна и услышал, что
сказал Мстислав. Большое ополчение Суздальской земли - ростовцы,
суздальцы, владимирцы, переяславцы, белозерцы, муромцы и рязанцы, под
главным начальством сына Андрея Юрия и боярина Жидиславича, пошло в путь.
Андрей, отправляя их, говорил:
   "Изгоните Рюрика и Давида из моей отчины, а Мстислава возьмите: ничего
ему не делайте и привезите ко мне". К ним пристали новгородцы. Они шли
через смоленскую землю; бедный Роман, видя у себя таких гостей, не мог
сопротивляться и должен был, по требованию Андрея, послать с ними своих
смольнян. Вся эта сила вступила в черниговскую землю, и там соединился с
нею Святослав Всеволодович с братьями.
   С другой стороны Андрей подвинул на Киев силы полоцкой земли:
туровских, пинских и городенских князей, подчиненных Полоцку. Михаил
Юрьевич отступил от Ростиславичей и вместе со Всеволодом и двумя
племянниками поспешил овладеть Киевом. Ростиславичи не препятствовали ему.
Рюрик заперся в Белгороде, Мстислав в Вышгороде, а Давида послали в Галич
просить помощи у Ярослава (Осмомысла). Все ополчение главным образом
напирало на Вышгород, чтобы взять Мстислава, как приказал Андрей. Много
было крику, шуму, треску, пыли, мало убитых, но много раненых. 9 недель
стояло это ополчение. Двоюродный брат Ростиславичей, Ярослав Изяславич
Луцкий, пришедший со всею волынскою землею, искал для себя старейшинства и
киевского стола, чего добивался также Святослав Всеволодович черниговский,
старейший князь в ополчении. Самого Андрея здесь не было, чтобы решить
этот спор своею могучею волею; а все эти князья, сами того не сознавая,
только затем и явились под Вышгород, чтобы дать возможность Андрею
назначить в Киев такого князя, какого ему будет угодно. Ярослав, не
поладивши со Святославом Всеволодовичем, отступился от союзников,