нравится.  Правда,  губернаторское  запрещение  не  окончательное, оно может
быть  обжаловано в Сенате. Но так как земство собирается лишь раз в году, то
мероприятие,  приостановленное  губернатором,  все  равно нельзя проводить в
жизнь  в  течение двенадцати месяцев, даже в том случае, если Сенат сразу же
отменит  решение  губернатора,  а  не будет откладывать дело два, а то и три
года.  В  вопросах  местного  управления, не терпящих отлагательства, запрет
губернатора практически непреложен.
     Чтобы   поставить   земства   в   еще   более   полную  зависимость  от
правительства,   у   них   отнято  право,  которым  пользовалось  дворянское
собрание,  -  назначать  начальников низшей администрации - исправников. Это
право  оставлено  за  губернатором.  Кроме  того,  земство  не  имеет  своей
исполнительной   власти.   Все   дела   должны   вестись  правительственными
чиновниками,  а  это  всегда  сопряжено  с бесконечными дрязгами, особенно в
финансовых  вопросах.  Сбор  земских налогов поручен земству, но, будучи для
государственных   казначеев   лишь  делом  второстепенным,  неответственным,
исполняемым,  так  сказать,  из любезности, оно проводится из рук вон плохо.
Недоимки  с  казенных  имуществ  и  с  помещиков непрестанно растут, и общая
задолженность   все   увеличивается,   что   причиняет  земству  бесконечные
неприятности.
     Однако  вернемся  к  нашей  непосредственной  теме - предосторожностям,
принимаемым  правительством,  чтобы помешать земству вмешиваться в политику.
Одна  из  предупредительных мер - лишение земства права (если столь скромную
привилегию  можно  называть правом) обращаться с петициями непосредственно к
императору,  хотя  дворянские  собрания  широко  им  пользовались.  Земствам
фактически  не  позволено  брать  на  себя инициативу ни в каком общественно
полезном  начинании.  Они  нигде  не могут возвысить свой голос, кроме как в
приемной  министра,  своего прямого начальника, и в девяти случаях из десяти
министр даже не удостаивает их ответом.
     И  все  же новое самоуправление, невзирая на его недостатки, имело одно
несравнимое  преимущество  перед  старой  системой  -  оно  не было обманом.
Реформа   1861   года   уничтожила   рабство;   дворяне  и  крестьяне  стали
согражданами   одной   страны  и  равными  перед  законом.  Невозможно  было
ограничить  самоуправление  одним  лишь  сословием.  Это  значило бы оживить
крепостничество  в  другой  форме.  Поэтому все сословия участвуют в земстве
предписываемым   числом   гласных.  Но  разделение  депутатских  мест  между
сословиями вопиюще неравное.
     Земские  гласные  избираются  сословием, ими представляемым. Крестьяне,
дворяне  и  города  избирают  своих гласных на отдельных выборных собраниях.
Число  депутатов от каждого сословия заранее установлено, и нет ничего более
несправедливого,  чем  распределение  количества гласных в нашем парламенте,
выгодное  только  дворянству.  Крестьян насчитывается в стране 60 миллионов,
они  платят  83 процента всех налогов (по подсчетам князя Васильчикова, даже
90  процентов),  а  имеют  в  среднем 38,6 процента общего числа депутатских
мест.   Помещики   насчитывают   только   1  миллион  человек,  их  вклад  в
национальный  доход  не превышает 7 процентов, но избирают они 46,2 процента
гласных; участие городского сословия составляет 15,2 процента.
     В   ряде   губерний,   особенно   в   восьми   центральных   губерниях,
несоответствие   еще   более   значительно.   93  тысячи  крупных  помещиков
представлены 1817 гласными, а 6 миллионов крестьян - только 1597 гласными.
     Так  что  дворяне  в  целом  имеют в местных парламентах почти половину
всех  мест.  Но  это  соотношение  еще  далеко  не точное мерило их влияния,
особенно  в  губернских земствах, где выборы двухстепенные. Крестьян большей
частью  представляют  деревенские  старосты.  Они  административно подчинены
предводителю  дворянства, который одновременно является земским начальником,
и ему подчинены органы крестьянского самоуправления.
     Наконец,   с  целью  исключения  из  земства  наиболее  демократических
элементов   из   мелкопоместных   дворян,   установлен   необычайно  высокий
избирательный  ценз - владение от 200 до 300 десятин земли в густонаселенных
уездах  и  800 десятинами в более редконаселенных местностях. С помощью этой
уловки  достигается  то,  что  число  избирателей,  принадлежащих к наиболее
образованным кругам дворянского сословия, очень невелико.
     Таким  образом,  система  самоуправления,  введенная  в  1864  году,  в
сущности,  ставит  народ  под опеку привилегированного сословия, вернее, его
богатой   и  консервативной  верхушки  с  одновременным  отстранением  более
либеральной  и  прогрессивной  части  -  мелкопоместного  дворянства. Трудно
вообразить,  чтобы Валуеву удалось изобрести что-либо еще менее либеральное,
способное  лишь  превратить  самоуправление в орудие реакции и в препятствие
на  пути  реформ.  Но правительство, в конце концов, все же ошиблось в своих
расчетах.  Можно  по  пальцам  сосчитать  те случаи, когда дворяне - гласные
земства     пытались    использовать    свое    превосходство    к    выгоде
привилегированного сословия, к которому они принадлежат.
     Самые  серьезные усилия земства были в первую очередь направлены на то,
чтобы    предоставить    большее   влияние   крестьянам,   усилия,   которым
правительство,   всегда   клявшееся   в  своей  любви  к  труженикам  полей,
разумеется,  воспротивилось.  И  когда  позднее,  в 1871 году, правительство
просило  совета  у  земств  34  губерний  относительно некоторых изменений в
податной  системе,  все 34 земства высказались за уничтожение привилегий, за
облегчение  тяжелого  бремени,  возложенного  на  крестьянство, и предложили
принять податную шкалу, пропорциональную доходам налогоплательщиков.
     Тем   не   менее   наше   земство   заслуживает   упрека  в  чрезмерной
почтительности  к властям и в недостатке гражданского мужества. Политические
теории   земских  деятелей,  отважившихся  изложить  их  в  печатавшихся  за
границей  газетах  и  брошюрах,  далеко  не  являются  образцом политической
мудрости.  Проекты  экономических реформ, кои дозволено было им публиковать,
- чистейшие паллиативы.
     Я  не  имею  ни  малейшего  желания  особенно превозносить наши местные
парламенты.  Но  нельзя  отрицать,  что они проявили достойную всяких похвал
активность,  и  в начале своей деятельности, до того как правительство взяло
их  за  горло,  земцы  трудились  с горячим усердием и преданностью делу, на
благо  народа,  а  не  для  выгод  сословия,  к  которому большинство из них
принадлежало.  В  течение  немногих лет земство увеличило местные доходы с 4
до  16 миллионов, проявляя также и в других областях глубокое понимание нужд
народа.  Их  деятельность  показывает,  что  они  обладают здравым смыслом и
практическим  взглядом  на  вещи. Они доказали это, приняв близко к сердцу и
поставив  во главу угла самое важное дело, от которого зависит благоденствие
России,  - народное образование. Ибо только через просвещение массы придут к
тому,  чтобы  самим  судить  и  действовать.  Мы видели, как энергично земцы
взялись  за  основание  начальных школ и с какой рьяностью они защищали свою
деятельность от нападок министра народного просвещения.
     Но  земские  деятели не ограничивались организацией начальных школ. Они