Гарварда --  свидетельство принадлежности к  высшему классу,  а  не  признак
высокой квалификации.
     Поэтому  подготовка  десяти   российских  инженеров,  конечно,  дешевле
обучения  одного  американца  в  Гарварде,  но  инженер  из  ВУЗа  азиатской
англоязычной страны вряд ли дороже нашего.
     А   что  касается   собственно   процесса   проектирования,  то  каждая
технологическая операция в  нашей стране дороже, в том числе и прочерчивание
линии на ватмане и сложение двух чисел на калькуляторе. Ведь это делается  в
отапливаемом помещении и т. д. См. выше.
     А если каждый винтик и каждая операция в среднем дороже, то как изделие
в целом окажется дешевле? Это иллюзия, созданная у нас  в 60-е -- 70-е годы,
когда у нас отрицалось  само существование затрат  на военные цели. На самом
же деле разработка и освоение  производством новой военной техники обходятся
для  нас  ничуть  не  дешевле, чем  для  любой страны  мира. И  при  попытке
конверсии  в  конце  80-х  годов  это  сразу   проявилось:  разработанная  в
"оборонке" "бытовуха"  обошлась в  такие  деньги,  что  заводские экономисты
глазам своим не поверили. Какой-нибудь чайник с  вещевого рынка  был дешевле
нашего "оборонного" в десятки раз!
     Выгодным  военное  производство, точнее, торговля  военным  снаряжением
может быть только в одном случае -- если мы продаем часть продукции, которая
в  основном  производится  для  своей  армии,  когда  это  подспорье,  а  не
самостоятельное  производство  ради  прибыли. Хороший пример еще с советских
времен.   У  нас  подтрунивали  над  пристрастием  иностранцев  к  советской
эмалированной посуде, и действительно,  их багаж в аэропорту, с привязанными
к  чемоданам  баками и  кастрюлями,  смотрелся забавно.  Но  на  самом  деле
производство  эмалированной  посуды  дорого и сложно,  и  возможно только  в
непосредственном  соседстве с "оборонкой",  точнее, тяжелой промышленностью.
Ведь  нужно  производство  металлического  листа,  мощные прессы  и  штампы,
сварка, гальванические цеха, энергоемкие обжиговые печи. Только ради детских
горшков такое производство  развернуть  просто невозможно. А у  нас все  это
продавалось за копейки, и ладно бы только нам -- но и иностранцам!
     Вообще  говоря,  чем  производство  обширней,   тем   дешевле   единица
продукции.  До  определенного  момента  в  этом  проявляется  выигрыш  из-за
разделения процесса производства на отдельные  операции, как  об  этом писал
еще  Маркс  применительно  к  изготовлению  булавок  В  еще  более  массовом
производстве  выигрыш  идет  из-за  того.  что  для  больших  объемов  можно
создавать новые технологии  или переделывать известные -- для малых  объемов
это не имеет смысла,  разработка новых технологий -- штука дорогая. Роторные
линии  по производству боеприпасов, вроде тех, что были придуманы академиком
Кошкиным, есть смысл разрабатывать, если  патроны предполагается производить
не сотнями тысяч, а миллиардами.
     Кстати, в западных учебниках экономики обязательно приводится гипотеза,
что  при  превышении  объемами  выпуска  некоего  порога  стоимость  единицы
продукции начинает возрастать (так называемый U-график). Дескать, не делайте
так,  как  в советские  времена делалось! Но  на  практике  эта  гипотеза не
оправдывается,  и в  наиболее серьезных книгах об  этом  говорится. Массовое
производство -- всегда экономичнее мелкосерийного, и "Пепсико" и "Кока-кола"
об этом хорошо знают.
     Что  же  получается, противоречие  с  принципом  "невыгодности экспорта
сложной  продукции"?  Нет, противоречия  нет. Там мы говорили о невыгодности
экспорта  продукции, технология которого в  мире распространена. Но  если мы
будем выпускать  по  уникальной  -- чрезвычайно массовой технологии --  то в
этом случае,  за счет  отличий в технологии, такое  производство  может быть
более выгодным. Массовый патрон нашего производства может оказаться выгодней
мелкосерийного, произведенного "у них". Но технология не должна быть простым
объединением  под одной  крышей тех  же самых процессов  и станков, а должна
быть принципиально иной -- тогда выигрыш возможен.
     Если  мы  делаем  танки  или патроны  для  собственных  нужд --  а  это
приходится делать не по экономическим  причинам, а  по  другим -- то  частью
выпуска можем торговать. Но  если  мы попытаемся выходить на внешний рынок с
продукцией,  разработанной специально для мирового  рынка -- то в чем  может
быть наше преимущество? Временно, используя труд поколений конструкторов, на
этом рынке можно продержаться, но  развиваться  на этом багаже  нельзя.  Нам
придется  организовывать  производство только  на базе  выручки за проданное
оружие, то  есть мы  проиграем в конкуренции  точно  так же, как  проиграем,
производя  на продажу стиральные машины  или яблочное повидло. Почему МиГ-29
хорошая машина? Потому что на  ее разработку с 70-х годов не жалели средств,
делали-то  для  спасения  своей  жизни  и  жизни  наших  детей.  А  если  бы
разрабатывали, надеясь на несколько миллиардов, которые через 10 лет получим
от  Бахрейна какого-нибудь, то  не  сделали  бы  ничего.  С-300  пресловутый
испытан  аж  в  1978 году --  разве  сейчас  можно  что-то подобное сделать,
рассчитывая  только на внешний рынок? Кто нам его  закажет9 Сама  разработка
этой системы была возможна при значительной концентрации средств и усилий.
     Сейчас торгуют тем оружием, что было создано в СССР, а не в России.
     Кстати, те же  американцы  будут конкурировать с нами, продавая обычную
серийную военную технику. Они-то отнюдь не разоружаются!
     То есть военная  промышленность не  существует и не может  существовать
сама по себе,  рядом  с больной экономикой. Это ветка на дереве экономики, и
ее задача  -- не плоды приносить,  а  колючки, и поострее.  И  при засыхании
корней она высохнет тоже.
     Таким образом,  производство  рядовой,  обычной военной  техники  будет
неконкурентоспособно    по     тем     же    причинам,     которые    делают
неконкурентоспособной нашу промышленность вообще. Производство же уникальной
военной техники, за  которую мы  могли бы брать монопольную  цену, окупающую
наши издержки  --  невозможно  по другой причине. Дело в том, что все больше
стран  переходят на стандарты НАТО. Это  касается  не только  братьев-славян
(чехов и поляков), но и других  стран всего мира. Причины этого прискорбного
явления  известны.  Этот   дополнительный  отрицательный  фактор  с   лихвой
перекрывает  невыгодность  работы военной  промышленности только  на внешний
рынок.
     Не  будет  страна-союзник  Запада  покупать  русское оружие, даже не по
причине врожденной пакостности. В одной армии, в одном военном блоке  трудно
иметь разные системы оружия, это касается и совместимости по боеприпасам, по
источникам питания, по радиочастотам, по топливам, по маслам и т. д. Поэтому
нельзя рассчитывать, что системы наведения какая-то страна закупит  в США, а
штурмовики у нас. Вряд ли страна купит у нас партию армейских пушек, если  в
ее флоте используются снаряды других калибров.
     Когда-то мы  делали оружие, к которому  подходили натовские боеприпасы.
Из 82-мм миномета можно стрелять  американскими 81-мм  минами и т.д.. Сейчас
ситуация  изменилась. Что  делать  нам?  Перейти  на  НАТОвские  боеприпасы?