совместный поход в Галлию. Бритты и аллоброги покорили всех королей франков,
вторглись  в  Италию, опустошая и  разоряя  города  и  деревни,  и двинулись
походным маршем на Рим. Римские  консулы Габий и Порсена  с почетом  приняли
их, преподнесли им богатые  дары - золото  и серебро -  и пообещали ежегодно
выплачивать большую дань. После этого Бренний и Беленус повели свои  армии в
Германию  и принялись опустошать  ее.  Однако  римляне,  придя  в себя после
внезапного появления бриттов  у стен  Вечного города,  поспешили  на  помощь
германцам. Тогда  Бренний и  Беленус вновь  двинулись на Рим  и после долгой
осады захватили  город.  После  этого Бренний  остался в  Италии, "где  стал
неслыханным  тираном  и  принялся жестоко угнетать местных жителей".  (Можно
подумать, что вся эта  невероятная история была  придумана только ради того,
чтобы объявить бриттом предводителя этрусков  Бренну,  который в 390 году до
н. э. действительно взял Рим). Другой брат, Беленус, возвратился в Британию.
По  словам все  того  же Гальфрида  Монмутского, "он  воздвиг  врата  дивной
красоты в Триновантуме, на берегу Темзы, которые жители  в  память о  нем до
сего дня называют Билингсгейт.  Кроме них, он построил высокую башню, а у ее
стен устроил гавань и пристань для  кораблей...  Когда же господь  остановил
его дни, тело  его  было предано  огню,  а пепел  был собран в золотую урну,
которую его подданные с великими почестями водрузили в Триновантуме на самом
верху  вышепоименованной  башни".  Его преемником стал  Гургюнт Брабтрук[1],
который, возвращаясь в Оркни из  набега на Данес, встретил корабли Парталона
и его воинов, которые плыли из Испании, собираясь высадиться в Ирландии.

     [1] Это тот же  самый вымышленный персонаж,  что и популярный кельтский
бог, прототип Гаргантюа Рабле.

     Ллир и его дети, занимавшие столь видное место в мифологии, не утратили
своей  популярности  и  после  того,   как  превратились  в  святых.  Ранние
валлийские  агиографы  неизменно упоминали семейство Ллира Ледиата первым  в
числе  "Трех главных  святых семейств острова Британия".Однако слава  самого
Ллира есть лишь отраженный отблеск славы его сына, Брана Блаженного, который
впервые познакомил обитателей Британии с христианством. Легенда повествует о
том, что он оказался в плену и попал  в Рим вместе со своим сыном Карадавком
(которого  ради  благой цели  стали  отождествлять с  реальным  историческим
Каратаком) и прочими членами своего семейства,  и провел там целых семь лет.
За  это время он успел принять христианскую веру  и по возвращении на родину
усердно  принялся  проповедовать  ее  в  Британии. Ни  его сын  Карадавк, ни
единокровный  брат  Манавидан  не  пошли  по его  стопам,  зато  их  потомки
последовали  примеру деда. Все сыновья  Карадавка стали святыми, а  его дочь
Эйген, ставшая женой вождя по имени Кэр Саррлог (Старый Сарум), вообще стала
первой женщиной  Британии, причисленной к лику святых.  Ветвь Манавидана  же
оказалась  не  столь щедрой на  святость.  Его сын и  внук  так  и  остались
язычниками, зато  правнук  приобрел широкую известность,  став  христианским
святым - св. Дифаном, которого папа Елевферий назначил  епископом Уэльским и
который впоследствии принял мученическую кончину в Мертир Диван. После этого
линия святости среди потомков Ллира  получила дальнейшее  развитие.  Но  там
встречаются имена персонажей, явно  неуместных в  ней:  таковы  Мабон,  этот
бывший  галльско-британский Аполлон, а  также Герайнт и  прочие приближенные
двора короля Артура[1].

     [1]  Генеалогии  и семейные связи  святых острова Британия  приведены в
одном из разделов манускрипта  Йоло. Эти списки были скопированы в 1783 году
неким Йоло  Морганвгом  из  Длинной книги  Томаса Трумэна из  Пантлливидда в
приходе Ллансаннор в долине Вэйл Гламорган.

     Представление о том,  что христианство, как и все прочие  благие  дары,
происходит  из  кельтского   Гадеса   (Аида),   получило  настолько  широкое
распространение, что сомневаться  в этом считалось чуть ли не грехом. Однако
свидетельства историков классической античности говорят  об  обратном. Тацит
подробно излагает родословную  Каратака, рассказывая о том, как он, а  также
его жена, дочь и брат были  поодиночке допрошены самим императором Клавдием,
но даже не упоминает  о  его  предполагаемом отце - Бране.  Более того, Дион
Кассий  называет  его отцом  Кунобелина, то  есть шекспировского  Кимбелина,
который, добавляет рассказчик, умер задолго  до того,  как  римляне  впервые
появились   в   Британии.  Таким   образом,   все  достоверные  исторические
свидетельства  говорят  против  того, что  Бран мог  быть  одним  из  первых
проповедников веры Христовой на земле Британии. Он был и остается все тем же
мрачным древним богом  войны  и смерти, и прозвище  Блаженный  дали ему  его
верные  почитатели-язычники,  в   особенности  -  барды,  которые,  по  всей
вероятности,  стали  называть  его  Бендигейд  Вран.  Упорство  последних  и
побудило их не менее упорных противников, христианских  клириков, перетянуть
Брана на свою сторону и поспешно канонизировать его в качестве христианского
святого.
     Ничуть не проще  обстоит дело и с  сестрой  Брана, Бранвен  по прозвищу
Прекрасная Грудь. Богиням, как оказалось, было легче выдержать этот  сложный
процесс, чем  богам. Свидетельство  тому  -  "святая"  Бригитта, эта  "Мария
Гэльская". Британская Афродита, под именем Бринвин или Двинвин,  была святой
покровительницей  влюбленных.  Еще  в  середине   XIV  века  ее   алтарь   в
Лландвинвине, что в Англси, был излюбленным прибежищем несчастных влюбленных
обоего  пола,  молившихся перед  ее  образом о  ниспослании взаимности или о
даровании  забвения и исцеления  от страсти. А чтобы вернее добиться нужного
результата,  монахи из  местной церкви продавали здесь  склянки с  летейской
водой забвения, взятой из священного источника. По свидетельству манускрипта
Йоло, она,  уже успев принести обеты вечного безбрачия и сохранения девства,
воспылала любовью к молодому вождю по имени Мэлон. Однажды ночью, когда  она
горячо молилась, умоляя господа вывести ее из затруднительного положения, ей
было  ниспослано видение. В нем ей предлагался кубок сладкого  вина, который
должен  был даровать  ей  забвение. Затем  она  увидела,  что это же сладкое
лекарство было предложено и Мэлону, отпив  которого  он превратился в  глыбу
льда.  Как оказалось, в награду  за  веру  ей  были посланы сразу  три дара.
Первый из них заключался в том, что она и только она могла вернуть Мэлона из
ледяного оцепенения. Вторым даром было то, что у нее раз и навсегда  пропало
всякое желание  выходить  замуж. А  третий состоял  в том,  что  отныне  она
предлагала свое заступничество всем искренне любящим, обещая либо склонить к
ним сердце предмета их страсти, либо навсегда исцелить от нее.
     С этого времени ее алтарь и  источник возле  него и пользуются  широкой
известностью,   но   влюбленные   давно   перестали    стекаться   туда,   и
чудодейственный  родник  занесло  песком. Тем  не  менее к  ней,  прозванной
валлийскими  бардами "святой любви", время  от  времени приходили несчастные
влюбленные. Молодые девушки из окрестных деревень обращались к ней с мольбой