я, куда он едет, почему пробирается переодетый, и не  стану  зря  ломать
над этим голову, - тут скрыта какая-то тайна. Но я готов поклясться, что
совет он дает дельный, искренне нас предостерегает, и  спасение  наше  в
одном - послушаться его. Как знать, не обязаны ли мы опять ему жизнью.
   - Господи! - воскликнул Володыёвский. - Да как же может  прийти  сюда
Радзивилл, коль на его пути стоят люди Золотаренко и пехота  Хованского.
Мы - это дело другое! Одна  хоругвь  может  проскользнуть,  да  и  то  в
Пильвишках нам пришлось саблями прокладывать себе путь. И Кмициц  -  это
дело другое, он пробивался с кучкой людей. Но как может пройти гетман  с
целым  войском?  Разве  только  сперва   разгромит   и   Золотаренко   и
Хованского...
   Не  успел  Володыёвский  кончить,  как  дверь  отворилась,  и   вошел
стремянный.
   - Гонец к пану полковнику с письмом, - сказал он.
   - Неси письмо, - приказал Володыёвский.
   Стремянный вышел  и  через  минуту  вернулся  с  письмом.  Пан  Михал
торопливо сломал печать и начал читать:

   - "Пишу нынче про то, что вчера не  успел  рассказать  арендатору  из
Вонсоши. Чтобы двинуться на вас, у гетмана и своего войска довольно;  но
он с умыслом ждет подмоги от  шведов,  дабы  выступить  против  вас  под
покровительством  шведского  короля.  Пусть  только  тронут  тогда   его
московиты, им придется ударить и на шведов, а сие означало  бы  войну  с
шведским королем. Без приказа они не посмеют  это  сделать,  ибо  боятся
шведов и не примут на себя ответ за начало войны.  Они  уже  знают,  что
Радзивилл повсюду с умыслом подставляет им шведов: стоит им  подстрелить
или зарубить хоть одного шведа, и тотчас разгорится война. Не знают  они
сами теперь, что делать, ибо Литва отдана шведам, стоят потому на  месте
и выжидают, не воюя, что дальше будет. По этой причине они и  Радзивилла
не станут останавливать и перепон ему чинить  не  станут,  и  он  пойдет
прямо на вас и  будет  истреблять  вас  поодиночке,  коль  скоро  вы  не
соберете вместе все свои силы. Христом-богом молю, сделайте это и зовите
к себе поскорее витебского воеводу, ибо и  ему  легче  пробиться  сквозь
московитов, покуда они стоят, словно ум потерявши.  Хотел  я  под  чужим
именем вас  остеречь,  дабы  вы  скорее  мне  поверили,  но  коль  скоро
открылось, кто шлет вам вести,  подписываюсь  своим  собственным.  Беда,
коль не поверите вы мне, ибо я уж не тот, каким прежде был, и, даст бог,
совсем иные речи вы услышите обо мне.
   Кмициц".

   - Ты хотел знать, как придет к нам Радзивилл, вот  тебе  и  ответ!  -
сказал Ян Скшетуский.
   - Он прав! - воскликнул Володыёвский. - Умные слова!
   - Не умные, а святые слова! - перебил его Заглоба. - Сомнений быть не
может. Я первый разглядел этого человека, и хоть нет  такого  проклятия,
какое не посылали бы на его  голову  люди,  говорю  вам,  мы  еще  будем
благословлять его. Мне довольно взглянуть на человека, чтобы узнать  ему
цену. А помните, как он мне полюбился в Кейданах? Сам он тоже нас любит,
как истинных рыцарей, а когда в первый раз  услыхал  мое  имя,  чуть  не
задушил меня от восторга в объятиях и благодаря мне спас всех вас.
   - Ты, милостивый пан, совсем не изменился, - заметил  Жендзян.  -  Ну
почему это пан Кмициц должен был больше  восторгаться  тобой,  чем  моим
паном или паном Володыёвским?
   - Глупец! - ответил Заглоба. - Тебя-то он сразу раскусил, и коль звал
арендатором, а не дураком из Вонсоши, так только из учтивости!
   - Так, может, и тобою, милостивый пан, он восторгался тоже только  из
учтивости? - отрезал Жендзян.
   - Нет, ты погляди на него, ишь как боднул! Сказано, богатый - что бык
рогатый. А ты  женись,  пан  арендатор,  клянусь  богом,  вовсе  рогачом
станешь!
   - Все это хорошо, - промолвил Володыёвский. - Но коль он от души  нам
сочувствует, то почему не приехал к нам, вместо того чтобы рыскать,  как
волку, вокруг нас и людей нам губить?
   - Не твоя это забота, пан Михал, - ответил Заглоба. - Что  мы  решим,
то и делай, и не ошибешься. Когда бы твой ум стоил твоей  сабли,  ты  бы
уже  великим  гетманом  был  вместо  пана  Реверы  Потоцкого  . А зачем было Кмицицу приезжать сюда? Уж не затем  ли,  чтобы
ты так же ему не поверил, как не веришь его письму, и чтоб у вас с  этим
ершистым кавалером тотчас разгорелась страшная ссора? А когда бы ты даже
поверил ему, то что бы сказали другие полковники: Котовский,  Жеромский,
Липницкий? Что бы сказали твои лауданцы? Разве не зарубили бы  его,  как
только бы ты отвернулся?
   - Отец прав, - вмешался в разговор Ян Скшетуский, - он  не  мог  сюда
приехать.
   - Так зачем же он едет к шведам? - повторил упрямый пан Михал.
   - А черт его знает, к шведам ли едет он, а черт его знает, что  могло
этому шалому парню стрельнуть в голову? Нам-то что до этого!  Наше  дело
послушаться его совета, коль хотим мы унести ноги.
   - Да тут и раздумывать нечего, - сказал Станислав Скшетуский.
   - Надо поскорей упредить Котовского, Жеромского, Липницкого  и  того,
другого, Кмицица, - промолвил Ян  Скшетуский.  -  Пошли  к  ним,  Михал,
тотчас гонцов, только не пиши, кто нас остерег, а то  они  наверняка  не
поверят.
   - Мы одни будем знать, чья это заслуга, и в свое  время  не  замедлим
открыть нашу тайну! - воскликнул Заглоба. - Ну, Михал, теперь живо!
   - Сами мы двинемся в Белосток, - продолжал Ян  Скшетуский,  -  там  и
общий сбор назначим. Дай бог, чтоб поскорее прибыл витебский воевода!
   - Из Белостока, - подхватил Заглоба, - надо будет отправить к воеводе
послов от войска. Даст бог,  встанем  мы  против  литовского  гетмана  с
силами равными, а то и превосходными. Нам самим и думать нечего  напасть
на него, ну а витебский воевода -  это  дело  другое.  Сколь  достойный,
сколь доблестный муж! Другого такого не сыщешь в Речи Посполитой!
   - Ты, милостивый пан, знаешь воеводу? - спросил Станислав Скшетуский.
   - Знаю ли я его? Мальчишкой знавал, когда он росточком был не  больше
моей сабли. Но и тогда это был сущий архангел.
   - Ведь он теперь, - сказал  Володыёвский,  -  не  только  все  имение
отдал, не только все серебро и драгоценности, но и все бляхи с  наборной
сбруи в деньги перелил, только бы побольше войска набрать против  врагов
отчизны.
   - Благодарение богу, хоть один такой  нашелся!  -  заметил  Станислав
Скшетуский. - А то помните, как мы верили Радзивиллу?