всем государям. Даже сам Валент, который, как передают, подослал к нему
убийц, сказал, как говорят, что перед судом подземных богов у него нет
оправдания в том, что он велел убить Пизона, хотя и своего врага, но
человека, равного которому не имело Римское государство. (3) Я с
удовольствием помещаю здесь сенатское постановление о Пизоне для того,
чтобы дать представление о его величии. За шесть дней до июльских календ85,
когда пришло известие о том, что Пизон умерщвлен Валентом и что сам Валент
убит своими, консуляр Ареллий Фуск, имевший право первым высказывать свое
мнение86, занявший место Валериана, сказал: "Консул, собирай мнения"87. (4)
Когда спросили его мнение, он заявил: "Я предлагаю, отцы сенаторы,
назначить Пизону божеские почести и уверен, что наши государи, Галлиен,
Валериан и Салонин одобрят это; ведь не было лучшего и более стойкого
человека, чем он". (5) После этого прочие, когда спросили их мнение,
предложили назначить Пизону статую среди триумфаторов и колесницу с
четверкой коней. (6) Статую его можно видеть и сейчас, а назначенная ему
колесница четверкой под тем предлогом, что ее нужно перенести, поставлена в
другом месте и до сих пор не возвращена. (7) Она ведь находилась в тех
местах, где выстроены Диоклетиановы термы88, носящие имя столь же вечное,
сколь и священное.

Эмилиан

XXII. (1) Египетскому народу свойственно, подобно одержимым и безумным,
доходить по каким-нибудь ничтожным поводам до поступков, влекущих за собой
крайне опасные последствия для государства89. (2) Часто из-за приветствия,
оставшегося без ответа, из-за неуступленного в бане места, из-за наложения
запрета на мясо и овощи, из-за рабской обуви и тому подобного они доходили
до поступков, крайне опасных для государства, поднимая мятежи, так что
против них приходилось направлять вооруженные силы. (3) Итак, с обычной для
них яростью, однажды, когда раб какого-то попечителя, который управлял
тогда Александрией, был убит военным за то, что говорил, будто его башмаки
лучше, чем башмаки воина, собралась толпа, подошла к дому военного
начальника Эмилиана90 и яростно напала на него со всякого рода орудиями,
какими действуют во время мятежей: в него бросали камнями, в него метили
железным оружием, тут были всякие средства нападения, какими пользуются
мятежники. (4) Все это заставило Эмилиана взять на себя императорскую
власть91, так как он понимал, что ему так или иначе придется погибать. (5)
Его сторону приняло египетское войско, главным образом из ненависти к
Галлиену. (6) Твердости, нужной для управления государством, у него было
достаточно: он прошел Фиваиду и весь Египет и, насколько мог, оттеснил
варварские племена, опираясь на свой основанный на храбрости авторитет. (7)
Наконец, благодаря своим доблестям, он заслужил прозвание Александра или
Александрийского (это также считается неясным). (8) Когда он готовился к
походу против индийцев92 и был прислан полководец Теодот93, Эмилиан по
приказанию Галлиена понес наказание; рассказывают, что его удавили в
тюрьме, как обычно делали в древности с пленниками. (9) Когда речь идет о
Египте, не следует, думается, умолчать о том, что подсказывает мне древняя
история, а также и поступок Галлиена. (10) Когда он пожелал облечь Теодота
проконсульской властью94, этому воспротивились жрецы: они сказали, что
консульские связки не должны вступать в Александрию95. (11) Мы хорошо
знаем, что об этом упоминает и Цицерон, когда он говорит против Габиния96.
Наконец, и сейчас еще помнят об этом не раз упоминавшемся обстоятельстве.
(12) Поэтому вашему родственнику Гереннию Цельзу, когда он желает получить
консульство, следует иметь в виду то, что он хочет непозволительного. (13)
Ведь, как передают, в Мемфисе на золотой колонне написано египетскими
письменами, что Египет станет свободным только тогда, когда в него вступят
римские связки и претекста римлян. (14) Об этом можно найти указание у
грамматика Прокула97, ученейшего человека своего времени, там, где он
говорит об иноземных странах.

Сатурнин

XXIII. (1) Сатурнин98 был лучшим из полководцев времен Галлиена, но
особенно любил его Валериан99. (2) Так как он не был в состоянии выносить
распущенность Галлиена, все ночи проводившего вне дома, и управлял воинами
не по способу своего императора, а по своему собственному, то он также
принял от войск императорскую власть. Он был человеком необыкновенно
благоразумным, чрезвычайно почтенным, своим образом жизни вызывал к себе
общую любовь, был также повсюду прославлен своими победами над варварами.
(3) В тот день, когда воины облачили его в императорскую мантию100, он,
говорят, созвав сходку, сказал: "Соратники, вы потеряли хорошего полководца
и создали плохого государя". (4) Наконец, несмотря на то, что во время
своего правления он во многих случаях проявил себя как человек деятельный,
те же самые, которые объявили его императором, умертвили его за то, что он
был строг и требователен по отношению к воинам. (5) Замечательно одно его
постановление: он велел воинам возлежать на пирах в военных плащах, чтобы
не оставлять обнаженной нижнюю часть тела, зимой в толстых, летом в тонких.

Тетрик Старший

XXIV. (1) После того как были убиты Викторин101 и его сын, мать его
Виктория или Витрувия102, убедила принять императорскую власть сенатора
римского народа Тетрика103, правившего в Галлии в качестве наместника,
потому что, как говорят многие, он был ее родственником104; она добилась
провозглашения его Августом105, а сына его нарекла Цезарем. (2) После
многих удачных действий106 и долгого правления107 Тетрик, побежденный
Аврелианом108 и не будучи в состоянии выносить бесстыдство и наглость своих
воинов, сам добровольно сдался этому весьма требовательному и весьма
суровому государю. (3) Передают, что он сразу же послал Аврелиану такой
стих: "Непобедимый, из бед исторгни меня"109. (4) Аврелиан, нелегко
принимавший простые, мягкие и спокойные решения, вел за собой в триумфе
сенатора римского народа, притом еще консуляра, который на правах
наместника управлял всеми Галлиями, - одновременно с Зенобией110, женой
Одената, и младшими сыновьями Одената Гереннианом и Тимолаем. (5) Однако
этот чрезмерно суровый человек почувствовал стыд и сделал того, над кем он
справлял триумф, корректором всей Италии111, то есть Кампании, Самния,
Лукании бриттиев, Апулии, Калабрии, Этрурии и Умбрии, Пицена, Фламинии и
всей области, обязанной поставлять продовольствие112; он позволил Тетрику
не только жить, но и оставаться в великой чести113, называя его
сотоварищем, иногда соратником, а временами даже императором.