ничего не говорю. Митридат Понтийский держал в своей власти всю Азию, но
верно и то, что он был побежден6, верно и то, что Азия принадлежит
римлянам. (6) Если ты спрашиваешь моего совета, воспользуйся благоприятным
случаем для заключения мира и возврата Валериана своим. Я поздравляю тебя с
твоим счастьем, если только ты сумеешь воспользоваться им".

II. (1) Велен, царь кадузиев7, написал так: "Отосланные тобою назад мои
вспомогательные отряды, целые и невредимые, я с радостью принял. Но с тем,
что ты взял в плен Валериана, государя государей, я не очень тебя
поздравляю; я поздравил бы тебя больше, если бы ты его вернул. Ведь римляне
грознее тогда, когда они терпят поражение. (2) Действуй так, как подобает
благоразумному человеку, и пусть счастье, которое уже многих обмануло, не
воспламеняет тебя. У Валериана есть и сын император, и внук Цезарь. А что
сказать обо всем римском мире, который целиком поднимается против тебя? (3)
Итак, верни Валериана и заключил мир с римлянами, который будет полезен и
нам ввиду понтийских племен".

III. (1) Артабазд, царь армянский8, послал Сапору такое письмо: "Я притязаю
на долю славы, но боюсь, что ты не столько одержал победу, сколько посеял
новые войны. (2) Валериана требуют обратно и сын его, и внук, и римские
военачальники, и вся Галлия, и вся Африка, и вся Испания, и вся Италия, и
все племена, живущие в Иллирике, на Востоке и в Понте9, которые сочувствуют
римлянам или принадлежат им. (3) Ты взял в плен одного старика, но сделал
все племена всего круга земель злейшими врагами себе, а возможно, и нам, в
то время как мы послали тебе вспомогательные отряды, являемся вашими
соседями и всегда страдаем, когда вы воюете друг с другом".

IV. (1) Бактрийцы10, иберы, албанцы11 и тавроскифы12 не приняли писем
Сапора, но написали римским военачальникам, обещая прислать вспомогательные
войска для освобождения Валериана из плена. (2) Но пока Валериан дряхлел13,
живя у персов, Оденат Пальмирский, собрав войско, привел дела Римского
государства почти в прежнее положение. (3) Он захватил царские сокровища и
то, что для парфянских царей дороже сокровищ, - наложниц. (4) Поэтому
Сапор, еще больше опасаясь римских военачальников, из страха перед
Баллистой и Оденатом поспешно удалился в свое царство. Таков был пока конец
войны с персами.

V. (1) Вот что стоит узнать о Валериане, жизнь которого, в течение
семидесяти лет достойная похвал, окончилась с такой славой, что после всех
почестей и должностей, которые он превосходно исполнял14, он стал
императором не так, как это обыкновенно бывает благодаря беспорядочному
стечению народа, благодаря шуму, поднятому воинами, а в силу своих заслуг и
как бы единодушным решением всего мира. (2) Наконец, если бы даже была дана
возможность высказать свое мнение о том, кого они хотят видеть своим
императором, то не избрали бы никого другого. (3) И чтобы ты знал, сколь
огромны были заслуги Валериана перед государством, я приведу сенатские
постановления; пусть все обратят внимание на то, как всегда судило о нем
блистательное сословие. (4) В консульство обоих Дециев15 за пять дней до
ноябрьских календ16, когда сенат собрался в храме Кастора по поводу
императорского послания17 и было спрошено мнение каждого о том, на кого
возложить должность цензора (такие вопросы Деция передали в ведение
блистательного сената), как только претор поставил вопрос: "Как вы
смотрите, отцы сенаторы, на избрание цензора?", а затем спросил мнение
того, кто был тогда в отсутствие Валериана (так как последний вместе с
Децием готовился к боевым действиям)18 первоприсутствующим в сенате, все,
нарушая порядок подачи голосов, в один голос сказали: (5) "Жизнь Валериана
- это цензура. Пусть судит обо всех тот, кто лучше всех. Пусть судит о
сенате тот, на ком нет никакого пятна. Пусть высказывает мнение о нашей
жизни тот, кого ни в чем нельзя упрекнуть. (6) Валериан был цензором с
раннего детства. Валериан был цензором в течение всей своей жизни. Разумный
сенатор, скромный сенатор, почтенный сенатор. Друг порядочных людей, недруг
тиранов, противник преступлений, враг пороков19. (7) Все мы принимаем его в
цензоры, все хотим подражать ему. Первый - по своему происхождению, человек
благородной крови, безукоризненный в жизни, прославленный своей ученостью,
человек исключительных нравов по примеру людей древности". (8) Так как все
это повторялось много раз, то добавили: единогласно, и так было произведено
голосование.

VI. (1) Получив это постановление сената, Деций созвал всех придворных,
велел пригласить также и самого Валериана, и, прочитав в собрании самых
высокопоставленных лиц это постановление сената, сказал: (2) "Счастлив ты,
Валериан, благодаря решению всего сената, нет - благодаря тому, что ты
привлек к себе души и сердца всего населенного людьми мира. Возьми на себя
должность цензора, которую возложило на тебя Римское государство, которую
ты один заслуживаешь, чтобы судить о нравах всех, чтобы судить о наших
нравах. (3) Ты будешь оценивать, кто должен оставаться в курии, ты
приведешь в прежнее состояние сословие всадников, ты положишь предел
накоплению богатств, ты обеспечишь взнос податей, произведешь их
распределение, установишь их размер, ты проверишь ход государственных дел;
(4) тебе будет дано право писать законы, тебе предстоит судить о военных
званиях; (5) ты будешь производить осмотр оружия, (6) ты будешь судить о
нашем Палатине, о судьях, о самых высокопоставленных префектах, за
исключением префекта города Рима, за исключением ординарных консулов, царя
жертвоприношений и великой девы-весталки, если, конечно, она остается
целомудренной, - обо всех ты будешь высказывать свое мнение. Угодить тебе
будут стараться и те, о ком ты судить не можешь". Так сказал Деций. (7) Но
мнение Валериана было такое: "Прошу тебя, безупречный император, не ставь
меня в необходимость судить о народе, о воинах, о сенате, обо всем мире, о
судьях, о трибунах, о военных начальниках. (8) Это - то, ради чего вы
носите звание Августа; вам принадлежит вся полнота цензуры, частный человек
не может это выполнить. (9) Итак, я прошу освободить меня от такой чести,
которой не соответствует мой образ жизни, не соответствует степень
уверенности в себе, которой, наконец, противится самое время, так что сама
человеческая природа не требует цензуры".

VII. (1) Я мог бы привести много других постановлений сената и суждений
государей о Валериане, если бы большая часть их не была известна и мне не
было стыдно еще больше возвеличивать мужа, который был побежден неизбежным
роком. Теперь я перейду к Валериану младшему.