местами по Калужской губернии на юго-запад,  двигаясь  к  Смоленску.  От
дальнейшей войны Наполеон еще не отказывался: спокойно дойдя через Мало-
ярославец, Калугу до Смоленска, можно было зимовать или в Смоленске, или
в Вильне, или предпринять еще что-нибудь. Но прежде всего нужно было уже
окончательно оставить Москву. Вечером 20 октября Наполеон послал из сво-
ей главной квартиры в селе Троицком маршалу  Мортье  приказ:  немедленно
присоединиться со своим корпусом к армии, а перед выступлением  взорвать
Кремль.
   Приказание о взрыве Кремля было лишь частично исполнено.  В  суматохе
внезапного выступления у Мортье не было  времени  как  следует  заняться
этим делом. "Я никогда не делаю бесполезных вещей",- сказал как-то Напо-
леон по поводу клеветы, будто он велел задушить в тюрьме Пишег-рю. Но  в
данном случае взрыв Кремля был, бесспорно, не только  варварским,  но  и
совершенно бесполезным делом. Это было как бы ответом на молчание  Алек-
сандра относительно трех предложений мира.
   Итак, армия, исполняя повеление Наполеона, вдруг повернула со  Старой
Калужской дороги на Новую, и уже 23 октября большая часть ее  прибыла  в
Боровск. Малоярославец был занят частями дивизии генерала Дельзона. Раз-
гадав план Наполеона, Кутузов решил загородить Новую  Калужскую  дорогу.
На рассвете 24 октября генерал Дохтуров и за ним Раевский атаковали  Ма-
лоярославец, занятый накануне Дельзоном. В результате  постепенного  на-
копления сил с обеих сторон произошла  кровопролитная  битва,  длившаяся
весь день. Восемь раз Малоярославец переходил из рук в руки.  В  восьмой
раз взятый французами Малоярославец к вечеру остался за ними, но  потери
с обеих сторон были тяжкие. Одними только убитыми французы потеряли око-
ло 5 тысяч человек. Город сгорел дотла, загоревшись еще  во  время  боя,
так что много сотен человек, русских и французов,  погибло  от  огня  на
улицах, много раненых сгорело живьем.
   На другой день рано утром Наполеон с небольшой свитой выехал из  села
Городни осмотреть русские позиции, как вдруг на эту группу всадников на-
летели казаки с пиками наперевес. Два маршала, бывшие с Наполеоном  (Мю-
рат и Бессьер), генерал Рапп и несколько офицеров сгрудились вокруг  На-
полеона и стали отбиваться. Польская конница (легкая кавалерия) и подос-
певшие гвардейские егеря спасли императора и всю эту  кучку,  окружавшую
его. Опасность немедленной смерти или плена была так велика, что едва ли
улыбка, во все время этого инцидента не сходившая с уст Наполеона,  была
искренней. Но ее все видели, и о ней с восторгом  все  говорили  в  этот
день и позже: для этого-то император и  улыбался.  Вечером  он  приказал
гвардейскому доктору Ювану изготовить и дать ему пузырек с сильным  ядом
на случай опасности попасть в плен.
   Осмотрев позиции, Наполеон открыл в Городне военный совет.  Малоярос-
лавец доказал, что если Наполеон не хочет нового  Бородина,  то  русские
caми его ищут, и что без нового Бородина императору в Калугу не пройти.
   Весь военный совет был того же мнения, к которому пришел в конце кон-
цов и сам Наполеон. Нужно отказаться от мысли дать генеральный бой, сле-
довательно, остается идти к Смоленску по Смоленской дотла разоренной до-
роге, и идти как можно скорее, пока русские не заняли оставленный безза-
щитным Можайск и не преградили отступления. Выслушав генералов и  марша-
лов, Наполеон заявил было им, что он откладывает свое решение и что  ему
кажется предпочтительнее дать Кутузову генеральный бой  и  прорваться  в
Калугу. Колебания Наполеона кончились 26 октября, когда  он  узнал,  что
русские отбросили конницу Понятовского от Медыни.
   Но Кутузов не желал боя и не искал его. После битвы  у  Малоярославца
Кутузов твердо решил предоставить Наполеону отступать,  не  оказывая  на
него сколько-нибудь энергичного давления. Когда иностранцы (немцы и анг-
личане), бывшие, по воле Александра, в кутузовском штабе в качестве сог-
лядатаев за главнокомандующим, начинали слишком уж назойливо  приставать
к старому фельдмаршалу, укоряя его в недостатке энергии, он внезапно вы-
пускал когти и давал им понять, что отлично понимает их  игру  и  отдает
себе ясный отчет, почему они  так  боятся  "преждевременного"  окончания
войны России с Наполеоном.
   Наполеон приказал отступать к Смоленску, и 27 октября  началось  отс-
тупление из Боровска на Верею, Можайск, Дорогобуж, Смоленск.  Армия  шла
длиннейшей, растянутой линией, и на этот раз, по приказу Наполеона, сжи-
гались все деревни, села, усадьбы, через которые проходили  войска.  Но,
начиная от Можайска, и сжигать было почти нечего: так страшно были разо-
рены эти места еще в добородинский период войны. Город Можайск был  выж-
женной пустыней. Когда проходили мимо Бородинского поля, где  по-прежне-
му, никем не тронутые и неубранные, гнили тысячи русских  и  французских
трупов, Наполеон велел как можно скорее  оставить  это  место:  страшное
зрелище подавляюще действовало на солдат,  особенно  теперь,  когда  они
чувствовали, что война проиграна.
   Когда подходили к Гжатску (дело было 30 октября), начались первые мо-
розы. Это было некоторой неожиданностью: по  справкам,  которые  еще  до
вторжения были даны Наполеону, морозы в этой полосе России в 1811 г. на-
чались лишь в конце декабря. Зима в 1812 г наступила необычайно  рано  и
оказалась исключительно холодной. Кутузов шел следом за отступающим неп-
риятелем. Казаки сильно тревожили французов нападениями:  перед  Вязьмой
русская регулярная кавалерия напала на  французскую  армию,  но  Кутузов
явственно избегал большого сражения, хотя его со всех сторон толкали  на
это. Для Кутузова все дело было в уходе Наполеона из России, а для  анг-
лийского агента Вильсона и для целой массы немцев и французов-эмигрантов
уход Наполеона из России был не концом, но только началом дела: им важно
было избавиться от Наполеона, а это было возможно лишь  при  его  полном
поражении, плене или смерти. Иначе так им казалось в Европе все останет-
ся по-прежнему, и Наполеон будет все так же владычествовать  до  Немана.
Но Кутузов не уступал на этот раз. По мере усиления морозов, потери обо-
зов, там и сям отбиваемых казаками и русскими партизанами Фигнером, Сес-
лавиным, Давыдовым,- французская армия катастрофически быстро таяла.
   Когда 16 ноября армия прибыла в Дорогобуж, то под ружьем годных к бою
в ней насчитывалось только около 50 тысяч человек.
   Наполеон переносил все трудности похода, как всегда,  стараясь  своим
примером подбодрить солдат. Он часами шел по  сугробам  и  под  падающим
снегом, опираясь на палку, разговаривая с шедшими  рядом  солдатами.  Он
еще не знал тогда, будет ли зимовать и вообще  надолго  ли  останется  в
Смоленске. Но, придя в Дорогобуж, Наполеон получил из Франции  сведения,
ускорившие его решение покинуть Смоленск.
   Диковинные сообщения привез ему в Дорогобуж курьер из  Парижа.  Некий
генерал Малэ, старый республиканец, давно сидевший в  парижской  тюрьме,
умудрился оттуда бежать, подделал указ  сената,  явился  к  одной  роте,